Разрешаю стонать ||D&J

Глава 19

Юля

Написать заявление на увольнение было моей самой правильной идеей за прошедший месяц. И пусть, чтобы отнести его в офис Дани, пришлось серьезно перенервничать, уже к обеду я чувствовала себя отлично.

В базе резюме на одного бухгалтера стало больше, и никакой метеорит не упал на Землю.

Молчал даже мой босс. Бывший босс. С двенадцати до двух я каждые десять минут проверяла телефон. Все ждала и не ждала. СМС, сообщения на вайбер, звонка - хоть чего-нибудь. Но после двух бросила это гиблое дело, так и не разобравшись: обрадовалась или расстроилась.

Даня, конечно же, видел заявление. После разговора в машине, он должен был понять меня и смириться с фактом, что секса за деньги у нас больше не будет.

Наивная, я в это верила аж до четырех. А потом одно за другим на мою почту пришло сразу два предложения о работе. Не веря своим глазам, я открыла одно, затем второе. Пробежалась взглядом по требованиям, обалдела от космического размера зарплаты. И быстро удалила обе вакансии из "входящих".

После Лизкиных откровений моя вера в чудеса только усилилась. Но верить, что кто-то предложит молодому бухгалтеру с маленьким ребенком зарплату бухгалтера "Газпрома" было бы даже не наивностью, а какой-то из степеней дебильности.

Милохин, похоже, совсем не умел принимать отказы. Ни вслух, ни в письменном виде. От обиды мне даже захотелось позвонить ему, но стоило открыть список контактов, еще раз все обдумать...

Если уж и открывать рот, то говорить стоило о другом. О том, о чем умолчала вчера, позавчера и молчу сегодня.

Может, с дебильностью я и не погорячилась. Какая там первая степень? Наверняка есть что-то про женщин, которые жить не могут без любимого мужчины, готовы сутками кувыркаться с ним в кровати. Не важно, где. Наплевав на удобства. Но признаться в наличие общего ребенка - катастрофа из катастроф.

Идиотизм, наверное. Какая-нибудь из разновидностей, поражающая только женщин.

По-хорошему, нужно было начать терапию как можно скорее. Подготовить Тёмку, затариться валидолом, корвалолом и чем-то сорокаградусным для Милохина. Кто знает, насколько крепкое у него сердце! И выложить правду начистоту.

Отсрочка только подтачивала мои и без того не железные нервы. Но решиться набрать знакомый номер я все же не смогла.