Мой террорист

**

Примерно за неделю до моего дня рождения спокойной размеренной жизни приходит конец. Однажды посреди рабочего дня в «офисе» появляется Лешка.
- Антон, тут к тебе пришли.
Он пропускает посетителя вперед, и мое сердце, больно толкнувшись в грудь, куда-то падает. Широкие плечи, обтянутые легким серым плащом, чуть встрепанные, отросшие сильнее обычного темные волосы, глаза цвета холодной зимней воды, слегка
наметившаяся небритость на впалых смуглых щеках. Тор...
- Ладно, Тох, вы тут беседуйте, а я пошел.
Голос меня не слушается, поэтому в ответ я просто киваю. Лешка уходит, и мы остаемся одни. Неловкое, бесконечно растянутое во времени молчание. Тор, так и
не дождавшись приглашения, проходит в комнату, садится в кресло рядом с моим столом. Его близость лишает сил. Не могу пошевелиться, как будто земное
притяжение вдруг выросло в несколько раз. Лишь бешено бьется сердце. И еще мысли
скачут как сумасшедшие. Тор. Здесь, в этом городе. В Лешкином доме. Как? Откуда? Зачем? Жадно вглядываюсь в лицо. Знакомое до самых мелких подробностей. До
тонкой морщинки между бровями. До последней реснички. Слегка осунувшееся. Взгляд напряженный. Опускаю глаза. Его руки. Пальцы сжимают мягкий подлокотник кресла так сильно, что, кажется, вот-вот прорвут обивку. Вздрагиваю от звука негромкого, почему-то охрипшего голоса:
- Привет.
Собравшись с силами, выдаю такое же хриплое:
- Здравствуй.
Снова долгая, выматывающая душу пауза. На этот раз ее прерываю я:
- Зачем ты приехал?
- За тобой.
От этой простой фразы я совершенно теряюсь. Потом все-таки спрашиваю:
- Как ты меня нашел?
Он как-то скованно пожимает плечами.
- Обратился в детективное агентство. Ты, конечно, постарался запутать следы, но они хорошо поработали. Удачно вышло, что ты остановился в маленьком городе. В
таких местах приезжие заметней. А то искать пришлось бы намного дольше.
Тут он, пожалуй, прав. Это я не учел. Снова молчим. В окутавшей комнату тишине его присутствие ощущается особенно остро. Я в таком смятении. Растерянность.
Страх. Боль. И вместе с тем - мучительное желание прикоснуться. Такое сильное,
что немеют кончики пальцев. Крепко сжимаю дрожащие губы. Если сейчас протянуть руку...
- Антон?
- Что?
- Возвращайся.
Молчу.
- Возвращайся. Хватит от меня бегать.
Я по-прежнему не отвечаю, поэтому он продолжает:
- Ты можешь хотя бы объяснить, что случилось? Я понял, что ты услышал наш разговор с Кларой, но что тебя потрясло до такой степени? Неужели эта дурацкая
история с помолвкой? Черт, ты так на меня смотрел...
А вот за это - спасибо. Спасибо, что напомнил мне, с кем я имею дело. А то я уже было расчувствовался. Дурацкая история? Как небрежно звучит. Что ж, для такого, как ты - может быть. Я для тебя, наверное, тоже просто еще одна дурацкая история. А ты для меня... Shit, разве ты поймешь.
- Дурацкая или нет - тебе виднее. Слушай, что тебе нужно? Оставь меня в покое. Катись к своей невесте. Или жене, не знаю, кем она тебе сейчас приходится.
- У меня нет никакой невесты. И жены тоже. И никогда не было. Все это сплошное недоразумение. Я все объясню.
Да, конечно. Не сомневаюсь. Ты объяснишь. Ты сейчас мне все очень хорошо объяснишь. В два счета, на пальцах, опять докажешь, что я бестолочь и тупица, а ты, как всегда, во всем прав. И, конечно, рассчитываешь, что я, как последний дурак, поведусь. Нет уж, этот номер тебе больше не удастся.
- Ты говорил не только о помолвке, но и обо мне. О том, что за всем этим не стоит ничего, кроме денег. Нет, я знал, конечно, что ты хочешь получить с меня долг, но я как-то не представлял, что человек, который ко мне ничего не
испытывает, может вести себя так, как вел ты во время нашего отпуска.
Он болезненно морщится. Тянется рукой к столу, трогает линейку, ручку, калькулятор... Наконец, выуживает из круглой пластмассовой коробочки канцелярскую кнопку, принимается вертеть в пальцах. Завороженно слежу за блестящей
металлической кругляшкой.
- Я говорил это не тебе. И, самое главное, не о тебе.
Все-таки не удерживается, чтобы не съязвить:
- Разве мама тебе не говорила, что подслушивать нехорошо? Можно все неправильно понять.
- Не трогай мою маму. Давай, ближе к сути дела.
Подбрасывает блестящую кнопочку на ладони.
- К сути дела... Суть дела в том, что эта помолвка - сплошная фикция. Мы с этой К** даже не приятели. Черт, Антон, ты даже не представляешь, сколько на свете
девочек, мечтающих выйти замуж за одинокого успешного бизнесмена. Или хотя бы
раскрутить его на крупную сумму денег. Да еще при этом испортить репутацию и нервы. На что они готовы, чтобы пробраться в машину, в дом, сразу в постель,
создать ситуацию, после которой все бульварные газеты будут пестреть двусмысленными фото. Знал бы ты, как они надоедают. Эта К** тоже вначале подбивала ко мне клинья. Впрочем, довольно аккуратно. Я к ней присмотрелся и
понял, что она нуждается в деньгах и при этом достаточно умна, чтобы
довольствоваться синицей в руке. И мы заключили соглашение. К** играла роль моей девушки, в последствии должна была изображать невесту. В общем, она была моей ширмой, а я ей за это неплохо платил. Говоря о деньгах, я имел в виду ее, а вовсе не тебя.
В первый момент чувствую просто невыразимое облегчение. Не было никакой невесты. И разговор о деньгах не имел ко мне никакого отношения. Даже ощущаю себя немного виноватым. Если бы я тогда не сбежал. Ну что мне стоило остаться и просто спросить... Тогда ничего этого не было бы. Какой же я все-таки идиот... Но радость
тут же гаснет. В сущности, что это меняет? То, как он поступил со мной тем вечером... Этому нет, и не может быть ни прощения, ни оправданий.
- Ты меня изнасиловал.
Тор мрачнеет.
- Прости меня. Понимаю, что звучит глупо, но прости.
Это звучит не просто глупо. Это звучит, как насмешка. Как... издевательство. До чего же у тебя все просто, с ума сойти.
- Простить? Ты считаешь, что можно обойтись с человеком, как с грязью, как с последним дерьмом, унизить его, уничтожить морально и просто извиниться за это? Простить тебя? За что? За порванную задницу? За растоптанные чувства? За
унижение? За это тебя простить? Хорошо, я тебя прощаю. Доволен? Тогда - всего наилучшего. Надеюсь больше никогда тебя не увидеть. Кстати, ты же вроде бы сам
этого хотел?
Тор вскакивает с кресла, делает шаг ко мне. Внезапная вспышка страха, как удар электрическим током по нервам. Выбрасываю вперед ладонь:
- Не подходи!!
Он тут же застывает на месте. Лицо такое, как будто я влепил ему пощечину. На миг закрывает глаза, как будто собираясь с силами. И сразу же переходит в наступление.
- Значит, я с тобой, как с грязью, да? А ты? Ты сам? Как ты думаешь, каково мне было видеть, как ты обжимаешься с этой... девкой? Я, между прочим, приехал, чтобы
поговорить, объяснить все насчет этой чертовой помолвки. Если хочешь, даже извиниться... За то, что раньше не сказал. А ты... Да мне просто башню сорвало!
- Бедный. Сочувствую от всей души. Можешь на этот счет не переживать, у меня с ней ничего не было. Она просто прицепилась ко мне в баре, влезла следом в такси. В тот момент, когда ты нас увидел, я как раз пытался от нее отделаться.
В его глазах на мгновение вспыхивает радость, которая тут же сменяется недоверием.
- Врешь?
От обиды першит в горле и щекочет в носу, но я не подаю вида, равнодушно пожимаю
плечами.
- Не хочешь - не верь, дело твое.
Он машинально зажимает кнопку между большим и указательным пальцем, надавливает. Увидев, как тонкое острие слегка входит в кожу, невольно вздрагиваю. Черт, что он делает? Ведь больно же...
- Мог бы сразу сказать...
- А ты мне дал? И потом, разве ты бы поверил? Я ведь для тебя шлюха, похотливая тварь. Вспомни, сколько раз ты называл меня так? Черт... Да ты даже сейчас мне не веришь...
- Прости...
До отказа вдавливает кнопку в подушечку пальца. По краям выступает тоненькая полоска крови. Но он, кажется, не замечает этого. Продолжает давить.
- Думаешь, мне плевать? Да я убить себя был готов за это.
Никак не могу оторвать взгляд от зажатого между пальцами кусочка стали. От темно-красного ободка, охватывающего блестящий металл. И думать ни о чем, кроме этого, почему-то не могу. Как глупо. Как глупо, что он это делает... И то, что меня это так... так волнует. Лишь для того, чтобы не молчать, спрашиваю:
- Что ж не убил?
- Тебе от этого стало бы легче?
- Нет... Просто не бросайся такими словами.
Молчание, заполнившее комнату, кажется таким материальным, таким ощутимо плотным, что я опять застываю в оцепенении. Затаив дыхание, слежу, как он делает ко мне шаг. Осторожный. Совсем маленький...
Тишину разбивает телефонный звонок. Тор достает из кармана трубку, подносит к уху. Снова садится в кресло. Мгновение - и на лице привычное сосредоточенное
выражение. Передо мной уже совсем другой человек. Деловой. Решительный. Привыкший управлять подчиненными и безжалостно давить конкурентов.
- Так, понял. Скоро буду. Да. Да. Часа через четыре.
Закончив разговор, убирает телефон обратно в карман. С недоумением рассматривает
вонзившуюся в палец кнопку. Выбрасывает в корзинку для канцелярского мусора, вытирает платком кровь. Поднимает на меня глаза.
- Я должен ехать. Меня ждут в издательстве.
Чувствую себя разочарованным.
- Ясно.
- Поехали со мной.
- Нет.
- Почему?
- Не хочу.
Гуров опять хмурится, секунду медлит, потом встает.
- Разговор не закончен. Дня через два я вернусь, и мы во всем разберемся.
Снова медлит. Как будто ему не хочется уходить. Как будто он не уверен, что поступает правильно, оставляя меня сейчас. Потом все-таки выходит из комнаты и
через несколько минут с улицы доносится шум отъезжающей машины.