Мой террорист

**

В понедельник выхожу на работу. Сдаю в хозчасть ключи от машины и прежней квартиры и отправляюсь на свое рабочее место. Бухгалтерия - десять человек. Кроме меня еще один парень, остальные - женщины, в основном, средних лет. И плюс
еще Клара - стальная леди и недреманное око. Меня определяют в помощники к тетке,
занимающейся учетом расчетов с поставщиками. Она тут же сует мне толстую пачку договоров и велит занести все в комп.
Бухгалтерская программа мне незнакомая, в Англии мы такие, естественно, не изучали. Спрашивать тетку боюсь, у нее плохое настроение. Наверное, с утра поругалась с мужем или с детьми. А может, еще какие проблемы. Наконец, все же
решаюсь. Тетка тяжело вздыхает, сквозь зубы бормочет что-то вроде: «осссподи, чему вас только сейчас в институтах учат», но все же показывает, что надо делать,
быстро щелкая мышью. Затем открывает какую-то пухлую папку и демонстративно зарывается в нее по самую крашеную макушку. Сажусь за свой стол, пытаюсь
вспомнить и повторить, кое-как разбираюсь.
В обед знакомлюсь с коллегами, вернее, они со мной. Самому мне больше всего хочется, чтобы про меня все забыли и просто оставили в покое. Кто-то спрашивает,
не родственник ли я прежнего генерального. Отвечаю, что однофамилец. Вроде бы верят. Сейчас я так рад, что раньше редко появлялся в издательстве и не успел примелькаться. После обеда выясняется, что я все напутал. Все договоры записал на одного поставщика. Моя «наставница» снова вздыхает, долго ворчит насчет горе-специалистов,
которые, проучившись черт знает сколько лет, ни фига не смыслят в аналитическом учете, потом показывает еще раз. В этот раз мне вроде бы все понятно. Опять
придвигаю пачку, начинаю исправлять.
Постепенно осваиваюсь. К концу третьего дня уже неплохо разбираюсь в программе. В принципе, похоже на то, чему меня учили. Наставница моя, оказывается, не такой уж и зверь. Нормальная тетка, натаскивает меня понемногу. У меня даже
завязывается какое-то подобие приятельских отношений с молодежью из нашей
бухгалтерии. Две девчонки - Катя и Лиля и еще парень - Андрей. Во всяком случае, мы вместе ходим обедать в соседнее кафе. Привыкаю не только к своему новому
положению в фирме, но и к новому быту. Не то чтобы я смирился, просто стараюсь поменьше об этом думать. Кроме того, меня не покидает ощущение нереальности
происходящего. Как будто все это не всерьез, ненадолго. Что-то вроде экстрим-туризма. Все время кажется, что пройдет какой-нибудь месяц, и все закончится, я вернусь к своей прежней, привычной жизни. Наверное, это тоже помогает.
С Террористом не контактирую. У генерального директора фирмы и рядового бухгалтера не может быть причин для контактов, а как совладелец компании я слишком мелкая сошка, чтобы как-то влиять на принимаемые им решения. Но иногда я встречаю его в коридорах издательства. Обмениваемся коротким кивком. Положение в
фирме, наверное, и правда, очень сложное. Это заметно по его виду. От небрежной расслабленности - ни следа. Он весь собран и напряжен, как провод под током.
Кажется, он даже слегка осунулся и напоминает голодного хищника, вышедшего на охоту. За то недолгое время, что он владеет компанией, он перетасовал всю
верхушку. Из прежних мало кто остался, в основном, все руководящие посты занимают его люди. Сам он - повсюду. И как будто одновременно. Несколько раз появляется у нас в бухгалтерии. Чувствую недолгий, но очень внимательный взгляд.
Два раза вижу его в кафе, он тоже иногда там обедает. Как демократично, с ума сойти. Ест он быстро, но аккуратно и без суеты. Иногда посматривает на наш
столик. От этого у меня почему-то сохнет во рту, а к щекам предательски приливает кровь. Впрочем, с чего я взял, что он смотрит именно на меня? Вполне
возможно, что на Катерину или Лильку. Кэт и Лили, похоже, того же мнения. Они тут же начинают так забавно себя вести. Глазки сияют, в голосах появляется
томность, пальчики, держащие вилки, складываются как-то особенно изящно. Боже, как глупо. Надеюсь, я до такого не докачусь.
Вообще, вся женская часть компании от Террориста просто в восторге, особенно незамужняя. Мужики испытывают уважение, немного отдающее страхом. Наверняка кто-то недолюбливает, но никто не осмеливается озвучить. Очень скоро Гуров обзаводится прозвищем, кажется, его принесли «его люди». Хотя, это даже не прозвище, скорее,
сокращенное имя. Теперь генерального за глаза называют Тор - как я понимаю, от «Виктор».
От этого короткого слова ощутимо веет силой и скандинавской мифологией. Дома зачем-то загугливаю. Получаю множество ссылок. Ну что же, давайте посмотрим.
Читаю: «Тор - скандинавский бог бури, грома и плодородия. Сильнейший из всех богов и людей... ...У него три сокровища - молот Мьелльнир, Пояс Силы и железные рукавицы... ...Противник великанов и чудовищ... ...Защитник и богатырь...» Задумчиво смотрю на картинку. Белокурый бородатый амбал, вздернувший к небу чудовищных
размеров кувалду, на Гурова совсем не похож. Но, если абстрагироваться от внешности, то, пожалуй, все верно. И молот, и Пояс Силы, и железные рукавицы.
Защитник и богатырь, скажите пожалуйста... Хорошо, наверное, тем, кого он берет под свою защиту. Так, что там дальше? «Ездит на колеснице, запряженной козлами. Ими же и питается. Вечером съедает, а утром они снова возрождаются». Истерично
смеюсь. Козлы... Ну да, меня он слопал вполне технично. Вопрос в том, получится ли возродиться.
Пятница. По пятницам в нашей фирме дресс-код отменяется. Открываю шкаф, прикидываю, что бы надеть. Легко касаюсь рукой знакомых вещей. С некоторыми
связаны воспоминания. Этот пушистый свитер цвета сливок я купил два года назад, перед Валь-Торанс. Я был там с Полом. Прекрасная получилась поездка. Весь день на лыжах, на горном склоне, вечером - маленький бар в альпинистском стиле, ночью
- страстный, горячий секс. Кажется, для Пола все было очень серьезно, он даже развелся из-за меня с женой. Для меня же все довольно быстро закончилось.
Вот эта шелковая рубашка цвета шампанского - Париж, Амели. Две восхитительных недели «жизни в розовом свете». Здесь все было взаимно, легко и без обязательств.
И эта легкость так кружила наши с ней головы... Веселая оранжевая майка - подарок на день рожденья от Джеки. Я в ней классно смотрелся. А вот эту шерстяную
водолазку покупала мама. Она очень простая, неброская, цвета молочного шоколада, но удивительно мягкая и приятная. Надеваю ее. Прикосновение тончайшей шерсти к телу так приятно, так нежно, как ласковой теплой руки. Так нежно, что слезы
опять где-то близко. Shit.
Выбираю джинсы потеснее, за последнее время я здорово отощал. И дело не только в моих неприятностях. Никак не могу приспособиться в смысле питания. В рабочие дни еще выручает бизнес-ланч в кафе, по выходным приходится справляться самому.
Готовить я, конечно, не умею. В Раше за этим всегда следила мама. В Европе же вообще мало кто готовит дома, в основном это делают семьи с детьми. Все
остальные завтракают, обедают и ужинают в маленьких кафе. Обычно это семейный
бизнес, открываются они рано, и каждый, зайдя по дороге на работу, может получить там еду вполне домашнего качества. Как правило, люди годами ходят в одно и то же заведение, и хозяева уже знают, что в семь тридцать зайдет мистер
Смит, который всегда заказывает омлет с ветчиной или оладьи с джемом, а ровно в восемь появится мисс Браун и попросит на завтрак овсянку.
Я, конечно, могу сделать тост, соорудить бутерброд, сварить яйца, даже поджарить
яичницу. Но на этом, пожалуй, все. Кроме того, продукты в доступных мне теперь супермаркетах какие-то подозрительные. Мне не нравится их вид, запах, цвет.
Бизнес-ланчи, которые я с таким аппетитом уплетаю по будням, думаю, сделаны из того же самого, но это хотя бы не так очевидно.
Одевшись, рассматриваю себя в зеркале. Не сказал бы, что выгляжу хорошо. Лицо худое, бледное, под глазами синие тени. В самих глазах что-то тревожное, даже,
как мне кажется, жалкое. Золотистые волосы как-то потускнели и чуть потемнели.
Сам бы я на такого вряд ли запал. Я уже прилично оброс, надо бы подстричься. Не представляю, как меня изуродуют в какой-нибудь простецкой цирюльне. Не знаю даже, как объяснить там, каким образом меня стричь. Наверное, просто скажу, чтобы
укоротили то, что есть. Что ни говори, а для того, чтобы быть красивым, в первую очередь необходимы время и деньги, это я теперь хорошо понимаю. У меня нет денег ни на приличный шампунь, ни на бальзам для волос, ни на хороший лосьон после
бритья. И нет времени, чтобы тщательно ухаживать за собой. И сил тоже нет, так по вечерам устаю. С досадой отворачиваюсь от зеркала. Ну и черт с ним.