Хрупкое равновесие. Лиза Ира 18+. Книга 3.

Глава 40

– Вставай, соня, – Ира коснулась губами щеки Лизы, – завтрак уже ждет на террасе.
Она была голодна, но тревожные мысли отбивали аппетит. Завтрак... Каждый завтрак приближал её к Рождеству. Хотелось остановить время вот именно на этом моменте: Ира намазывает хлеб арахисовой пастой, задает вопрос, нет ли вестей от Найтов, которые сейчас в Париже, а потом называет её эгоисткой...
Если бы она только знала!
– Я настоящая только с тобой, все остальное – ради выгоды.
Ира пристально смотрит на перстень на её мизинце. Лизе показалось, что она чем-то обеспокоена, как будто она почувствовала, что она что-то скрывает от нее.
– Обычно я надеваю его перед важным событием, мне кажется, оно придает мне уверенность. Возможно, глупо, но людям надо во что-то верить.
И она не врала, хотелось бы верить в чудо, но, увы, оно не наступило! А Рождество приближалось.
Она переживала за Мэта, Лиза это прекрасно видела. Знала ли она о том, что он наркоман, или даже не подозревала об этом? Что наплел ей этот никчемный человечек? Какую легенду придумал?
Бедная девочка, она хотела счастья... И даже не понимала, что выбрала для счастья не того человека.
Но Лиза сделает все, чтобы она стала счастливой! Но без неё.
– Ты была у врача? – Она взяла ее за подбородок и поцеловала, даже не дав ответить. Не отрываясь от её губ, Ира кивнула и руками схватилась за её плечи. Какая же она уютная! Мягкая и теплая! А ее губы – это плод, который хочется вкушать бесконечно. Но скоро она сядет на диету.
– Пойду в душ. – Она оторвался от ее губ, как только представила, что им всем предстоит пережить. Дьявол! Через несколько недель после угроз Грифа Лиза показалось, что она увидела седые волосы. Либо она стареет, либо сильно испугалась. Черт! Она не помнила, чтобы когда-нибудь боялась за свою жизнь, но вот за жизнь этой девушки...
– Я приготовила тебе ванну, – ее пальцы быстро справлялись с пуговицами на её рубашке, – можно я посижу рядом с тобой? Сделаю массаж. У тебя очень усталый вид.
Отличное предложение, Лиза кивнула и хитро улыбнулась, радуясь тому, что её вид вызвал сочувствие. Она замечает её усталость, но она уверена, что связывает это с тем, что дело по двадцати шести телам все еще открыто.
Но Найт все разрулил: заставил Лизу и Грифа заплатить за моральный ущерб в казну города. Деньги решают многое, как только казна пополнилась, полиция и ФБР тут же пропали. Видимо, Найт не поскупился, дал и им денег. Да, этот вопрос был решен, а вот тот, что поставил перед ним Гриф, оставался открытым.
Лиза видела Джона Гриффина у Найта, они вместе оправдывались перед мэром за кучу трупов. В тот день Андрияненко была зла и еле сдерживала себя, так хотелось убить Джона Гриффина и сделать из его тела чучело! Или нет, много чести! Сжечь его, чтобы ничего от него не осталось.
– Даже если ты избавишься от меня, запомни, мстить за моего сына продолжит Пол Слоун.
Он произнес эти слова спокойным тихим голосом, от которого тошнило, а может, тошнило от собственного бессилия, сложно было сказать.
Открытие клуба выпало на Рождество. Лиза видела, сколько сил и энергии вложила Ира в его создание, видела ее переживания, нервозность. Казалось, нервы сейчас у всех ни к черту, вот только причины у каждого свои.
Лиза выкинула из головы весь этот ад и решила последние дни сделать раем, чтобы помнить о них всю жизнь. А может, и Ира будет помнить. Хотя вряд ли её имя будет в дальнейшем вызывать у нее добрые чувства.
Она подарила ей старинный медный ключ, повесила на шею со словами: «Хочу подарить его тебе как символ нашей любви. Давай считать, что это ключ от моего сердца, и пусть он всегда находится рядом с твоим сердцем».
Это был личный подарок, и как только Ира повесила ей на шею ключ, Лиза тут же его коснулась. Она не снимет его никогда, потому что это ключ от ее сердца.
Рождество прошло в клубе, но праздничного настроения не было. В общем-то, как обычно. Каждый год одно и то же: враги, враги, враги. Только сейчас Рождество вызывало еще больше отвращения, потому что станет точкой невозврата. Но приходилось улыбаться перед камерами и даже показать свое слабое место: она обняла и поцеловала Иру после того, как вывеска с названием клуба открылась их взору.
Она была счастлива и расплакалась. Она впервые встретила девушку, которая выплескивает эмоции через слезы. Ира уникальна. Она особенная. А еще она своими слезами парализует её сознание, и на несколько секунд Елизавета Андрияненко становится уязвимой. Хотя сама Ира и есть её уязвимое место.
Неделя в Бергамо стала тем самым райским временем в райском месте. Она выбрала Италию, теша себя надеждой, что Ира больше не вернется в Окснард. Была мысль ее оставить. Бросить именно там. Возможно, позвонить матери, попросить позаботиться о ней. Но вспоминались слова Грифа, что расстояние роли не играет, он найдет ее в любом уголке мира, и в Италии, безусловно, тоже.
Джон Гриффин дал знак, что разгадал планы Лизы: он потопил судно с оружием на борту и весь экипаж. Объяснением этого поступка были слова: «Время пришло!»
А потом слезы Иры... Ее мольбы, она хотела вернуться в Окснард, а Лиза уже знала, что это конец.
Её последние слова, перед тем как она поднялась на борт самолета, который летел в Нью-Йорк, были последними и в союзе «Лиза и Ира»:
– Я люблю тебя, что бы ни случилось, помни это.
Она хотела, чтобы она это запомнила. И, произнося их, она как будто просила заранее прощения за все, что ей предстоит пережить.
В Нью-Йорке её встретили дождь и агент по делу о затопленном судне, который с ходу начал причитать, что товар лежит на дне, люди погибли, выживших нет. А на месте трагедии работают спасатели.
– Как вариант, можно утопить и их, – зло улыбнулся агент.
– Отличная идея, только на их место придут люди из ФБР.
Гриф поставил подножку и уже второй раз выходил победителем. Потерю товара Лиза переживала не впервые, но сейчас она была неспокойна и за свою жизнь.
Набежали люди из ФБР с каверзными вопросами и своими догадками. Пришлось вложить кучу денег, чтобы скрыть груз на дне.
Надо было возвращаться домой человеком, который вышел сухим из воды, пусть без груза и людей, но хотя бы свободным. Но увы, Лиза возвращалась другой. Ей было плевать на груз и жизни людей, она переживала лишь за одного человека.
– Последнее, – тихо произнесла Лиза в трубку, находясь у трапа самолета, который сейчас направится в Окснард. – через два часа она должна находиться в здании, ключи от которого я тебе оставила.
Она звонила Джейкобсу и говорила о Мэте.
А дальше как во сне. Непонимающий невинный взгляд голубых глаз, шепот в оправдание...
Ее голос. Эти глаза, которые смотрят на неё в надежде на то, что сейчас все выяснится.
И эта ложь! Каждое слово, каждое действие – игра, которая тяжело ей давалась. Но ради ее жизни Лиза готова была на все, а убийство Мэта – это жертва, нежеланная, но неизбежная. Самое страшное, что она убивала себя в ее глазах, а в ней – все эмоции и чувства. Ее взгляд тускнел и становился безжизненным.
Её поступки шокировали, но никто не знал, что Елизавета Андрияненко связана по рукам и ногам. И никто не знал, как больно убивать того, кого ты любишь. А еще больнее быть со всем этим один на один.
После того как Лиза оставила Иру на свалке, она пришла домой, налила полный стакан виски и осушила его залпом. Но алкоголь лишь усилил боль. Стакан полетел в зеркало, разбивая его вдребезги, как разбилась жизнь Иры.
Но, оказывается, это было лишь начало мучений. Вскоре Андрияненко узнала, что станет мамой.
– Мать твою! – выругалась она, глядя на Харта. Тот приехал лично в «Morte Nera», чтобы доложить о новости и о том, что беременности Иры ничто не угрожает.
Беременность! Еще одно слабое место, но о нем не знает Гриф. Ребенок двух ненавистных ему людей может стать отличной мишенью. Надо было рвать все нити и здесь тоже. Дать понять, что она не имеет отношения к беременности, ведь она же пустила слух про измену Иры с Мэтом. А теперь ребенок... Как удачно! Надо заставить в это поверить и ее тоже.
Господи, ребенок! Её кровь и плоть! Ребенок, которому не посчастливилось родиться в полной семье. Но сейчас важно, чтобы он вообще родился и вырос.
– Контролируй все и держи меня в курсе, – приказала она Харту. Тот кивнул и протянул снимок УЗИ:
– Хорошо, но пока ничем не порадую. Ира шокирована, и, кажется, она тебя ненавидит.
– Я тоже себя ненавижу, – кивнула Лиза, разглядывая черно-белый снимок и явно ничего не понимая. Но это неважно, она держит первую фотографию своего сына или дочери. И черт, кажется, до неё начало доходить – она станет мамой. Странные чувства заставили её сесть и разобраться в них, разложить по полочкам и отделить одно от другого: было ощущение гордости вперемешку с чувством радости, но в то же время и злости.
Лиза еще долго сидела за своим письменным столом, разглядывая снимок. Она увидела очертания ребенка, поймав себя на странной мысли, что хочет взять его на руки.
Это желание исполнилось, как только Ира родила. Пока шли роды, Лиза сидела в офисе и ничего не понимала в тех бумагах, что приносил Антонио. Она как будто слышала ее крик... хотя с трудом верилось, что она кричала.
Харт звонил каждый час и докладывал о состоянии малыша и матери. То, что у них будет сын, Лиза узнала сразу после того, как Ира встала с кушетки, сделав очередное УЗИ.
– Сын, – звучало гордо, вот только вслух произносить этого не стоит.
Никакой охраны возле ее дома. Никаких намеков на то, что она ее каким-то образом пытается защитить, что выглядело бы странно. Лиза растворилась, давая понять Грифу, что между ней и Ирой ничего нет. И если он узнает про ребенка, то не тронет и пальцем. Он обещал неприкосновенность.
Так казалось.
Лиза примчалась в больницу сразу, как только Харт ей доложил о том, что у неё родился сын. Она обязана его увидеть! Она обязана подержать его на руках, потому что потом такой возможности не будет никогда. Марта тоже была рядом, стояла и любовалась на то, как наконец ее «девочка» взяла в руки маленький комочек тепла. Лиза губами коснулась головки сына, вдохнула его запах, и ей стало больно. Ребенок приятно пах пеленками, а еще чем-то сладким.
– Ира назвала его Леонардо, сокращенно Лео. Передумала в последний момент и дала ему итальянское имя, – сказал Харт и вышел из палаты, оставляя Лизу и Марту с ребенком.
Ира дала сыну итальянское имя не просто так, она знала, что в нем течет не простая кровь. И где-то в глубине души ей хотелось об этом помнить.
– Лео, – прошептала Лиза умиленной Марте, она видела, что она тоже хочет взять ребенка на руки, но так не хотелось с ним расставаться... Еще немного!
Лиза тешила себя мыслью, что когда-нибудь она отомстит Грифу и жизни Иры не будет ничего угрожать. Это желание стало номером один в её списке. Неважно, простит её Ира или нет, она ее поймет в любом случае, но с сыном она видеться будет.
Как кряхтел ребенок у неё на руках, как он зевнул, вызывая улыбку, Лиза никогда не забудет. Она часто вспоминала запах малыша, проезжая на машине по городу, непроизвольно ища взглядом девушку, которая толкает коляску.
Жизнь продолжалась, но теперь стала пустой, как и до появления Иры. Она испытала яркие чувства, и ей они требовались постоянно. Но увы! Радовало только то, что они все живы, в разлуке, но живут. Гриф больше не появлялся. Прислал человека выплатить долг за порт, что показалось странным, но, видимо, он был удовлетворен исполнением его плана жестокой мести.
Но оказалось, что это было затишье перед самым страшным кошмаром. Враг всегда ослабляет внимание жертвы перед новым ударом.
Это был обычный день, в кабинете Лизы собрались все главные члены «Morte Nera», чтобы решить пару вопросов о судах в порту, о продукции и выгрузке. Ничего необычного, если не считать, что на одном судне было оружие. Его надо было переправить в Сицилию. Обычная сделка, ничего сложного. Звонок мобильного телефона прервал речь Лизы, она взяла трубку автоматически, недовольная, что её отвлекают. Номер был скрыт, но голос она узнала сразу:
– Андрияненко, хочешь знать, где сейчас твой сын? Там же, где и мой!
Телефон выпал из рук Лизы, после этих слов её парализовало, она не дышала. Она видела кровь и слышала крик Иры. Если она еще жива... Понадобилась пара секунд, чтобы вскочить со своего места и побежать к выходу. Все её провожали немыми взглядами, а она на бегу крикнула:
– Срочно всем к дому Иры!
Не было сомнений, что перед ней сейчас предстанет ужасная картина. Это страшно! Страшно ехать туда, где она найдет тела тех, кого любит!
Её встретила открытая калитка и открытые двери. Она забежала в дом, буквально налетая на Иру, которая лежала на полу и не подавала признаков жизни. Она кинулась к ней, пытаясь привести ее в чувства, не веря в то, что она мертва.
– Ира, – она прошептала это имя, наклонившись к ней, стоя на коленях, руками поворачивая к себе ее лицо... Крови не было, но это не значит, что она жива. Подхватив ее на руки, Лиза уложила ее на диван, щекой касаясь ее губ, пытаясь понять, дышит ли она. Она дышала, и она перевела дыхание, закрыв глаза, но теперь боясь повернуться, чтобы посмотреть в манеж... Она тешила себя надеждой, что Гриф солгал! Он не причинил вреда ребенку. Возможно, украл. Но, пересилив себя, пришлось встать, оставить Иру одну на диване и подойти к манежу.
Эту картину она будет помнить вечность. Сердце разорвалось, выплескивая изнутри море крови. Столько же, сколько вытекло с Лео.
Руки потянулись к ребенку, но остановились. Сын был просто брошен как ненужный хлам в собственной крови. Впервые в глазах стояли слезы, впервые взыграло что-то дикое и безумное. Хотелось зареветь, как дикий зверь, который не мог сохранить жизнь своей семьи и который потерял все, что имел. Её лишили всего! Ира никогда не простит её! Но она и сама никогда этого не сделает.
Отпрянув от манежа, она села рядом с Ирой и прижала ее к себе.
– Я клянусь, что найду ублюдка и он будет наказан. – А в мыслях уже представляла, как взрывает весь север к чертям! Как умирает в адском пекле Гриф, и они становятся свободны. Вот только печать смерти их сына навсегда будет в душе обоих.
Это была самая умелая месть Грифа за смерть своего сына. Рождение Лео для него стало большой удачей. Смерть за смерть! Боль за боль! И потеря за потерю! И он убил не только Лео, но своей местью он убил все чувства и эмоции Иры.
Она сошла с ума, пытаясь застрелиться. Вот что он хотел. Морально извести.