Хвостовой крючок

Глава 34

Глава 34.
Той ночью они разговаривали почти до двух часов. Чжоу Цичэнь рассказал о своих впечатлениях от поездки домой, о людях из семьи отца, а также поделился историями о своих родителях и сестре. Сначала было трудно начать, но как только он заговорил, его было не остановить. Как тогда, когда Лан Фэн пришёл к нему в больницу, и он рассказывал ему свои истории без остановки.
Затем он, подумал, что тоже хочет хоть что-нибудь узнать о Лан Фэне.
— Я весь вечер говорил о себе. А что насчёт тебя? Чего ты хочешь?
Лан Фэн ответил без запинки, как будто давно был готов к этому вопросу и только и ждал, когда Чжоу Цичэнь его задаст.
— Мои желания очень просты. Во-первых, заботься о себе. Во-вторых, будь добр ко мне, не считай меня чужим.
Последняя фраза была произнесена так решительно, что у Чжоу Цичэня запылали уши.
— Лань Тин мой друг. И он натурал...
— Это не имеет отношения к Лань Тину и к тому, натурал он или нет. Важно, что происходит между нами с тобой — мы партнёры, мы семья. Когда что-то случается, ты должен сначала сказать мне.
Теперь уже Чжоу Цичэнь оказался в положении, когда ему нечего было возразить. Он был неправ, избегая этой темы. Он опустил голову и извинился, отвёл взгляд — глаза Лан Фэна были слишком проницательны. Лан Фэн почти никогда не проигрывал в спорах; его уверенность была столь сильна, что, глядя ему в глаза, невозможно было не уступить.
В конце концов, Лан Фэн дал ему возможность сохранить лицо.
— Я знаю, что тебе это непривычно, и раньше никто не просил тебя делать это. Постепенно ты сможешь быть более открытым...
— Даже если это непривычно, надо учиться, — решительно сказал Чжоу Цичэнь. — Если делать только то, к чему привык, жизнь становится пустой и бесцельной.
— Ты можешь рассказать лишь немного, или просто сказать, что что-то случилось, но не хочешь сейчас вдаваться в подробности... — предложил Лан Фэн. — Я дам тебе достаточно пространства, и ты должен доверять мне.
Слушая его, Чжоу Цичэнь вдруг вспомнил и сказал:
— Кстати... есть одна вещь, о которой я тебе не говорил. Ты, наверное, знаешь, что Hainan купили более двадцати самолётов A330, которые должны быть уже скоро доставлены. Руководство искало людей для перевода и они спрашивали меня об этом, но я отказался. Я подумал, что на A320 я быстрее стану капитаном. К тому же, если я буду летать на международных рейсах, то буду отсутствовать по два-три дня в неделю, и у нас будет ещё меньше возможностей видеться.
— Когда это было?
— Примерно две-три недели назад.
— Спасибо, что думаешь о нас... но в будущем, если будет что-то подобное, ты должен мне сообщить. Если ты не скажешь, я никогда и не узнаю.
Он говорил спокойно и уверенно. В этот момент Чжоу Цичэнь задумался, повернулся и посмотрел ему в глаза.
В конце концов, Лан Фэн был так утомлён, что его веки начали слипаться. Чжоу Цичэнь заметил это и предложил пойти спать.
— Мы ещё не обсудили решение проблемы с расстоянием... — настаивал Лан Фэн.
— Завтра тебе надо возвращаться в Сингапур. Ты говоришь, что заботишься обо мне, но и я тоже забочусь о тебе. Ты проделал такой длинный путь, и если я не смогу обеспечить тебе достаточно сна, разве KLM не придёт ко мне с претензиями?
Лан Фэн уже переоделся и лежал на подушке.
— Ничего подобного, — покачал он головой. — Никаких претензий от KLM быть не может, им вообще нужны такие пилоты, как ты. Ты сможешь работать, наверное на девяносто пять процентов. Сейчас ты вообще, должно быть, загружен на сто двадцать процентов. Но KLM не позволят тебе летать больше, чем положено по закону. У нас нет большой загруженности, молодые пилоты медленно становятся капитанами. Ты можешь сначала стать капитаном, а потом перейти.
Чжоу Цичэнь подумал, что Лан Фэн, с его жизнью, расписанной как по диаграмме Ганта, не только планировал свою жизнь, но и сделал это для него в этих двух фразах.
— Тогда мне нужно сначала получить гражданство и сдать экзамен, — рассмеялся Чжоу Цичэнь. — ICAO четвёртого уровня уже не подходит.
Лан Фэн, едва не засыпая, сказал:
— Тогда выходи за меня.
Эти слова были произнесены уже с закрытыми глазами, и всё его существо излучало спокойствие.
Чжоу Цичэнь на мгновение растерялся. Он не мог понять, сказал ли Лан Фэн это от усталости или продумал это заранее. Ему также было трудно разобрать, была ли это правда или шутка. Прошло несколько секунд, и всё, что он слышал, — это стук своего сердца в груди, дыхание сбилось от волнения.
— Я согласен, — наконец сказал он.
Лан Фэн пробормотал что-то в ответ и больше не отвечал. Чжоу Цичэнь понял, что тот слишком устал и просто не мог больше держаться.
Однако, на этот раз Чжоу Цичэнь сам не мог уснуть. Многолетняя жизнь в армии приучила его засыпать мгновенно, как только голова касалась подушки, и просыпаться при первом же звуке будильника. Независимо от того, был он сонным или нет, он заставлял себя ложиться спать в назначенное время, как будто это был приказ от мозга к телу. Эта строгая дисциплина позволяла ему адаптироваться к плотному графику и частым сменам часовых поясов, обеспечивая достаточный сон и высокую эффективность на работе.
Но этой ночью всё было иначе. Он считал овец, самолёты, авианосцы — пробовал всё, но так и не смог уснуть. Он снова и снова прокручивал в голове слова Лан Фэна. Спустя несколько часов он даже начал сомневаться, не послышалось ли ему это. Казалось, он вернулся в то время, когда они только начали встречаться, когда он восстанавливался и проводил все своё время лёжа в кровати, и Лан Фэн приходил, чтобы держать его за руку. В прошлых отношениях он получал так мало, что когда кто-то дарил ему всё сразу, это казалось ему лотерейным выигрышем, чем-то незаслуженным, тем, что ему не принадлежит.
В середине ночи за окном начался дождь, сначала мелкий, затем капли стали крупнее, и в конце концов дождь хлынул стеной. В этот момент ему пришло осознание. Даже если Лан Фэн — это подарок судьбы или выигрыш в лотерею, у него нет другого выбора, кроме как держаться за него крепче. Дождь смывал всё прошлое, словно началась новая глава, и это удивительно точно соответствовало его состоянию.
Будильник Лан Фэна зазвонил в 5:15 утра, он спал всего три с половиной часа. Подниматься было трудно — он не привык ложиться позже необходимого времени, поэтому обычно не испытывал трудностей с подъёмом, но сегодня он нажал на кнопку будильника ещё раз.
Зато Чжоу Цичэнь вскочил с кровати сразу, как только зазвенел будильник. Он умылся и помог Лан Фэну собрать вещи.
— Баобэй, — он нежно стянул с Лан Фэна одеяло, — во сколько у тебя рейс? Я отвезу тебя в аэропорт.
— Голова болит, — Лан Фэн потер виски.
Чжоу Цичэнь почувствовал вину и приложил руку к его лбу.
— Дай я посмотрю, У тебя нет температуры? Неужели я тебя заразил? Может, тебе не стоит сегодня лететь?
— Всё в порядке, — покачал головой Лан Фэн, — просто приму лекарство. Наверное, это от раннего подъёма и недостатка воды. Скоро пройдёт. Я посплю, когда приземлюсь.
Чжоу Цичэнь повернулся, чтобы налить ему стакан воды, взял лекарство и сделал двойной эспрессо в кофемашине, всё это он подал Лан Фэну. Вода, лекарство, кофе и любимый человек — что-то из этого должно помочь.
По пути в аэропорт Чжоу Цичэнь кусал губы, наконец решившись спросить:
— Вчера вечером ты...
— Что я сказал вчера вечером? — Лан Фэн повернул голову и встретился с ним взглядом.
— ...Ничего.
Лан Фэн, казалось, что-то вспомнил.
— Ах, я говорил, что у нас нет решения. На самом деле, решать нечего. Раньше я тебя не понимал, и ты мало делился. Теперь я тебя понимаю, и хочу сказать, что если ты в этом году сосредоточишься на работе, это нормально, но дай мне какой-то срок, чтобы у меня была надежда. У меня есть ожидания, но я могу их скорректировать.
— Нет, я всё обдумал, — решительно сказал Чжоу Цичэнь. — Я решил, что буду меньше летать. Если до конца года меня не повысят до капитана, пусть так. Я постараюсь освободить время, чтобы ты мог приезжать. Если появится возможность наладить отношения с сестрой, это, вероятно, будет не в этом году. Мы с тобой живём в настоящем, а с ней — в будущем.
Лан Фэн не ожидал, что после одной ночи Чжоу Цичэнь изменит своё мнение. Казалось, что он хорошо обдумывает всё в тишине ночи и принимает решения именно в это время. И как только он принимал решение, то уже не сворачивал с намеченного пути. Лан Фэн восхищался такими людьми. Если кто-то достигал того, что он сам не мог, он искренне уважал их. Его привлекло в Чжоу Цичэне их сходство — оба пилоты Airbus, любили один и тот же коктейль и имели общий круг друзей. Но полюбил он его за различия. Будь то пережитая катастрофа, решимость покинуть армию и искать свой путь, или надежда после предательства близкого человека — это были такие решения, которые Лан Фэн не мог бы принять так просто.
Когда они припарковались, Лан Фэн наклонился и крепко его обнял, прошептав на ухо:
— Если тебе нужна будет помощь... просто скажи мне.
Видя, что за окном машины уже суетятся сотрудники аэропорта, Чжоу Цичэнь, не желая проявлять излишнюю близость на публике, мягко подтолкнул его за плечо.
— Ладно. Поторапливайся, не опоздай.
Лан Фэн положил руку на дверную ручку, но обернулся и сказал:
— Кажется, я никогда тебе этого не говорил. Я очень горжусь тобой.