Кислый кофе из автомата в аэропорту. Ещё один шестичасовой перелёт, чтобы организм окончательно сошёл с ума от джетлага. Автобус мчал по зелёным полям, и, согласно навигатору, до паромной переправы оставалось от силы полтора часа. Он остановился, чтобы пассажиры перекусили на заправки, но в горло ничего не лезло, и снова пришлось ограничиться только двойным эспрессо. За окном снова потянулись поля и сопки, ветер из приоткрытого окна трепал волосы и немного приводил в чувства после бессонной ночи.
Н-да уж, поставил мою жизнь с ног на голову этот Кирилл Будаев. Когда я уезжала отсюда, думала, что провела черту. Что меня больше ничего с ним не связывает. Я ошибалась, и доказательство этому – билеты на первый же рейс от Москвы до Иркутска. Я не знаю, должна ли ему за спасённую несколько раз жизнь или отдала уже гораздо больше, чем занимала. Возможно, на деле всё гораздо проще. Возможно, в этом уравнении всего два слагаемых: я дура и я... действительно его люблю? С протяжным вздохом я наклонилась вперёд, почти упираясь лбом в колени.
Какие ещё нужны в этом этом мире оправдания для дерьмовых решений? Просто вытащу его и всё. Это будет наше последнее общее дело. Как итог.
Выпрямившись с трудом, я снова бездумно уставилась в окно. Лишь бы снова не смотреть в экран, где светилось неумолимо то самое полученное с Ольхона сообщение со словами «Нижний мир» и «не приходит в себя».
«Дух Байкала» встретил меня болезненной тишиной. Даже Сарана, не сказав ни слова, молчаливым кивком пригласила меня следовать за собой. Из-за нависшего над водой свинцового неба казалось, что в то утро так до конца и не рассвело. Уже знакомый коттедж с сумрачной верандой, на которой словно всё вымерло, я только переступила её порог, даже ещё оглядеться не успела, а уже почувствовала, как горло схватывает спазм. Не тратя времени на приветствия, я решительным шагом прошла в комнату Будаева, и застыла, словно споткнувшись, прямо на её пороге.
Это было плохо. Спёртый воздух липким потоком скользнул в лёгкие, почти вырывая из груди едва различимые хрипы. У изголовья кровати, прислонённый к тумбочке, сиротливо стоял бубен, больше не нужный, не пригодный уже для камланий и отслуживший своё. Кожа, натянутая на обечайку, лопнула, и издалека это напоминало рваную рану, за которой зияла чёрная пустота. Она словно выплёскивалась из небытия, заполняя собой всё вокруг, образуя плотный тугой вакуум, в котором ни единого всполоха не было, ни шороха, ни движения. Онгоны Кирилла Будаева его покинули. Его извечные спутники Янхар и Банхар, дух бубна, даже дух-часовой – ни от кого ни осталось и следа, даже малейшего намёка. Вот что действительно пугало.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Тёмные воды
Любовные романыЛадно, то, что он бестолковый шаман - мы знали сразу. Но то, что он позволит злому духу себя в Нижний мир утащить - это ещё постараться нужно, чтобы так влипнуть. Впрочем, мы ещё подумаем, прежде чем его вытаскивать. Он ведь нам от ворот поворот дал...
