Демидиум.

Часть 15: «Сегодня что-то случится».

  Холод проникал сквозь узкие щели огромных окон, нагло пробираясь внутрь, противно скользя по стенам, словно окутывая их собой. Он приближался к узкой двухъярусной кровати, чётко видя перед собой цель в два разгорячённых и разморённых утренним сном тела, чтобы объять их с ног до головы и погрузить в свою мерзкую среду. Вот в чём была причина копошения, натягивания одеяла чуть ли не до носа, постоянных перекачиваний то на один, то на другой бок.

Как бы то ни было, а ровно через две минуты ребята всё равно открыли глаза и окончательно забыли про сон, потому что комнату, как и остальные апартаменты академии, наполнила резкая и громкая мелодия органа. Себастьян Бах. Токката и фуга ре минор, написанная специально для этого инструмента. Эту музыку Джастин не мог перепутать ни с чем, поскольку довольно часто сталкивался с ней — она играла чуть ли в каждом фильме ужаса.

Теперь она звучала и здесь, прямо на Хэллоуин. Банально. Но впечатление всё же произвело.

Сонно оглядевшись по сторонам, парень ещё раз лениво зевнул, а потом медленно слез с кровати, слегка поёжившись от свежести и прохлады. В животе противно урчало, а язык невольно облизывал выпяченные клыки.

— Доброе утреч... — Грэм замолчал на полуфразе, когда взглянул на соседа и застыл в первоначальной позе: рука перестала почёсывать затылок, а ноги так и не закончили начатый им шаг. — Ты чего?

— Есть хочу, — как-то само собой вырвалось у Джастина, после чего последовал ещё один куплет жалобной песни его желудка.

Вампиры, по своей природе, очень странные существа. Иногда даже они сами не знают, чего можно от себя ожидать. Силы вампиров могут демонически расти или чертовски убавляться — причиной этому служат разные факторы. Ночью они сильнее, днём силы убавляются — но это не то, чему нужно уделять особое внимание. Есть уникальные случаи, когда от этих существ можно ожидать чего угодно: например, в некоторые праздники, вроде Хэллоуина или Вальпургиевой ночи. Всё это уходит далеко в корни истории, и только она может объяснить, почему их силы в эти празднования растут с такой скоростью, при этом сопровождаясь кардинальными изменениями в поведении.

Это Грэм знал наверняка. Но как дела обстояли с Демидиумом? Раз он, всё-таки, наполовину вампир, наполовину человек, то всё вышеперечисленное должно относиться и к нему тоже. В эти праздники вампиры всегда были особо чувствительны к своей добыче, поэтому чувство голода в эти дни их практически не покидало. Неужели это то, что сейчас испытывал Джастин?

— Эй, идём, — блондин вздохнул полной грудью, развернулся к шкафу, порыскав там пару минут, а потом вынул из кармана тот самый тюбик с кровью, оставшийся у него ещё с экзамена.

— И она не испортилась? — удивился парень.

— Она не портится, — усмехнулся Грэм, — а ещё она рассчитана на большие расходы сил, поэтому и очень сытная.

Больше ничего не сказав, Джастин уселся на кровать и покорно запрокинул голову к потолку, приоткрыв губы, и тем самым зазывая блондина залить кровь прямо ему в рот. Грэм вынул затычку, немного покрутив колбу в пальцах и разглядывая, как тёмно-бардовыми оттенками переливается аппетитная кровь. Прислонив основание колбочки к его губам, парень вылил почти всю кровь прямо ему в рот, пока сильная рука Джастина вдруг не остановила блондина. Его голова вернулась в первоначальное положение, а глаза ярко, но удовлетворённо блеснули.

— Не могу спокойно желудок заполнять, пока ты тут своим на всю комнату урчишь, — и странная улыбка сопровождала его слова.

Джастин повторил действия друга, вылив оставшуюся половину крови в его рот. Грэм сначала неожиданно вздрогнул, а потом блаженно закрыл глаза, даже не заметив, как из уголка рта начинает течь тоненькая струйка крови, пересекая нижнюю губу и стекая вниз по подбородку. Увидев это, Джастин беззастенчиво слизнул её, а потом снова выдавил ту самую странную улыбку.

— Отменно пахнешь.

За эту ночь академия превратилась в ещё более мрачное и устрашающее место; увеличилось количество украшений, существ, свободно разгуливающих не по своему миру. А ещё, помимо этого, в коридоре каждого этажа стоял огромный королевский орган, который играл аж до того, пока все не уселись в столовой за своими столами, чтобы, наконец, начать завтрак.

Несмотря на то, что парни отлично подкрепились, они всё же встретились с Шиеной и Агнес, и с удовольствием позавтракали. Сегодня все ученики выглядели довольно устрашающе: Хэллоуин заставлял их глаза сверкать ярче, клыки виднеться отчётливее, а жажду крови становиться и вовсе необъятной.

Вот только в этот раз на Джастина, как на добычу, они не смотрели: он сам смотрел на них, как на жертв.

— Что это? — Грэм заметил, как Агнес пристально вчитывается в какую-то яркую бумажку.

— По дороге в столовую дали, — пожала плечами она, всё ещё не отрываясь от чтения, а потом вдруг, дочитав, кинула её на стол и откинулась на спинку стула, — в Нортумберленд едет цирк.

— Цирк? — удивился Джастин, явно не ожидав, что и в мире вампиров такое бывает, — звучит интересно.

Он взял в руки флаер, который недавно читала Агнес, и стал медленно водить по нему взглядом, с таким же интересом вглядываясь в каждую букву. Вряд ли он посчитал бы цирковое представление в своём мире, в своё время, интересным, но здесь всё было по-другому: это был отличный шанс узнать, каким был он — настоящий цирк.

— Тут написано, что всё это произойдёт четырнадцатого. То есть ровно через две недели, — посчитал он, — сходим?

— Не думаю, что покидать академию... — начала Шиена, — а, особенно, в твоём случае, — выделила она, — безопасно. Я против.

— Ну и ладно, — фыркнул он, — а я уж думал тебе твоих любимых эротических журналов прикупить, — подмигнул и выпалил он прежде, чем вспомнил, в каком времени живёт. — Грэм? Агнес?

Блондин, закусив губу, посмотрел на Ши, после чего отрицательно закачал головой, а вот брюнетка, с надеждой для Джастина, задумалась.

— Без разницы, можно и сходить, — беспристрастно пожала плечами она.

Парень радостно улыбнулся и хлопнул в ладоши, снова возвращаясь к своей еде. Шиена настороженно фыркнула и вновь о чём-то задумалась, не одобряя эту затею. «Как может он, зная, что на него охотится чуть ли не весь мир, быть таким беспечным?» — думала она.

Завтрак, обед, ужин. День проплывал не так весело, каким его представлял себе Джастин, а всё потому, что всё самое интересное припасли на вечер. Как только небо начало затягиваться чёрным полотном с кое-где поблёскивающими маленькими кристаллами на нём, академия Ситон Делавал приобретала свои истинные обличья, ещё мрачнее и ещё пугающе отдающиеся в глазах её обитателей. Теперь это не казалось просто хорошо украшенным зданием — теперь это вселяло страх.

На первом этаже, в центре паутины огромных коридоров, находился величественный зал с роскошно расписанными стенами, великанским паникадило посредине потолка, и ещё несколькими, средних размеров, и расположенных чуть сбоку по всему периметру. На стенах висели канделябры, освещая огоньком свечей и без того яркое помещение. В самом центре зала уже во всю гудел оркестр вместе с дирижёром, исполняя шедевры классической музыки. Музыкантов было так много, что, казалось, они занимали половину всех гостей. А сами гости...

Кого тут только не было: разодетые в самые роскошные наряды вампиры, мрачные шептуны, уродливые вурдалаки и упыри. Всем тварям тут нашлось место.

Внутрь ребята заходили все вместе. На парнях красовались длинные смоляного отлива фраки, с алой розой в нагрудном кармане, белоснежные рубахи с пышными воротниками, чёрные штаны со стрелками и лаковые, натёртые до блеска, туфли.

Для каждой девушки же было уготовано своё платье: на Шиене в блеске огня свечей сверкало тёмно-бардовое, точно под ту самую розу, торчащую из фрака её партнёра. Тугой корсет, подчёркивающий грудь и талию, и пышная юбка вместе с туфлями на высоком каблуке, что помогло скрыть недостаток коротких ног. Фиолетовые длинные волосы были распущены, а на их фоне хорошо выделялась бледная кожа, которая предварительно, как и у остальных девушек, была покрыта пудрой. Платье идеально подходило под её тёмно-алые глаза, которые были специально подведены чёрным карандашом, чтобы выделиться, и такую же бардовую помаду, также сияющую в бликах свечей паникадило.

На Агнес же, наоборот, было чёрное платье с таким же корсетом и пышной юбкой, как у подруги, чтобы подчеркнуть все рельефности тела. В тёмных шоколадных волосах красовался обруч с чёрной розой, что придавало образу ещё большей экстравагантности и элегантности. Всё идеально подходило под её натуру и чертовски непредсказуемый характер.

Они прошли вперёд, устраиваясь среди толпы, которая распивала напитки и мирно беседовала друг с другом. Некоторые уже пустились в пляс, пытаясь превратить свои судороги в достойный танец, на который будет приятно смотреть, хотя, пока это у них получалось неважно. Другие сидели на стульях, наблюдая за остальными, третьи любовались красотой изящных костюмов и богатого интерьера зала.

В углу показался знакомый силуэт. Джастин прищурился. Вестон был, как обычно, мрачным и чем-то недовольным. Голова опущена, взгляд с неким давлением впивается в пол, а потом он будто вздрагивает, но дрожь эта не от неожиданности или прочего; она словно оповещает его о том, что за ним наблюдают, поэтому парень быстро поднимает голову, заметно напрягается и выискивает ту самую пару глаз, сверлящую его.

Как только их глаза соединяются невидимой линией, и между ними словно проскальзывает вполне ощутимая молния, чётко отчерчиваемая с одного конца зала к другому, они оба надменно, но без прежней вражды, усмехаются, заметно расслабляясь.

— Ши? — Джастин окликает её так, словно задаёт вопрос.

Шиена приподнимает голову, подходя ближе и доставая свой веер под цвет алого наряда: накрахмаленное платье слишком тяжёлое, поэтому передвигаться с ним — одно усилие.

— Сегодня что-то случится, — тон парня такой, словно он не прогнозирует это, а уже точно всё знает.

И прямо в эту секунду, в этот час и в это мгновение, Джастин ощущает тот самый утренний холодок, который теперь щекочет его затылок: сзади прошёл кто-то в массивной, практически не показывающей лица, маске, а потом скорость реального мира будто бы вернулась, и прохожий быстро зашагал куда-то вперёд, наверное, даже не придав такого значения этому столкновению, которое придал ему Джастин.

Шиена дёрнулась в сторону, округлив глаза.

Это он. Точно он.