Ошибка инквизитора: кровные узы

Глава 7

- Нам нужно уходить.

Кай не слышал Чанеля. Он вообще ничего не слышал, кроме собственных мыслей. Его звериная злоба и ненависть ко всему человеческому застилала разум, но сейчас, когда эта пелена спадала с его глаз, он начинал приходить в себя.

Когда его взгляд упал на лежащую без сознания девушку, его сердце отчего-то сжалось. Её окровавленная спина, которую он разодрал в порыве злости, неприятно цепляла взгляд, от чего нутро демона ещё больше сжималось, а ему это жутко не нравилось. Он никогда не испытывал никакой жалости и чувств по отношению к кому либо или чему либо. Исключением стала лишь МэРи.

Но почему же сейчас ему так паршиво?

Да, он добился того, чего давно хотел и был собой доволен. Его прямой потомок никогда не должен был стать человекоподобным существом. И теперь точно не станет. Пусть даже его легкомысленная родственница снова полезла туда, куда не просят, и отправила сына в мир людей, так даже лучше, пусть попрактикуется. Вряд ли его там кто-то перевоспитает. Уже нет.

Но вид окровавленного тела Ли На всё же сильно расстраивал его. Теперь конфликта с Сехуном ему точно не избежать. Даже несмотря на то, что Кай – король демонов, это не дает ему никакого права трогать чужих жён, а наносить им увечья тем более. Сухо и Чанель часто нарушают это правило, но он надеялся, что они, всё же, не перейдут черту.

Как перешел Кай только что.

Демон не хотел помогать девушке, особенно после её наглой выходки, но что-то подталкивало его к ней. Он почему-то не мог оставить её здесь истекать кровью.

Недовольно рыкнув, он уже было потянулся к девушке, чтобы взять её на руки и отнести в замок, как услышал позади себя ледяной голос Сехуна:

- Убери от неё руки.

Кай резко выпрямился и развернулся лицом к своему зятю. Тот излучал самую настоящую ненависть по отношению к главному демону, что красноречиво отражалось в эффектном образе, который в этот раз был гораздо страшнее и бесчеловечнее, чем когда либо. Последний раз Кай видел его таким в ту ночь, когда его семья во главе с прадедушкой убила последних «древних», противившихся кровосмешению, то есть семью О.