Вскоре к жгучей боли в груди и затрудненному дыханию прибавился оглушающе жуткий звон в ушах.
Альберт медленно открыл глаза, не понимая где он находится. Будильник разрывался, молоточки работали по максимальной амплитуде, корпус подпрыгивал и медленно двигался к краю прикроватной тумбочки. В конце концов источник звука с грохотом упал вниз и замолк.
Молодой человек поднял с пола часы. Перед его глазами стоял образ той, перед которой он испытывал вину, что нельзя искупить. Альберт подошёл к окну. В сумеречно-светлом небе едва брезжил рассвет, тонкая оранжево-розовая полоса растекалась на горизонте, белой точкой ещё светилась Венера, Луна, кутающаяся в серебристо-сиреневые облака, как мусульманка в шелка, ещё дарила свои мерцающие льдистые лучи. На улице тишина и пустота, ставни окон ещё топорщатся друг на друга своими сосновыми планочками, темный угольный дым ещё не вырос причудливыми тростинками над красно-кирпичными дымоходами. Все говорит о том, что мужчина не доспал добрых три часа, но Альберту до лампочки какое сейчас время.
ОНА слишком, через чур осязаема. Ее полупрозрачная льдистая кожа, ее густые волосы, похожие на жидкое серебро, ее точеный азиатский профиль, ее высокий лоб, ее строгие густые брови, ее бездонные холодные глаза. В ней нет ничего от викторианского идеала красоты. Сравнивать её с гибсоновскими девушками все равно, что сравнивать дикого манула с домашними кошками. Она не "домашний ангел" чей типаж так популярен и желанен, она дитя степей, бескрайних и беспощадных, она горячий ветер пойманный на излёте, она дышащий прохладой и исцелением мучительный мираж в мертвой пустыне.
Молодого человека не волновали странности, которыми неожиданно наполнился особняк. Крема пахли мастикой для паркетов, ботинки для будничной работы были зашнурованы джутовой толстой нитью, винные бутылки изнутри покрылись кристаллами соли, книги на N стояли вперемешку с книгами на А, вертикальные семейные портреты висели горизонтально, а горизонтальные - вертикально, бурбонские розы неожиданным образом стали китайскими не утеряв однако своих характерных чёрт, а китайские стали чайными, и что самое странное - в прозрачной вазе стоял свежий букет кроваво-алых маков, вода ещё не успела помутнеть.
Майкрофт очень удивился, когда нашел в холле перед его рабочим кабинетом спящего за журнальным столом Альберта. М всегда был любителем поспать, поэтому к ранним визитам относился с раздражением. Он корчил недовольную мину всякий раз, когда "фактическое правительство" ставило совещание в первую половину дня. Сейчас же произошло нечто совсем из ряда вон выходящее.
-Когда пришел господин Мориарти?
-Рано. Часу в 5-ом утра, - зевая, ответил розовощекий адъютантик.
"Альберт пришел сюда в 5-ом часу утра?! Это уже что-то из области фантастики..."
Недолго думая, Майкрофт решил не будить спящего подчинённого.
Однако не будить не получилось. Гениальное изобретение фон Гердера решило поднять восстание. Пароль от сейфа, который старший Холмс установил под четким руководством создателя и более не менял, оказался недействительным, из-за чего детище мюнхенского гения подняло несусветный вой. На звуки сигнализации мгновенно сбежался отряд дежурных боевых агентов, которые не мудрствуя лукаво решили скрутить своего начальника до выяснения обстоятельств. К удивлению для себя самого глава всех разведок и контрразведок Британии обнаружил, что прекрасно помнит все самые крепкие, сочные и цветастые выражения на кокни, так как ещё более доходчивого способа объяснить идиотам, что они идиотствуют, Майкрофт не нашел. На агентов подействовало. Им пришлось смущённо отступить.
-И что...что тут... тут творится? - в дверном проёме образовался заспанный, с трудом подавляющий зевание Альберт.
-Сейф Гердера сошел с ума, - мрачно отрезал Майкрофт.
-М-да.. ...- выдержка покинула М, и он зевнул с риском вывихнуть себе челюсть.
Майкрофт посмотрел на младшего товарища. Лоск, который обычно был присущ Мориарти отсутствовал. Ал сейчас больше походил на растрепанного дворового голубя. Майкрофт отметил про себя одну малозаметную, но очень забавную деталь. Вместо шнурков ботинки Берта были завязаны черной джутовой нитью.
-Господин Холмс!!! Там,.. там..- в кабинет влетел розовощекий адъютантик.
