Настоящий слизеринец

Экстра 10. В Хогвартс-экспрессе, или «Свой собственный когтевранец»

Он чувствовал, что они... понимают друг друга настолько, что уже не нуждаются в словах.

Джоан Роулинг

— Старший братик!!! — Лили, проскочив под ручкой тележки, обхватила его за пояс — Кейл чуть чемодан не выронил, а Басен, который только что вёл сестрёнку за руку, моргнул и посмотрел на опустевшую ладонь.

Отец с мачехой, Дерут и Виолан Хенитьюзы, пропустившие их вперёд, понимающе переглянулись. Они, конечно же, не могли не проводить сыновей на поезд. Всё-таки придётся расстаться с ними на целых полгода, а то и на год...

Оба уже переоделись в новенькие парадные мантии: Басен, пуффендуец-третьекурсник, — с чёрно-золотой отделкой, а Кейл, слизе... когтевранец-шестикурсник, — с бронзово синей... которая так шла ему, даже больше, чем с серебристо-зелёной отделкой.

О том, что Кейл Хенитьюз пять лет проучился в Слизерине, напоминал только перечёркнутый герб.

Виолан Хенитьюз, выпустившаяся в своё время из Когтеврана, поглядывала на мантию Кейла с материнской гордостью и — к некоторой досаде своего мужа, Дерута Хенитьюза, — с едва заметным, но всё-таки торжеством. Она приняла — и полюбила! — Кейла как родного сына, но мало того — он, родившийся от союза пуффендуйца и гриффиндорки, пошёл в неё!..

Кейла, впрочем, мало интересовал свой внешний вид. Сейчас он больше всего хотел провалиться — и если не под землю, то хотя бы в стену. В ту самую, за которой была спрятана от маггловских глаз платформа 9 и 3/4. А ведь они почти дошли до неё!

— Ты же будешь мне писать? — всхлипывала Лили. — Будешь?.. А ты, братик? — Она запрокинула голову к Басену, который, откатив тележку, встал рядом — и, поколебавшись, погладил её по растрёпанным волосам.

— Буду.

Кейл, подавив вздох, положил руку на головку Лили. Не глядя. Поверх, так уж получилось, ладони Басена — который сам чуть под землю не провалился от такого поворота событий.

Отец с мачехой ещё раз переглянулись — только теперь уже с умилением.

Однако Кейлу уже стало не до них.

«Человек, ты правда будешь писать? — недоверчиво спросил Раон Миру. Он — невидимый, конечно же, — как раз устраивался поудобнее на плечах своего человека... слабого, между прочим! — Человек, тогда я напомню тебе, если ты забудешь!»