Настоящий слизеринец

Глава 28. Вопрос доверия, или Кейлу возвращают должок

Мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены.

Джоан Роулинг

— Я тебя, — предупредил Альберу, — ловить не буду.

Как снитч об стенку. Кейл даже в лице не изменился. Кажется, у него напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения — или присутствовал другой, не такой примитивный, но именно благодаря ему жизнь всех, кто имел счастье (и несчастье тоже) пересечься с Кейлом Хенитьюзом, становилась интересной и полной неожиданностей, — и имя этому инстинкту: я-сам-не-лезь.

Тут было три варианта развития событий: первый — прибить слизеринца на месте, пока он не нашёл на свою — и не только свою — голову проблемы; второй — связать по рукам и ногам, но тогда проблемы, скорее, найдут его сами; а третий... третий — закрыть глаза на все риски и прикрыть ему спину, надеясь, что проблемой не станет уже сам Кейл Хенитьюз.

Выбора у Альберу особо не было. В глазах слизеринца отчётливо читалось: «Да куда ты денешься?»

— Ну что вы, ваше высочество, — улыбаясь, как на личном приёме, продолжал он. — Я бы не осмелился просить вас о чём-то подобном! Чтобы вы — и ловили меня?.. — и нахально добавил: — Я лучше сам на вас упаду.

Кейл всё-таки поставил ногу на нижнюю перекладину чёрной лестницы — в конце концов, поднимался же по ней как-то профессор Флинн? Пусть и, может быть, раза два за год...

— Человек, — возмутился чёрный дракон, которого Кейл ссадил с себя и который уже влез по лестнице, — ну что ты несёшь?

— Вздор, — ответил вместо Кейла Альберу. — И набитую под завязку сумку, — он повернулся к слизеринцу. — Давай её сюда!

— Она ещё не под завязку.

— И что, — выгнул бровь Альберу, — Ты хочешь исправить сей прискорбный факт?

Кейл промолчал, что было выразительнее ответа. Перекладина под его ногой затрещала, но выдержала, как и вторая, потом третья...

— Вот же упрямый... — Слово «слизеринец» так и не было произнесено, но всё равно повисло в воздухе — только вот Кейл, который даже не сомневался, что всё будет в порядке, не стал ничего отвечать такому же упрямому гриффиндорцу: слизеринцу просто стало не до него.