Тёмные воды

❂17. Семейка Лиходеевых

– Может, вы уже наконец что-то по-нормальному объясните, дорогие родственнички?

Я сидела на заднем сидении «Киа Рио», зажатая между двойняшками. Всю дорогу они трындели без остановки, но толку от этого было мало.

За рулём этого зверя, который дрифтовал не хуже гоночного болида, сидела, поджав губы, тётка Людмила, которая наоборот, за всю поездку едва ли проронила пол-слова. Её лицо я ещё смутно помнила, но эти воспоминания были размытые, детские – со странных семейных воссоединений, которые проводились в те далёкие времена, когда я ещё под стол пешком ходила, но едва только бабушка отчалила в мир иной, почти сразу сошли на нет. И, должно быть, все стороны такому исходу по-своему были рады, потому что атмосфера на тих посиделках всегда была не то чтоб дружественная, и в целом тёплому общению не способствовала. Мать от этой части семьи отдалилась, я никогда не спрашивала, почему, но теперь, кажется, стало ясно.

– Ну погоди, это не по правилам! – прогундела Марийка в ответ на мою просьбу, повторившуюся за нашу поездку уже, наверное, пятый раз. – Сначала мы тебя обедом накормим, потом банька. ..

– А потом можно и разговоры разговаривать! – подхватила Даша.

Из двойняшек она была старшая, и вела себя в этой парочке, как главная, поэтому различать их было легко.

– Оооо, боги, за что мне всё это! – простонала я, окончательно отчаявшись получить хоть немного вразумительный ответ, и просто уставилась в окно машины, за которым тоже, кстати, ничего хорошего не происходило.

Городской пейзаж давно кончился, и теперь вдоль скоростной трассы тянулись поля, перемежаясь с дачными посёлками.
Карты говорили, что автомобиль гонит на юг по Симферопольскому шоссе, но финальный пункт назначения они указать не могли, а добиться чего-нибудь толково от моих попутчиков оказалось затеей гиблой. Наконец, Киа свернула, въезжая в один из придорожных посёлков. Табличка на въезде торжественно гласила «Малое Ящерово». Прекрасное местечко, только Малого Ящерова мне в жизни и не хватало. Машина притормозила у деревянного домика, почти по самую крышу утопающего в буйной июльской зелени. Резные наличники были покрыты свежей краской, у крыльца стояла покосившаяся скамейка, на которой пузом кверху дремал толстенный рыжий кот. Картина вырисовывалась просто идиллическая, и всё равно примешивалось к ней что-то... потустороннее. Вдоль крыльца над входом свисала странная самодельная гирлянда: на джутовые нити были нанизаны шишки, камешки, сушёные ягоды и, кажется, чьи-то кости...