История болезни | Case File Compendium 145-254 главы+экстры

182. Я новый босс Хэ

Они пробыли в объятиях всю ночь, потому что у обоих было что-то в сердце и потому что каждый из них мог воспринимать темные эмоции в теле другого, и поэтому они выплеснули свое разочарование, почти как возмездие судьбе и извержение в виде насмешки небесам. Кровать постоянно скрипела и двигалась, а матрас ритмично подрагивал. Уже почти рассвело, и все вокруг медленно затихло, словно вода успокоилась.

Здоровье Се Цинчэна было не очень хорошим, но во тьме, казалось, витало предчувствие, что нужно дать себе такую поблажку, что пора освободиться от оков мира, судьбы и сердца и проявить некую невидимую силу в громе и барабанах, которые были подобны небесной каре, что даже если они разрывали сердце, то должны были быть такими безумными объятиями. Хэ Юй не был рожден для того, чтобы быть покорным обществу.

Но Се Цинчэн был совсем другим. Се Цинчэн, казалось, был полностью согласен с этим, как человек, выросший в рамках морали, но на самом деле бунтующий, как никто другой. Его выплеск был тихим, но в то же время разрушительным и безрассудным, как будто он считал будущее пылью. Но будущее все равно продолжало наступать.

На рассвете Се Цинчэна потревожили от легкого сна едва уловимые движения, а когда он открыл глаза, рядом с ним лежал Хэ Юй. Он не знал, когда он проснулся, возможно, юноша вообще не спал.

Хэ Юй обнимал его, прижавшись к нему под тонким нагретым одеялом. Миндалевидные глаза молча наблюдали за ним.

Снаружи все еще шел мелкий дождь, утро и полдень смешались, и дневной свет еще не успел полностью рассвестись.

Се Цинчэн и Хэ Юй некоторое время смотрели друг на друга, голос Се Цинчэна был очень низким и хриплым, когда он спросил: "Когда ты уйдешь?"

"На рассвете".

Се Цинчэн не отвечал, хотел что-то сказать, но как будто не хотел ничего говорить.

Так давно у них не было такой атмосферы, как после окончания университета. Было тихо и спокойно, и никто не мог нарушить эту тишину. На самом деле, Се Цинчэн никогда не баловал Хэ Юя так сильно. Когда Хэ Юй приспособился обнять его покрепче, он слегка нахмурился, потому что член Хэ Юя все еще были внутри него, и он чувствовал, как он прижимаются к нему, вместе с вязкой спермой внутри него и водянистой репликацией толчков.

Он почувствовал боль, но не стал ругать его за грубость. Хэ Юй обнял его, их ноги спутались под тонким пуховым одеялом, а сердцебиение доносилось до сердца друг друга через вспотевшую грудь. Хэ Юй долго держал его так, словно им обоим было по восемьдесят лет и их жизнь вот-вот закончится, и не нужно было думать ни о чем другом.