- Уж лучше бы вы мне помогли с «Историей и обществом», - бурчала Агата, нехотя листая учебник. – Уснуть-то я и сама легко усну – вот прямо сейчас, только начну заучивать параграф...
Келдыш сидел на земле рядом со скамьей, жевал травинку и глядел вдаль. Отозвался также лениво:
- Не путайте, вам нужно научиться не засыпать, а просыпаться по команде.
Было душно, как будто наступила уже середина лета и на город улеглась зрелая, июльская, все обволакивающая плывущим маревом, госпожа Жара. Прохожие жались в тень домов и деревьев, с облегчением ныряли в магазины к кондиционерам; прикрывались кепками, шляпами, солнцезащитными очками или просто ладонью во время вялого марш-броска через раскаленные, залитые светом улицы. Дети беззаботно купались и брызгались в фонтанах. Агата им завидовала: в детстве ей этого не разрешала бабушка (негигиенично, неприлично!), теперь сама себе не позволишь – и правда, неприлично такой взрослой дылде лезть с малышней в фонтан.
Даже Келдыш сегодня приехал... нет, по-прежнему, в черном, но в таком, что девочки (весь интернат по агатиному примеру выбрался с учебниками из душных комнат в парк) очень оживились, а Стефи восторженно взвизгнула, вцепившись в руку Агаты. Да и сама она сказала: «Ух ты!», - про себя, конечно. Впрочем, Келдыш блеснул насмешливым взглядом: наверняка заметил реакцию. А, может, таковой и добивался. Пррровокатор!
Но кто бы мог подумать, что такой ажиотаж может вызвать обычная летняя майка!
Без рукавов.
Открывающая крепкие бицепсы и широкие плечи.
На груди у него по-прежнему болтался Ловцовский медальон. Под жадными взглядами девушек Келдыш небрежно заправил его за майку.
- Поехали?
- Угу.
Агата собрала учебники и конспекты под мышку и пошла вдоль забора вслед за Келдышем, собирая по дороге девичьи взгляды и комментарии. Вскоре у нее уже пылали уши: общий смысл высказываний сводился к тому, что никто не отказался бы от такого куратора. Хорошо, Игорю не слышно: идет по ту сторону ограды, а там шум проезжающих машин и разговоры прохожих...
Агата покосилась. Келдыш смотрел прямо перед собой, но губы его предательски подрагивали: все он прекрасно слышал. И потешался от души.
Кажется, Божевич выписал ей постоянную индульгенцию-пропуск: охранник лишь привычно кивнул Ловцу и выпустил Агату. Только сев в машину, Агата догадалась спросить, куда они едут.
- Куда-нибудь, - неопределенно отозвался куратор.
Это «куда-нибудь» оказался обрывом над рекой неподалеку от города. Река здесь делала крутой поворот, город остался за холмом, а далеко внизу и широко вокруг расстилались зеленые поля и перелески. Сень петляла блестящей коричневой лентой; внизу, под отвесным обрывом, невидимые, проносились машины. Только здесь, в тени, где ветер лениво обвевал ее со всех сторон, Агата слегка очухалась от плавящей мозг и тело городской жары. Уселась на скамью, с любопытством огляделась.
- Красиво. Это ваше любимое место?
Келдыш постоял над самым обрывом, засунув руки в карманы, – Агата едва не ухватила его за... да хотя бы за ремень (и он еще утверждает, что высоты боится!). Словно хозяин обозрел свои владения и заключил:
- Да, неплохо.
Сел он почему-то не на скамью – устроился на траве рядом, привалившись к скамье спиной. Агата ерошила прилипшие к вспотевшей шее волосы: не-ет, ей надо жить только в умеренном климате, в жару она чувствует себя выброшенной на берег медузой. Косилась на Келдыша с завистью: ведь даже ни капельки не вспотел! И вообще, выглядит свежим и очень энергичным, несмотря на расслабленную сейчас позу. Кажется, в отличие от нее, он просто наслаждается жарой, впитывает ее всей кожей, как земля после засухи впитывает каждую каплю долгожданного дождя...
- А Огневики любят такую погоду, да?
Келдыш прижмурился, как кот, и потянулся - Стефка бы сейчас просто завизжала от восторга! Агата, впрочем, тоже откровенно глазела на его напрягшиеся мышцы.
- Ну, скажем, в жару мы чувствуем себя прекрасно. Хотя и в дождь я не вяну, уверяю вас, - и тут же, без перехода, вопрос еще об одном Огневике: - Димитров звонил вам?
- Д-да... - Тут Агату осенило. - Так это вы ему дали мой телефон?
- А что, не надо было?
- Нет, ну почему...
- Что он говорил? Если это не секрет, конечно?
- Ну, он не только звонил... сам приходил. Несколько дней назад.
Келдыш сел прямее.
- И?
- Он... - Как рассказать про это? И надо ли вообще рассказывать? – Ну, Славян нервничал. И...
- И – что? – резко спросил Келдыш. – Надеюсь, он не кидался на вас с кулаками?
- Нет. Но он... и разговора-то никакого не получилось. Он быстро ушел.звонил? А вы ему?
Звонила и много раз. Нет, она не совсем дура, не кинулась звонить сразу, пусть отойдет... Подождала день. Набирала номер несколько раз – Славян не брал трубку, потом и вовсе телефон отключил. Тогда она просто послала смс-ку, что-то вроде: «будет время и желание – позвони».
- Ясно. Мортимер, – Так Келдыш всегда начинает важный разговор. – Родители очень за него волнуются.
- Понятно...
- Вы – единственная из нас, кто знает, как живут с магией и без. Может быть, вообще единственная, кто сумеет его до конца понять...
Это нечестно! Навешивать на нее еще и это плюс к чувству вины, которое ее грызет постоянно. Как она может со всем этим справиться? Как?!
- Не я одна такая, - тихо сказала Агата. – Есть еще и другие. Лишенные магии. Ведь как-то же они живут...
Келдыш повернулся и посмотрел ей в глаза.
- Живут. Как-то. Советуете познакомить вашего друга с ними?
Агата вспомнила пустые глаза отца. Качнула головой и отвернулась. Неужели Славян тоже может стать таким? Кстати, как там отец... то есть Стеблов – ведь его друг-попечитель сбежал из столицы? Однажды она осторожно спросила у Келдыша, задержали ли Влада; Ловец сухо сообщил, что в тот момент в Котле он был несколько занят, и потому Лем с соратниками смогли скрыться. Конечно, они объявлены в розыск, но пока безрезультатно...
- Так, - резко сменил тему Келдыш, - перейдем к делу. Вы выполняли упражнения, которые я вам давал?
Выполняла и безо всякого успеха. Агата с тоской огляделась. Уж лучше бы она через силу и через духоту учила вопросы по «Истории и обществу», чем сейчас позориться перед куратором. В глазах наблюдавшего за ней Келдыша появилась обычные насмешливые искорки.
- Ну же, Мортимер, - подбодрил он, - здесь вы можете не сдерживаться и не скрывать свою замечательную Магию! Я специально вывез вас за город, чтобы разрушения были минимальными!
Издевается.
Агата, вздохнув, пробурчала:
- Прямо как Осипенко!
- То есть?
- Она сейчас переместила меня из своей лаборатории подальше, в заброшенное крыло...
Келдыш как-то весь подобрался:
- В заброшенное крыло?
- В бывшую институтскую клинику, знаете такую?
- Знаю, хотя и не имел несчастья быть ее пациентом. Значит, в левое крыло... Вы же понимаете, что оно пустует не просто так?
А она над этим и не задумывалась вовсе – ну заброшено и заброшено. Жутковато, правда, бывает, но раз так у ученых волшебников принято...
- Оно примыкает к... хм... призрачному крылу. И первое время после возобновления работы Института там случались разные казусы. Флуктуации.
- Флуктуации, - умным голосом повторила Агата.
- Всего я, конечно, не знаю. Не вхож. Магия вела себя необычно. Законы природы шалили... терялось время. Наконец одному умнику пришло в голову сделать кое-какие замеры, и все лаборатории оттуда спешно переселили. А институтскую клинику перевели в Центральную.
Келдыш помолчал и закончил задумчиво:
- А теперь там исследуют вас.
Агата передернулась.
- Но ведь столько лет прошло... Наверное, сейчас уже все в порядке?
- Проверим. Но мы уклонились от темы. Показывайте, что там у вас получилось с упражнениями!
- Ничего не получается, - убито призналась Агата. – Вот прям ничегошеньки!
- Продемонстрируйте мне это ваше «ничего».
Вот что-что, а это - с легкостью!
Хотя Келдыш не отпускал ядовитых комментариев, как в бытность свою учителем в школе, под его ожидающим взглядом Агата то и дело сбивалась, забывала очередность действий, движений и слов. Про вызов «состояния» и говорить нечего! Она каждую ночь честно пыталась поймать предсонное мгновение, ту тонкую прозрачную грань, когда ты еще здесь, но уже начинаешь уплывать из яви на колеблющейся лодочке дремоты, чтобы дать себе задание сделать то или другое в своем сне, а главное - проснуться в назначенное время. Но вместо этого либо спугивала сонливость и потом полночи ворочалась в кровати, либо наоборот проваливалась в сон, как в глубокую яму, до тех пор, пока ее не расталкивала Стефи.
Келдыш терпеливо ставил ей пальцы, поправлял порядок слов («каждое слово и звук в заклинании отработаны и проверены не то что десятилетиями – веками – и оказывает нужное воздействие на вибрации магии; экспериментировать с перестановкой слов вы будете позже, когда изучите основы»). А в конце концов заявил:
- То, что мы с вами сейчас пытаемся сделать, изучают на втором курсе Академии. Странно, если б вы освоили всё с первой попытки – при всех ваших несомненных дарованиях. Итак, оставляем пока только пробуждение по команде, остальное будем отрабатывать позже.
Ура, он все-таки будет заниматься с ней, как бы не пытался каждый раз отказаться! Кажется, Келдыш все еще одержим «магией Мортимер». Ну пусть хоть так... Раз никто из самих Мортимер его не привлекает.
- И постановку пальцев тоже отложить? – с сожалением спросила Агата, глядя на их сомкнутые руки.
...Ее руки просто плавятся в ладонях Келдыша, словно зажженные свечи; кажется еще чуть-чуть, и вспыхнет она сама. Все Огневики такие горячие, или это Келдыш так на нее действует?
- Продолжайте тренироваться. Я показал вам, как следует накладывать заклинание на движение и строй пальцев. Получится – прекрасно. Нет – попробуем по-другому. Хотя, может, с вами всё нужно по-другому...
Ага, по-другому. Он бы мог ее спросить – как. Хотя вряд ли б она осмелилась ответить...
Келдыш вновь сполз со скамьи на траву. Сказал, лениво положив голову на сиденье и закрыв глаза:
- А теперь я помогу вам с «Обществом». Какая там у вас тема на очереди? «Принятие в 1989 году квоты на торговлю магическими товарами»? Да, очень увлекательно... И что говорит наш учебник?
Агата прочла параграф вслух. Тот был написан таким канцелярским языком, что она переставала понимать, о чем речь, уже в конце предложения. Да и вообще ее сейчас больше занимало другое – например, желание потрогать темные блестящие волосы Келдыша: жесткие они или шелковистые. А потом провести пальцами по четко выписанным бровям, густым ресницам, красивым губам... Боже, она становится просто какой-то... келдышеманкой! Это ее Стефи заразила, точно! Или она все-таки получила солнечно-тепловой удар?
- Угу, - сказал Келдыш, не раскрывая глаз. – Считайте, что вы меня практически усыпили. А теперь я вам расскажу, чем был вызван этот законопроект.
Он и правда был прирожденным учителем истории. В его изложении непонятные, нудные и абстрактные законы, события, даты оживали, наливались цветом, плотью, запоминались легко и просто, как забавные приключенческие байки. Наверное, так же легко их будет пересказать на экзамене...
Возвращались уже в сумерки – Агата опоздала на ужин, но они перекусили в придорожном кафе. Кажется, она никогда так странно и хорошо, и – полезно, как сказал Келдыш, - не проводила выходной.
Даже не хотелось задумываться, что завтра снова ехать к Осипенко и...
Впрочем, зато завтра они увидятся снова.
Наяву или во сне.
Стыдно признаться, но иногда Агата даже подумывала: а хорошо все-таки, что бабушка уехала отдыхать...
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Прогулки по крышам 2. Нестрашные сны.
خيال (فانتازيا)Как и в первом романе, в произведении «Нестрашные сны» много магии. Сюжеты этого произведения весьма насыщенны неожиданными поворотами. При этом любовная линия прописана более тонко и нежно, что очень понравится романтичным читательницам. Главные ге...