Инфо

Глава 31

Дни, проведенные в больнице, слились в единый тошнотворно серый поток из слабости и боли. Алексей не помнил, как его привезли в клинику и что с ним делали. Время, операции и процедуры проходили где-то в стороне, мелькали какие-то лица. Ему казалось, что прошел всего один день, и он удивился, когда различил сквозь штору робкую зелень на деревьях и услышал звон синиц.

Еще больше он был удивлен узнав, что его навещали. Юджин заходил каждый день, часами сидел у постели, расспрашивал врачей. И вместе с ними поражался внезапной Лешиной живучести.

Щит убивал его с профессиональной точностью. Кого другого попросту не довезли бы до клиники. Да и сердце Книжника в какой-то момент замерло, пропустило несколько ударов. Чтобы вдруг начать биться спокойно и ровно, останавливая внутренние кровотечения и помогая дышать пробитому легкому.

Едва Книжник очнулся, на пороге его палаты появился Мечник, пышущий праведным гневом и жаждой правосудия. Леша видел и слышал все, как сквозь туман, и потому не сумел даже испугаться. И не успел – Юджин налетел на Максима, словно кошка, защищающая котят, словно орлица, пытающаяся уберечь птенцов. Их словесный поединок был недолгим. Мечнику пришлось отступить, несмотря на шумные протесты и витиеватую нецензурную брань. Юджин, в отличии от него, почти не повышал голоса, но его Узор, его сила налились такой пронзительной грозовой синевой, что стало больно смотреть.

– У тебя, наверное, девять жизней, как у кота, – улыбался Юджин позже, помогая брату донести ложку до рта. – Правда теперь уже восемь. Ты ведь умер в скорой, у меня на руках...

«Это не я, – думал Алексей, трогая языком мякоть десны на месте выбитых зубов. – Это Васькина жизнь вытекла из моего тела. Это он за меня умер». Но Лютнист не слышал этих мыслей, укрытых белыми щитами, за которые теперь не пытался пробиться.

Кроме Юджина заходила Алена. Она всегда молчала. Ласково, жалеючи гладила его по относительно целой щеке, поправляла подушку. И однажды спрятала под нее знакомый Glock 26, явно переданный Вольфгангом. Вряд ли Леша смог бы воспользоваться пистолетом, с учетом сломанной руки, но иллюзия защиты успокаивала. А еще грела мысль о том, что кто-то все же беспокоится о его безопасности.

Сам Волк заходил лишь однажды, когда Алексей спал.

А еще приходил Антон. Осунувшийся и бледный, с набрякшими веками, он угрюмо сидел на стуле и смотрел глазами провинившегося пса. Алексей понимал, что эти свидания дорого обходятся боевику, и каждый раз обещал себе прогнать его окончательно, снять с крючка. Но Антон входил, и палата наполнялась бархатным теплом. Леша притворялся спящим, сквозь ресницы считая веснушки на его щеках, очерчивал взглядом контур пухлых губ и чуть топорщащихся ушей. И действительно засыпал, убаюканный чужим присутствием.