Хрупкое равновесие. Лиза Ира 18+. Книга 3.

Глава 41

Лиза была уверена, что, подорвав весь «север», Гриф не выжил. Поэтому она взяла Иру к себе домой, поэтому утешала ее ночами, когда она с криками просыпалась и звала Лео.
Она не плакала, она не видела ее слез. Говорят, что самая страшная реакция на потерю – это когда человек лишен эмоций. Люди правы, она тихо сходила с ума.
Информация о том, что Гриф жив и бежал из города, заставила Лизу отойти от Иры. А после того как она направила в себя пистолет, выбора не было: она решила, что дальше должна быть она. И уже точно навсегда.
Никто из них не смирится с потерей, но вдалеке друг от друга им будет спокойнее. И чем дальше, тем спокойнее.
Её информировали о ее здоровье через день, а при выписке из психиатрической лечебницы условием стало пребывание Иры в Аризоне. Так и случилось, она потеряла информацию о ней ровно тогда, когда она вышла из заточения белых стен. Но теперь Лиза была спокойна: она здорова и не причинит себе вреда. Ира растворилась в прошлом...
Жизнь потекла в обычном режиме, только сердце болело чаще, взгляд потух, а слова потеряли всякий смысл. Но надо было брать себя в руки, выкинуть прошлое из головы и двигаться дальше. Иры никогда не будет в её жизни, эта страница её жизни перевернута.
– Хочу сказать тебе, что я устал, – монотонно произнес Ричард Найт.
Лиза сидела напротив мэра, сцепив пальцы в замок, даже уже не зная, как того подбодрить. С Найтом они всегда были хорошими друзьями, но иногда наступают моменты, когда никто не поможет. Только ты сам.
Смерть Ноэль очень подкосила Ричарда, он стал задумчив, молчалив и рассеян. Лесли Милс, который всегда был правой рукой Найта, готов занять пост мэра, но и тут жизнь преподнесла «подарок».
– Еще пара лет, и я уйду, – сказал Ричард и откинулся на спинку кресла.
– Будешь пасти овец?
Потерять такого мэра для Елизаветы Андрияненко – проблема номер один. Найт на многое закрывал глаза. Если к власти придет новый человек, то возникнут вопросы – и с портом, и с властью в криминальной части города.
– Буду отдыхать.
– И кто же преемник?
Нет, Лиза не имела в виду себя, как однажды предложила в шутку Ира, её больше интересовало, кому придется отстегивать баксы, чтобы страховать свою жизнь.
– Вот тут и начинается проблема, – задумался Найт, глядя в одну точку, растягивая слова. Видно было, что он тоже переживает. – Мы планировали, что это место займет Лесли Милс, но он недавно перенес инфаркт, боюсь, что нервничать он больше не захочет. А место мэра отнюдь не самое спокойное...
– Ну мое-то еще беспокойнее, – улыбнулась Лиза, – живу как на пороховой бочке.
Ричард кивнул, соглашаясь:
– Согласен, ты закаленная, именно поэтому у меня возникла идея – предложить должность мэра тебе.
Лиза усмехнулась и встала со своего места:
– Нет-нет, с меня хватит «Morte Nera», мое дело – криминальные круги, а в обязанности мэра входит много чего, в том числе и сельское хозяйство. Знаешь, Ричард, я и курятники, пожалуй, несовместимы.
Она прошла к двери, мысленно посылая к чертям Найта и аграрную промышленность, но Ричард её остановил:
– Ты первая пострадаешь, если к власти придет чужак. А так я почти дарю тебе город, делай с ним что хочешь, но я уверен, что порядка при тебе будет больше, чем при ком-либо. Я буду спокоен.
Лиза обернулась:
– Но я ничего не понимаю в управлении городским хозяйством.
– У нас есть пара-тройка лет на то, чтобы научиться. Но вряд ли у тебя возникнут проблемы. И, кстати, с тобой хотел поговорить Лесли Милс. Думаю, у него для тебя есть выгодное предложение.
Что Лесли Милс может предложить Елизавете Андрияненко? Ответ прост: свою прекрасную дочь вместе с американским гражданством взамен на финансовое благополучие Хелен.
– У меня очень красивая дочь. – Лесли сидел в кресле в своем кабинете и курил сигару, которая сокращала его жизнь быстрее перенесенного инфаркта. – Она как раз приехала из Лондона из-за моей болезни. Женись на ней – и убьешь двух зайцев сразу.
Первый заяц – это гражданство, а про второго Лиза даже боялась подумать. Нет, ей не нравился такой исход событий. Получается, она будет выступать на городских праздниках, улыбаться перед камерами и делать вид, что жизнь людей её беспокоит больше собственной. А еще жена! Этот довесок к скучной жизни мэра напрочь отбил желание им становиться.
– Просто подумай. – Лесли Милс хлопнул её по плечу. – Я был бы рад такой невестке. Ты мне всегда нравилась, Андрияненко. Отдав Хелен за тебя, я буду за нее спокоен.
И Лиза думала, сидя в своем кабинете перед разложенными на столе документами. В общем-то работа мэра – это нечто подобное, только бумаг в три раза больше.
Изредка она заезжала в клуб, который носил имя девушки, воспоминания о которой по-прежнему резали сердце. Ира. Как она? Вспоминает ли её? Наверняка вспоминает, но едва ли хорошими словами.
В своем кабинете на втором этаже Лиза сидела в тишине. Она подписывала договоры, отчеты, изредка поглядывая на картину «Замок Сфорца». Она прекрасно помнила тот день, когда накричала на Иру, как кинула эту картину и разбила раму. Она не хотела иметь ничего общего с домом, с прошлым. Но сейчас вид родных мест дарил спокойствие. А еще картина закрывала сейф, в котором Андрияненко держала самое ценное – фотографии Лео и Иры. Замок хранил секрет.
Но вскоре замок с картины стал явью. Умер отец, и Лиза поехала в Италию.
Сколько лет дочь не видела отца? Двадцать? Больше? Сколько лет она не переступала порог родного дома... Она почти забыла, как выглядит мать. Прошедшие годы придали ей шарма. Виттория всегда была удивительно красивой женщиной, сейчас похудела, слегка осунулась и постоянно плакала: и из-за потери мужа, и из-за встречи с дочерью. Она обняла мать впервые за долгие годы, и ей очень захотелось очутиться в детстве и прожить свою жизнь по-другому. Но увы, изменить уже ничего нельзя.
Они с Витторией стояли на семейном кладбище, ежась от холода и ветра. Лиза обняла мать.
– Такие страшные потери, – прошептала она, – за какие грехи?
Она не ответила, лишь поцеловала ее шагнула к могиле и положила красную розу на плиту, коснувшись белого мрамора.
Это кладбище находилось на территории усадьбы, в которой семья Андрияненко жила уже несколько сотен лет. Здесь росли деревья, которые еще помнили историю рода. Предки переехали сюда, лишившись фамильного замка, и это место за городом стало их постоянным домом.
Позади трехэтажного особняка среди деревьев располагалось небольшое кладбище с маленькой часовней. Здесь хоронили всех членов семьи.
В детстве Лиза не любила это место, ей казалось, что оно пропитано слезами и болью. Она не ошиблась.
– Пойдем, дочь, – позвала мать, – ты уже долго тут сидишь, боюсь, простынешь.
Лиза улыбнулась, слыша такие слова. Улыбка получилась искренней, задорной, как в детстве. Она кивнула и посмотрела на другую могилу, земля на которой была еще свежа.
– Он любил тебя, – сказала мать, – каждый день мечтал, что ты вернешься, он тебя научит управлять хозяйством. Так хотел прогуляться с тобой верхом... А ты помнишь Джилли?
Как можно забыть любимую лошадь... Лиза усмехнулась, посмотрела в синие глаза матери:
– Конечно.
– Она умерла ровно через год после твоего отъезда в Лондон.
Лиза обняла мать, радуясь тому, что она жива. Пусть она не успела увидеть отца, поговорить с ним, попросить прощения, возможно, услышать, что все их разногласия – это пустая трата времени. Жизнь быстротечна, увы, многое не успеваешь сделать.
Они пошли к дому, но Виттория обернулась и посмотрела на памятник из белого мрамора, а потом спросила дочь:
– Ты мне расскажешь? За что и почему?
Лиза кивнула, она расскажет лишь то, что матери можно знать, – о том, как она любила, что и кого пришлось потерять...