Хвостовой крючок

Глава 28

Глава 28.
В последующие месяцы, вспоминая две недели, проведённые в Амстердаме, Чжоу Цичэнь чувствовал, будто это был медовый месяц.
За эти две недели Лан Фэн совершил всего два рейса, а остальное время они провели в его квартире. Лан Фэн не только привёз его домой, но и показал ему множество туристических достопримечательностей. Изначально Чжоу Цичэнь смеялся, что это слишком банально — посещать тюльпановые фермы, сыроварни и ветряные мельницы, как будто они были в туристической группе для пожилых людей. Но Лан Фэн сказал, что если он всё же хочет туда поехать, то он найдёт уникальные, малоизвестные места.
В итоге Лан Фэн привёз его на ферму своих крёстных родителей, где они делали сыр собственного производства. Они лежали на траве, слушая ветер, и проводили ночи в маленьком тёмном деревянном домике. На ветряные мельницы они ездили на велосипедах, а тюльпаны нашли на краю дикого луга. Они тогда очень долго любовались цветами.
Перед отъездом Лан Фэн купил на улице полароид и настоял на том, чтобы сделать совместное фото с Чжоу Цичэнем. Он знал, что Чжоу Цичэнь не любит фотографироваться, но после долгих уговоров убедил его сделать хорошую фотографию для домашнего альбома.
На снимке Чжоу Цичэнь улыбался скромно и сдержанно, под ярким светом он напоминал актёра из девяностых, всегда играющего второстепенную мужскую роль хорошего парня. Лан Фэну эта фотография очень понравилась, и он сделал несколько дополнительных снимков. В итоге один снимок повесили на его холодильник, другой Лан Фэн оставил себе, а последний отдал Чжоу Цичэню.
Чжоу Цичэнь положил эту фотографию во внутренний карман обложки для паспорта. В обложке находились его паспорт и важные документы, такие как лётное удостоверение и кое-какие другие ценные вещи. Ожидая вылета, он иногда украдкой доставал фотографию и смотрел на неё. Несмотря на современные технологии, позволяющие мгновенно передавать фотографии или совершать видеозвонки, а также множество социальных сетей для того, чтобы выкладывать там такой контент, держать в руках эту старомодную фотографию было особым удовольствием.
После поездки в Амстердам Лан Фэн начал летать по новому маршруту — из Амстердама в Сингапур. Он был особенно занят в том месяце. Когда его график немного освободился, Чжоу Цичэнь снова прошёл медицинский осмотр и возобновил свои полёты. В том месяце они встретились в Пекине всего два раза.
В следующие два месяца Чжоу Цичэнь был постоянно в разъездах. Кроме сна для восстановления после смены часовых поясов и обязательного отдыха, предписанного компанией, он совсем не отдыхал. За последние две недели он даже не мог вспомнить, носил ли он что-то кроме формы и пижамы. Каждый день начинался с регистрации, а по возвращении домой он сразу засыпал. Иногда за неделю он семь дней не был дома, либо был в полёте, либо находился в другом городе.
Даже его друзья, Фан Хао и Линь Сяо, которые считали ночные смены обычным делом, так как сами работали диспетчером и медсестрой, говорили, что это уже слишком. Раньше его трудолюбие было очевидно для всех — в Пекине и в Hainan Airlines он был известен своей работоспособностью и ответственностью, но теперь он превзошёл самого себя.
Из-за такого плотного графика Лан Фэн дважды пытался прилететь из Сингапура в Пекин, чтобы увидеться с Чжоу Цичэнем, но Чжоу Цичэнь не мог гарантировать, что у него получится выкроить время на эти встречи. Позже, по счастливой случайности, они ненадолго встретились в Сингапуре, и тогда Лан Фэн поднял вопрос о том, что они слишком мало видятся. Чжоу Цичэнь отказался это обсуждать и просто сказал, что они должны поговорить об этом в конце года. Это привело к ссоре.
Он понимал трудности Лан Фэна и сам не хотел разлучаться надолго, поэтому позже позвонил ему, чтобы успокоить и убедить, что они с этим справятся. Однако, истинный предел эмоций Лан Фэна был достигнут не из-за проблемы в их отношениях, а из-за проблемы самого Чжоу Цичэня.
В тот день в одиннадцать часов по пекинскому времени они разговаривали по видеозвонку. Во время звонка Чжоу Цичэнь несколько раз говорил, что плохо слышит, и даже поднёс телефон ближе к левому уху, чтобы было лучше. Лан Фэн сначала не обратил на это внимания, но после завершения звонка вдруг снова позвонил Чжоу Цичэню и спросил:
— Что с твоим ухом?
Вопреки общему мнению, у пилотов, помимо проблем с поясницей и шеей, вызванных долгим сидением, наиболее распространённым профессиональным заболеванием является западание барабанной перепонки из-за частых изменений давления при взлётах и посадках. В армии Чжоу Цичэнь ежедневно совершал десятки взлётов и посадок, гораздо больше, чем в гражданской авиации, поэтому у него была эта хроническая проблема. Недавно из-за частых полётов, он продолжал летать с простудой и заложенностью носа два дня подряд, и эта болезнь вновь напомнила о себе.
И когда Лан Фэн позвонил, у Чжоу Цичэня была только заложенность ушей, как будто вода попала в ухо, и он не придал этому значения. Обычно, после ночного сна, это проходило само по себе, поскольку у него всегда был крепкий организм.
Но в этот раз всё было иначе: постоянный звон в ушах продолжался два дня, на третий день он заметил значительное снижение слуха и постоянную пульсирующую боль. Когда Лан Фэн приехал к нему, Чжоу Цичэнь был в таком состоянии, что пришлось брать больничный и временно прекратить полёты, а его правое ухо почти ничего не слышало. Эта боль была не похожа на обычную, она отдавалась во всей голове, доводя его до нервного срыва.
Лан Фэн без лишних слов отвёз его в больницу, и их первая ночь после долгой разлуки прошла в отделении отоларингологии военно-морского госпиталя.
***
На следующий день Линь Сяо пришла в гости на ужин и принесла еду на вынос.
— Я же говорила тебе не напрягаться, — сказала она едва увидев Чжоу Цичэня. — Что с тобой? Ухо не слышит, а ты всё равно летаешь! — она специально говорила в его левое ухо.
— Уже не летаю, — ответил Чжоу Цичэнь. — Если не слышу команд, как я могу летать? Так что я на принудительном отдыхе. — Он отступил в сторону, впуская Линь Сяо в дом, и тихо добавил, — Сегодня Эван тоже здесь, не говори много обо мне.
Линь Сяо улыбнулась и тоже шёпотом ответила:
— Мы просто болтаем, ничего такого. И вообще, если кто и переживает больше всех, так это твой парень.
— Он переживает, а у меня ухо болит — мы квиты, — сказал Чжоу Цичэнь.
— Не будь таким остроумным, — снова одёрнула его Линь Сяо.
Этот ужин прошёл в особенно молчаливой атмосфере. Лан Фэн говорил мало, и Линь Сяо заметила, что он был не в духе, хотя старался быть вежливым и находить темы для разговора. Чжоу Цичэнь, под предлогом плохого слуха, тоже почти не говорил. В конце концов, Линь Сяо стало некомфортно, и она решила уйти пораньше.
Лан Фэн проводил её до двери. На пороге он тихо сказал:
— Линь Сяо-цзэ, извини за сегодня. Я не в лучшем настроении. Но в следующий раз обязательно приходи ещё.
— Я заметила настроение между вами, — ответила Линь Сяо. — У вас проблемы, и вам нужно решить их самостоятельно.
После того как Лан Фэн закрыл дверь, он решил всерьёз обсудить проблему. Едва они обменялись несколькими словами, как спор вновь разгорелся с новой силой, продолжая их предыдущую ссору в Сингапуре. Лан Фэн был прямолинеен, а Чжоу Цичэнь не уступал в язвительности, их слова были резкими, и никто не сдерживал своих чувств.
Позиция Чжоу Цичэня была ясна: рабочие вопросы не должны вмешиваться в личную жизнь. Он давно сказал Лан Фэну, что этот год будет очень напряжённым, и он рассчитывал накопить достаточное количество лётных часов, чтобы стать капитаном. Лан Фэн терпеливо ждал. Но видя, как Чжоу Цичэнь летал даже с простудой и его смогла остановить только серьёзная проблема со здоровьем, он понял, что недооценил способность Чжоу Цичэня терпеть как физические боли, так и тяжёлую работу.
— Если бы я не заметил, когда ты собирался мне сказать?
— Раньше это было несерьёзно. Такое уже бывало, обычно за ночь всё проходило.
— А если бы я не пришёл вчера, когда бы ты пошёл в больницу?
— Раз я больше не летаю, то завтра пошёл бы. Ночью идти пришлось бы в отделение неотложной помощи.
Лан Фэн всё спрашивал, а Чжоу Цичэнь отвечал так, что Лан Фэн даже не находил, что сказать в ответ. Наконец, он перестал задавать вопросы.
— Все эти детали не важны, — с серьёзным лицом сказал он. — Я не хочу из-за них спорить. Ты знаешь, что я не это имею в виду. Я просто... Наша ситуация, когда это закончится? Видеться дважды в месяц — это слишком мало. Я не знаю, как ты, но я так не могу. Я предлагал найти решение, у меня были предложения, но ты их никогда не слушал.
— Дело не в том, что я не слушаю. Я не хочу, чтобы ты шёл на уступки ради меня. Просто подожди до конца года. Осталось чуть больше шести месяцев. Я тоже хочу тебя видеть. Потерпи немного, и в следующем году всё будет хорошо.
— Почему нужно ждать до конца года? — настаивал Лан Фэн.
— Я жду, чтобы меня повысили до капитана. Я подсчитал, я успею набрать нужное количество часов до конца года.
— Это обязательно должно быть в этом году? Обязательно до нового года? — настойчиво спросил Лан Фэн.
— Да, обязательно, — вздохнул Чжоу Цичэнь и приблизил левое ухо к лицу Лан Фэна. — Я не собирался тебе говорить, потому что это моё личное дело. Но раз ты спросил, я не могу скрывать. После того, как я стану капитаном, годовая премия будет больше. Я хочу... съездить в Шэньян до нового года.
Лан Фэн понял скрытый смысл.
— Ты...
— Ничего не говори. Я знаю, что ты хочешь сказать, не надо.
Лан Фэн в итоге промолчал. Через некоторое время он сменил тему.
— Ты всегда говоришь о будущем, но наши отношения существуют в настоящем, сегодня, сейчас, в этот момент, между мной и тобой.
Сказав это, Лан Фэн собрал вещи и собрался уйти.
— Останься ещё на одну ночь, поедешь завтра, — попросил Чжоу Цичэнь, провожая его до двери. Он знал, что Лан Фэн планировал уехать только на следующий вечер, но внезапно изменил свои планы.
Лан Фэн колебался, но в конце концов настоял на своём, сказав, что ему нужно остыть и что они поговорят, когда Чжоу Цичэнь всё обдумает.
— Так поздно, где ты остановишься? — нахмурившись спросил Чжоу Цичэнь.
— Не беспокойся обо мне, всё будет хорошо, — вежливо ответил Лан Фэн.
Глядя на то, как Лан Фэн, аккуратно одетый, с чемоданом в руках спускался по лестнице, Чжоу Цичэнь почувствовал, как его правое ухо снова начало пульсировать острой болью.