Разрешаю стонать ||D&J

Глава 11

Даня.

Чем дольше мы заседали с Лаевским, тем больше идея взять с собой Юлю казалась мне правильной. Правильной с самого начала. С ее появления в ресторане, когда я чуть челюсть не уронил от вида красотки у входа. С любопытного взгляда Никиты, за который он чуть не лишился зубов. С короткого "привет" и скромного поцелуя в щеку.

Хрен знает, что это было. То ли у меня уже, как у барбоса Павлова в обед, рефлекторно слюна текла на эту бабу. То ли платье ее красное с разрезом до бедра настройки сбивало. То ли буря магнитная… Но, когда Никита знакомил дам и еду заказывал, меня как и не было.

Впервые захотелось послать своего адвоката подальше. Согласиться на ночной разговор с последующим обезглавливанием. И, забрав Юлю, завалиться с ней в ближайший отель.

Почему не в квартиру? Потому что далеко! А помирать пятнадцать минут дороги от интоксикации собственной спермой было ни хрена не весело.

Ассистентка, блин. Помощница. Динамо мое недельное. Надо все же ее хоть иногда в люди выводить. В ресторан, что в двух этажах над квартирой, или в бар за углом.

Куда-нибудь! Чтобы на людях не действовала на меня как запретный плод. Не выносила мозг своим "мы не знакомы" взглядом. И руки не притягивала будто магнитом. Туда, в разрез. Где, как транспарант с надписью: "Трахни меня", виднелся краешек ажурной резинки. И фантазия сама дорисовывала бархатную кожу над чулками.

В общем, идея вызвать Юлю в ресторан оказалась хорошей. И глаза, и душа, и Надя с двумя карапузами Лаевского — все, кроме члена моего, радовались. Плохо только рядом с ней в дела вникать получалось.

Лишь когда прикончили первое и принялись за второе, меня начало отпускать. Юля полностью погрязла в слюнявчиках и пюрешках. Как и планировалось, Надя с детьми больше не мешали серьезному разговору. И мозг постепенно включался в обработку информации.

Лаевский в своей фирменной манере говорил намеками. И чтобы никто вокруг не мог понять, не называл имен и цифр. Со стороны, наверное, это казалось бредом. Но я слишком давно знал его, а еще чересчур хорошо знал бывшую жену.

Красивую, не шибко умную и очень жадную.

Догадка, которую я озвучил в офисе, подтвердилась полностью. Узнав про казино, прочитав пару интервью в журналах, Диана вдруг вспомнила, что у нее есть сын, и воспылала материнской любовью.

Это был уже второй раз за последние три года. Всем нам, конечно же, на радость.

— Заходная у них, как и в том году, — уточнил Никита. — Классика жанра. До этого жизнь была сплошным форс-мажором, а теперь никаких обстоятельств непреодолимой силы нет, и клиент готов исполнять свои обязательства.

— Как их исполнять, клиент в курсе? А то ведь вначале были танцы с бубном, чтобы обязательства возникли. Потом от радости аффект наступил, и клиент чуть в отказ не пошел. А после "Ищет пожарная, ищет милиция".

Я закинул в рот кусок стейка и принялся со всей злостью разжевывать. Некоторое прошлое лучше было не помнить, но только целебную амнезию врачи пока не практиковали. Даже для одиноких папаш, которые умели не спать по ночам, с ловкостью факира мыли попы и меняли подгузники. А еще могли одной левой приготовить грудничку смесь. По всем правилам! Со стерилизацией тары, кипячением сосок и контролем сроков годности смесей.

Если бы мне кто-то лет пять назад сказал, что это я буду таким героем, послал бы на хер не задумываясь. Но у судьбы дебильное чувство юмора, и никакая смазливая рожа на эту мадам не действовала.

— Сомневаюсь, что клиент настроен идти до конца, — тем временем продолжил Лаевский. — Скорее, опять готов отказаться от иска, после переговоров о способах оплаты.

— А включить мозг и почитать последнее соглашение? С большим количеством нулей.

— Ну, ты ж сам знаешь. Аппетиты растут во время еды, — Никита с улыбкой указал на своих близнецов, которых его жена с Юлей успешно фаршировали в четыре руки какой-то дрянью.

— Не хочу ни рубля выкладывать. Совсем!

При мысли, что опять придется откупаться, мясо стало в горле колом. Гребаная судебная система с ее лояльностью к нерадивым мамашкам и готовностью отдать ребенка даже той, которая ни хрена о нем не знает. Ни когда ползать научился, ни когда зубы полезли, ни когда первую девчонку в песочнице затискал.
Чтобы не портить себе аппетит окончательно, другие подробности нашего с Дианой отцовства-материнства я и вспоминать не стал. Было туго, но прошло… Слава богу.

— Твою позицию я помню: "Оплата один раз и никаких доплат". — Отставив от себя пустую тарелку, Никита промокнул губы и потянулся за одним из своих мелких. — Мои люди уже зондируют почву, где нужно. Должно получиться. Только…

— Договаривай.

Перехватив мелкую круглощекую копию себя, Никита с пару секунд подумал, а потом выдал:

— Ты это… присматривай за своей… конторой. Чтобы никаких… Кхе… шумных корпоративов до суда. Пожаров и прочих радостей. Не порти кредитную историю.

В плане многозначительности Лаевский, пожалуй, выдал свой максимум. Но я понял отлично. Не разобрать было сложно: никаких интрижек со скандальными бабами. Никаких молодецких выходок а-ля тройничок и прочее. Блюсти образ идеального папашки, который если кого и трахает, то исключительно свой кулак.

— По этому поводу можешь не волноваться.

Теперь уже и я отодвинул тарелку. Вроде бы и разговор получился хорошим, обнадеживающим, а царапнуло что-то. Скорее всего, любимый нарыв, который не лечился никаким трудовым забоем, сексом или крепким сном.

Пытаясь прогнать ненужные воспоминания из головы, я повернулся к своему самому лучшему лекарству. Снова мысленно облизал . Задержался у нежных алых губ. Мазнул взглядом по глазам, веселым, красивым. Накрашенным совсем не так, как при нашей первой встрече. Спустился ниже, к декольте…

…и вместо того чтобы переключиться на обычный слюновыделительный режим, загнал себя еще глубже в яму из воспоминаний.

Долбаные ассоциации. Слюнявчики эти с лупоглазыми котятами. Поильники, синие, такие же, какие были у Кира. И бабское сюсюкающее "и кто у нас тут такой хорошенький", которое мой сын не слышал никогда в жизни.

Сука — судьба. Сука — Диана. И я дебил. Потому что смотрел сейчас на свою постельную утеху, пялился на то, как она тренированными движениями качает чужого ребенка. Улыбается ему. Искренне, не за зарплату. Уж я-то это отличать умел. И хотел разогнать к хренам всех сегодняшних участников обеда. Всех до одного.

К черту. Чтобы только не было так паршиво.

* * *
Юлия.

Милохин умел удивлять. Нет. Даже не удивлять, а шокировать. То, что он способен поменять секс на обед с другом и его семьей, стало для меня сюрпризом. Категории "невероятное". Однако еще большим сюрпризом было приглашение на этот обед.

"Сладкая, привет. Как ты смотришь на то, чтобы сегодня исполнить одну мою маленькую просьбу?" — примерно за час до выхода из дома получила я неожиданное сообщение.

"Если ту самую, о которой просил всю прошлую неделю, то мой ответ прежний — НИ ЗА ЧТО".

"На этот раз экстремальнее".

"?"

"Пообедаешь со мной?"

"А я когда-то отказывалась от еды?"

"В ресторане. Кроме нас будет мой друг с женой и двумя спиногрызами".

Я рассеянно схватила вместо ложки вилку и помешала суп. Это он сейчас серьезно? Совместный обед с семьей друга? Ресторан, белые скатерти и разговоры вместо акробатики?

На всякий случай я вышла из чата и проверила контакт, с которым переписывалась. Мало ли! Однако ошибки не было. В названии числилось все то же, дико не подходящее Милохин, "Даниил". Так я его назвала специально, чтобы белье не намокало, когда заглядываю в список контактов.

На аватарке, как и в случае с именем, ничего нового не обнаружилось. Прежняя мужская рука. Все пальцы, кроме среднего, сжаты в кулак. Средний оттопырен.

Не дай бог, Даня увидит эту красоту! Но я с собой ничего не могла поделать. Десять раз уже меняла, но потом ставила назад. Красивый мужской факью. Фотография на память.

Кто-то снимает лица, кто-то еще что… у меня было Это. С первого раза в квартире. Начальство мое, устав от трудов, на пару минут отключилось. Одной лапищей прижимая меня к себе, а второй на матрасе. С факью всему миру.

Невозможно было устоять и не запечатлеть. Даже во сне нахал невероятный.

И сейчас этот факью смотрел на меня, а мужчина, который под ним писал, звал в ресторан. Кушать! С семьей друга!

"А без меня совсем никак?" — Соглашаться было страшно, неудобно и чересчур заманчиво.

"Мне нужна группа поддержки. Без тебя от моего мозга к концу обеда ничего не останется. Потом придется долго лечить. Тем самым, чем ты не хочешь!" — тут же выдал этот гуру мотивации.

"И в качестве кого я буду?" — Вилка упала на дно кастрюли.

"В качестве моей знакомой".

Милохин, похоже, совсем не задавался никакими этическими вопросами. Про то, как это будет выглядеть для других, когда наш контракт закончится. Про то, что я не знаю ничего о своем "знакомом", кроме размера члена и любимых поз. Про то, что совсем не умею врать, а тем более — изображать настоящие отношения.

Не было их давно. Забылось, что за диво дивное. И сейчас в срочном порядке научиться не успела бы. Но наставить своего босса на путь истинный или хотя бы сказать про контракт я не смогла.

Только собралась с духом, как следующим сообщением гад выслал координаты ресторана, номер машины такси, которая через двадцать минут должна была забрать меня, и приписку: "Береги попку. Жду".

* * *
О том, что лучше было сдать тылы, мысль пришла уже в машине. От волнения я десять раз красила и стирала помаду с губ. Стараясь несильно елозить по сиденью, поправляла чулки. Красивые! Но с непривычки страшно неудобные.

И дышала. Медленно. Повторяя себе, что ничего особенного сегодня не случится. Что совместный ужин с друзьями — это не шаг какой-то там, к отношениям или к еще чему-нибудь, а услуга. Профессиональная. Ассистент я по контракту или кто?!

Но не брало. Тревога никуда не девалась. Из-за адреналина подрагивали руки. А когда вошла в зал ресторана, чуть не растянулась между столиками от хмурого взгляда знакомых голубых глаз.

Зря приехала. Зря согласилась. Может, и удалось бы защитить попу от вражеской интервенции. Только невидимая паутина уже оплела по рукам и ногам, и боржоми пить было поздно.

На то, чтобы прийти в себя и научиться заново ровно дышать, ушло минут пять. Еще пять ушло на то, чтобы запомнить всех по именам и не путать отличавшихся лишь цветом маленьких ботиночек Гришу с Тимошей.

Словно сторожевой пес, Милохин все это время не сводил с меня глаз. Уж не знаю, что он такого нового рассмотрел. Но щеки от его взгляда горели. Во рту обнаружилась пустыня. И когда официант передал папку с меню, мне дали за нее подержаться. А потом, вместо меня озвучив заказ, продолжили глубинное бурение взглядом.

Не представляю, как бы я проталкивала в себя еду под таким контролем. Скорее всего, как какая-нибудь мажорка, цедила бы весь обед кофе. Но спасение пришло, откуда не ждали.

Два чудесных годовасика неожиданно включили сирены. Их миниатюрная очаровательная мама извлекла из недр своего рюкзака цветастые баночки с овощным пюре, и моего драгоценного начальника как отшептали.

Внезапно пропал буравящий взгляд. Ничьи нахальные руки больше не тискали меня под столом. А спустя какое-то время оба мужчины словно отгородились от общего застолья.

Наверное, мне нужно было радоваться. Беззубый Гриша радовался точно. Но что-то мешало. Слишком резкая перемена случилась с Милохиным. Не видела я раньше его таким собранным и напряженным. А еще эти странные фразы в разговоре с другом…

Они будто дела обсуждали. Обязательства какие-то, доплаты. Ничего особенного, а мой тренированный тремя годами в магазине с его двойной бухгалтерией и откатами мозг расшифровывал слова по-своему.

Бред, наверное, но за каждой фразой чувствовалось что-то личное. То, что не предназначалось для ушей временной ассистентки. Но достаточно важное, чтобы переквалифицировать меня в помощницы чужой жене.
Все же зря я согласилась приехать. Не расторг бы он со мной контракт из-за одного "нет". Не травила бы я себе сейчас душу ненужными эмоциями. Все было бы как обычно.

Извинения на коленках.

Ковер.

Диван.

Возможно, обеденный стол.

Сражение за тыл под струями воды в душе. И вероятно, сдача крепости. Как компенсация. Или те самые горизонты, которые для чего-то обязательно нужно расширять, даже когда и так от удовольствия душа каждый раз в рай улетает.
Возможно, мне бы понравилось. Пока что нравилось все, что этот гад со мной вытворял.

Возможно, я впервые оставила бы пару зарубок на красивых широких плечах.

Но однозначно не чувствовала бы себя такой лишней. Даже с щекастым малышом на руках, который улыбался совсем как Тёмка в свои восемь месяцев. Тянул ручки. И срыгивал прямо на платье. Красное, любимое, пролежавшее в шкафу столько, сколько не каждое вино выдерживают.

* * *
В туалете, куда побежала смывать красоту, стало окончательно плохо. Я даже объяснить себе толком не могла, что за пляски такие с эмоциями происходят. Хороший ресторан, приятная компания, ни одного неудобного вопроса.

Но ноги не желали нести обратно. Хотелось, чтобы этот день быстренько закончился. И сразу начался следующий. Обычный.

Не знаю, как долго меня не было. По ощущениям — пару минут. Однако, стоило открыться двери в дамскую комнату, стало казаться, что вечность.

— И сколько ты еще будешь здесь отсиживаться?

Милохин явился как к себе домой. Быстро глянул по сторонам. Защелкнул замок. Подошел ко мне ближе.

— Сейчас вернусь. — Я отвернулась к умывальнику и еще раз провела салфеткой по уже совершенно чистой ткани.

— Они уехали. — Горячие ладони легли на талию. — Просили прощения, что не удалось попрощаться. Спешили.

Я медленно втянула в себя воздух. Мечты сбываются?

— Тогда идем, — повернулась.

— Спешишь? — Даня придвинулся еще ближе. Буквально вжал меня в умывальник.

— Если ты не заметил, это женский туалет.

— И что?

— Он общий. — Сердце забилось быстрее. Не так, как бывало в квартире. Сейчас оно гнало кровь не от возбуждения, а с совершенно другими эмоциями. Путаными. — Сюда в любой момент могут прийти.

— Ланч закончился. В зале человек семь. Не больше.

— И все равно…

Я уперлась в грудь руками. Изо всех сил. Но, наверное, стену сдвинуть было проще. Точно атлант! Со своим небосводом, который кружился только вокруг него. И планетой. Его собственной.

— У тебя какие-то проблемы? — мой язык был быстрее мозга.

— Разве я похож на человека с проблемами? У меня все зашибись.

Милохин словно и не слышал, что ему говорят. В своем любимом режиме "бульдозера" он мял мои ягодицы. Вынуждал прогибаться так, что я почти мостик делала над умывальником. И уже задирал платье.

Без поцелуев. Без пошлых шуток, которые заводили сильнее ласки. Напористо, будто уже решил, что поимеет меня здесь, и не собирался давать никакого выбора.

— Дань, постой. Пожалуйста…

— У тебя когда-нибудь был секс в туалете? — Его ладони вдруг стали жесткими. Как клещи.

Я вздрогнула.

— Нет.

— Тогда прямо сейчас это срочно исправим.

По-прежнему без поцелуев, он резко развернул меня задом к себе и положил мои руки на зеркало впереди.