Любовь оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим...
Джоан Роулинг
Проснулся Кейл от холода.
В спальне первокурсников царил зеленоватый полумрак. Окна, узкие и вытянутые, как бы надломленные, выходили на Чёрное озеро — в непроглядную толщу воды, в которой где-то там, вдалеке, проступали рифы... Такую же толщу воды Кейл мог увидеть, запрокинув голову на спинку кресла, в общей гостиной Слизерина — сквозь стеклянный потолок...
Кейл, сжавшись, повыше натянул одеяло.
Вместе с полумраком в спальне царила тишина — такая, какой не бывало даже поздними ночами. Первокурсники, соскучившиеся по родителям, братьям и сёстрам... словом, соскучившиеся по дому, — уехали на Рождество. Ещё вчера.
Кейл, сжавшись, выдохнул в подушку: «Форевус*...» — и закрыл глаза.
...Когда он проснулся ещё раз — тоже от пробирающего холода, — в спальне ничего не поменялось. Всё так же тускло горели магические светильники — и стояла всё та же, ничем не нарушаемая, тишина. А вокруг — то ли ночь, то ли утро... то ли уже день.
Кейл подышал на руки, чтобы согреть их.
От возни сокурсников в спальне за ночь становилось тепло — или хотя бы теплее, чем было сейчас. Кейл пока не научился поддерживать согревающее заклинание так долго — всю ночь напролёт; а вот к сопению сокурсников он вполне себе привык. Даже храпящий Нео Тольз больше мешал не ему, а Вениону Стену, чья кровать была ближе... да и тот заглушал повторяющееся от ночи к ночи безобразие своей собственной подушкой.
Кейл недовольно вздохнул — он скоро, если так и будет лежать, совсем замёрзнет... Придержав, чтобы не сползло с плеч, одеяло, он сел в постели.
И распахнул от удивления глаза.
Рядом с ним стояли... рождественские подарки. Такие же, какие сейчас — если утро, конечно, уже наступило — распаковывали его брат с сестрёнкой: ярко-жёлтые, с чёрными атласными ленточками — в цвета Пуффендуя, из которого выпустился их отец, Дерут Хенитьюз, или до строгого синие, перевязанные широкими бронзовыми лентами, — в цвета Когтверана, в котором училась... его мачеха, Виолан Хенитьюз.
Кейл разглядел и те, и другие подарки — от его... и не его семьи. Только один сверток среди них был тёмно-зелёным, с двойным серебристым бантиком. Кейл, высвободив из одеяла руку, дотянулся до него — и подцепил тонкую ленточку.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Настоящий слизеринец
أدب الهواةКак перераспределение между факультетами прибавило одному слизеринцу головной боли, или если Кейл Хенитьюз всё-таки не настоящий слизеринец, он может начинать искать в своих подземельях пятый угол, потому что Альберу, Чхве Хан, Розалин и Лак за себя...
