Обычные будни необычного дьявола.

Дождливый день.

pov.Чарли

Я стою на открытом просторном лугу. Поднимаю голову, ловлю взглядом пушистые белоснежные облака. Вслушиваюсь в шелест травы, которая нежно щекочет мне ноги. Осматриваюсь. Да где я, черт возьми?... Вокруг летают лёгкие бабочки, разных цветов и размеров, из-за чего в глазах рябит, будто я качусь на быстрой карусели и внешний мир размазывается, сливая воедино все свои объекты. Так бы я и стоял на этом странном зеленом лугу, разглядывая летних красавиц, открыв рот от изумления, если бы мое созерцание не прервалось бы оглушающим ревом. Делаю пару шагов назад, видя нечто огромных размеров, стремительно приближающееся к моей безобидной персоне. Что за существо может издавать такие ужасающие звуки?! Чувствую, как коленки предательски трясутся от страха. Но сдвинутся с места не получается. Никакими способами! Что происходит? Я будто приклеен к земле. Делаю ничтожную попытку оторвать кеды от уже ненавистной травы. Не выходит! Тут я впадаю в панику, потому что существо уже приблизилось ко мне вплотную, отбросив свою гигантскую тень. Сглатываю, поднимаю глаза. Надо мной висит буро-красная громадина с двумя желтыми глазами, размером каждый с целое Солнце, и жуткой пастью, усеянной рядами острых кривых зубов. Чудовище дышит на меня, и дыхание это чуть ли не сносит с ног, настолько мои размеры уступают этому гиганту. Нельзя сказать, на что оно больше похожа - на змею или вообще какого-то дракона. Но не это сейчас меня волнует. МЕНЯ С МИНУТЫ НА МИНУТУ ПРОСТО СОЖРУТ! От страха сажусь на траву, все тело дрожит, как осиновый лист на ветру. Закрываю ладонями глаза. Стоп, подождите. Голос? Громадина что-то говорит. Странно, но звук исходит довольно тихий, что никак не вяжется с размерами монстра. Но постепенно он нарастает...
— Эй! Слышишь меня? Чарли! Эй, проснись! ЧАРЛИ!
Вздрагиваю, издавая сдавленный испуганный крик. Вижу перед собой любопытные глаза друга. Вокруг суета, толпится очередь, все громко болтают, смеются. Я в школьной столовой. Вот тебе раз, даже при таком шуме умудрился уснуть. Спасибо, недосып, низкий тебе поклон!
— Ахаха, ну ты даёшь, я так со смеху умру! Что снилось-то хоть, чудик?
— Если бы ты был хорошим другом, Эйден, дал бы мне доспать до конца перемены. - уставше потираю глаза.
— Да ладно тебе, не злись, тебе это не идёт. Расскажи, мне интересно! Лицо у тебя было, будто ты сложнейший логарифм вычисляешь с десятью неизвестными сразу и одновременно лимоны ешь, вот и решил разбудить. Говорят, что когда человеку кошмары снятся, он морщится, понимаешь? Я из лучших побуждений!
— Прекрати так быстро говорить, я плохо соображаю. Сон как сон, ничего интересного.
— Именно поэтому ты кричал, когда я тебя разбудил. - язвительно прокомментировал Эйден и сделал нарочито обидчивое лицо.
— Какой у нас предмет?
Молчит, буравя взглядом пол. Девушки за соседним столом украдкой смотрят на нас и хихикают...
— Эйден, не дуйся. Хочешь, отдам тебе свою булочку с повидлом? Яблочная, твоя любимая. - протягиваю лакомство другу.
Глаза его тут же расширяются и наполняются детским восторгом. Как мало нужно подросткам для счастья.
— Геометрия. - зубы Эйдена сомкнулись над булкой. Царство ей небесное.
— О, нет... Мисс Уайт что-нибудь задавала? - закатываю глаза, дабы показать всю безысходность ситуации.
— Теоремы зубрить. Да не волнуйся, пронесёт! - бубнит одноклассник с набитым ртом.
Раздаётся оглушающий звонок. Всем ребятам, находившимся в столовой, будто крышу сносит. Несутся, как кипятком ошпаренные, заполоняя весь узкий проход. Мы с Эйденом плетёмся сзади, последними. Одиннадцатому классу не положено быстро бегать, ему положено спать на ходу и передвигаться как лунатикам со стажем. Еле волоча ноги, поднимаемся на третий этаж, жуткий для всех учеников, так как здесь преподаются точные предметы - алгебра, геометрия, физика и химия. Кошмар наяву, проще говоря... Я бы лучше вернулся к своему дракону из сна. Тот и то приятнее был, чем занятия геометрией. Эйден допивает апельсиновый сок, потягивая остатки из трубочки. Комкает упаковку, поворачивается лицом к мусорке.
— Дамы и господа! Смотрите внимательно, сейчас Эйден Прескотт сделает свой легендарный бросок в кольцо с противоположного конца площадки! - произносит друг дурацким торжественным голосом.
Швыряет пакетик из-под сока. Тот ударяется об ободок мусорного ведра и падает точно внутрь. Удивленно приподнимаю брови.
— ФАНФАРЫ! ЭТО ПЕРВОКЛАСНЫЙ БРОСОК! ЭТО ПОБЕДА! - задирает руки кверху и мечтательно закрывает глаза, наслаждаясь своим богатым воображением.
Я тихо смеюсь, хлопаю его по плечу и тяну в сторону кабинета. Заходим в класс. Все уже заняли свои парты и шуршат тетрадями в надежде успеть выучить двадцать четыре теоремы за шесть минут, дающихся на повторение. Почему бы и нет, вера в себя ещё никому не вредила. Ловим на себе грозный взгляд учителя...
— Прескотт и Уилсон! Долго я должна ждать, пока вы соизволите прийти на урок? Где вы были? Быстро садитесь на свои места! Возмутительно! - мисс Уайт гневно кивнула нам на ряды парт. Она ещё долго смотрела на нас, будто мы не на пять минут опоздали, а не были на занятиях вот уже полгода и сейчас заявились на порог класса в клоунских костюмах и с конфетти с заявлением, что подожгли школу и убили директора.
Прохожу на своё место. Вторая парта крайнего левого ряда, у окна. Не так плохо, жить можно. Чего не скажешь о бедняге Эйдене, который занимает центральную позицию среднего ряда первой парты, да ещё и с соседкой-ябедой по прозвищу "полицейская", которая, едва заметив списывание, голосит об этом Учителю, а потом сидит с таким надменным видом, будто получила золотую медаль за героизм и отвагу.
Безнадежно открываю тетрадь. Признак параллельных плоскостей... Линейный угол двугранного угла... Что это вообще? Ищу что-нибудь лёгкое для быстрого запоминания, чтобы у доски обладать весомым аргументом, хоть как-то защищающим мои позиции, типа: "Эй, мисс Уайт, я знаю одну теорему из двадцати четырёх! Не ставьте мне два!" Увы, ничего лёгкого выудить из своих же каракуль не получается. Обидно...
— Все, достаточно. Дома нужно было учить, сейчас просто пробежаться глазами, а не наоборот. Чарли, иди, покажи нам свои силы в теоретической части. Ведь ты настолько хорошо разбираешься в моем предмете, что даже не считаешь нужным спешить на урок. - учительница натягивает противную улыбку, как бы обозначая мое поражение, приправленное своей местью. Что ж... Выхода нет, встаю, с печальным видом направляюсь к доске, как к своеобразной гильотине.
— Не делай такой измученный вид, Уилсон. У вас была неделя и все выходные. Сформулируй, пожалуйста, следствие из признака перпендикулярности двух плоскостей, изобрази это на доске кратким чертежом и запиши в виде символов, как мы делали с вами на прошлом занятии в пятницу.
Я даже не запомнил, что она сказала. Для меня это был просто набор страшных слов, заклинание, которое заставило мой мозг отключится и забыть все к чертям. Я думаю, если бы она сейчас спросила меня, сколько будет пятью шесть, я бы не смог ответить и этого... Следствие из признака?... Мне бы признак бы вспомнить, а ей ещё и следствие подавай. Делаю мужественный мужской поступок!
— Мисс Уайт, я не учил... Можно я потом сдам теоремы, после занятий? Я даже завтра могу. - самоотверженно соврал я, потому как у нас с бабушкой было запланировано на этот день совместное приготовление домашнего вишневого пирога. А от этого уж я не под каким предлогом не откажусь, извините!
— Я так и думала. Не нужны мне завтра твои теоремы, Чарли, я на сегодняшний день просила их выучить. И не просто так. Садись на своё место.
Я обречённо прохожу за свою парту, кинув мимолетный взгляд на Эйдена. Тот с сочувствием смотрит на меня, готовый отмотать время назад и сам очутиться у этой проклятой доски. Падаю на стул, расплываясь на парте.
— Я так понимаю, проверять материал у доски не только бесполезно, но и нечестно. Кто-то получит плохую оценку, а остальные так и буду отсиживаться, счастливчики! Так дело не пойдёт. Достаём двойные листочки и убираем все с парт. Все-все убираем, даже пеналы!
НЕТ! Ну за что?! Вырываю лист из тетради, сгребаю вещи обратно в рюкзак. Ученики поминутно мучительно вздыхают, охают и издают недовольные мычания. Учительница царапает на доске задание. Пять теорем. Написать формулировку, сделать рисунок, записать знаками. Все точно так, как спрашивали меня у доски. Но этого ей показалось недостаточным. Задача. По ее описаниям - крайне лёгкая, в одно действие, на применение, опять же, какой-то треклятой теоремы. И все это на тридцать пять минут... Плюю на все это дело, незаметно отвернувшись к окну, закрывая ладонью якобы думающее и сосредоточенное лицо. Как же все достало. Хочу домой, в постель, мягкую и притягательную постель. Такую тёплую... Хочу есть. Съел бы большой кусок горячей пиццы с тягучим душистым сыром. Или какой-нибудь бифштекс с целой горой картофеля фри... Грызу карандаш. Вспоминаю уроки по биологии; собака Павлова, у которой выделялась слюна на звоночек, звучавший перед непосредственным приемом пищи, вырабатывающий у псинки условный рефлекс. Гляжу в окно. Наблюдаю за соревнованием капель, несущихся по стеклу. Дождь не прекращается, вот проклятье! Все небо покрыто свинцовыми тучами, школьный дворик превратился в небольшое озеро с кое-где выглядывающими островочками слякотной земли. Быстрые потоки размывают школьные клумбы с сухими гвоздиками. Замечаю на дереве толстого воробья. Он, качаясь на ветке, вертит головой и пытается отряхнуть пёрышки от утяжеляющей его воды. Почти тут же улетает, видимо, на поиски надежного укрытия... Ой, кажется, на меня недовольно смотрят... Делаю серьёзное лицо, рисую на листе звездочки. Потом кубики. Потом "шахматную доску", закрашивая поочередно клеточки. Долго там ещё?!
Услышав мои мольбы, школьный звонок начинает оповещать всех о конце урока своим неприятным треском. Сдаём листки. Мисс Уайт смотрит на мой пустой лист со звездочками и прочей фигней, качает головой, выдаёт:
— На большее мы не способны, да, Чарли?
Пожимаю плечами, разворачиваюсь, воссоединяясь с Эйденом и покидая кабинет геометрии.
— Написал что-нибудь? - интересуюсь у друга.
— Да какой там! Ни подсмотреть, ни подглядеть, ни у этой стервы за соседней партой списать!
Тут меня на бегу хватают за плечо, от чего я чуть ли не падаю. Оливия, красивая и подвижная девчонка из нашего класса.
— Эй, не расстраивайся, Чарли! Пересдать легко, она на пересдачах часто из кабинета выходит. Вот и спишешь по-тихому все теоремы, делов-то! А сейчас, если не забыли, у нас физкультура, советую вам поторопиться, у нас же баскетбольный матч с параллельным! - широко улыбается и убегает. Человек-энергия. Мне бы так...
Ускоряем шаг, идём в мужскую раздевалку. Погружаемся в царство скользкого пола от воды из душевых и потных футболок. Мигом переодеваемся, так как нет желания выслушивать нотации ещё и от физрука.
Строимся. Беговая разминка, упражнения, настолько скучные, что даже описывать их не буду... Делимся на команды. Наш класс против параллельного. Хорошим это не кончится. Играют парни. Скрип кроссовок, маневренный бег, постоянные столкновения.
— ЧАРЛИ, ПАС! - орет Тони, лучший футболист школьной сборной, швыряя в меня мяч.
Слишком мало я спал, чтобы нормально среагировать на этот бросок со скоростью света. Мяч прилетает мне в голову. Я не устоял на ногах и шлепнулся на пол. Парни заныли насчёт прерванной игры, девчонки залились звонким смехом. Свисток физрука.
— Разойдитесь! - у мистера Робинсона и без того очень громкий бас, а он ещё и голос повышает.
Встаю, потираю ушибленную пятую точку. Второе падение за сегодня, что-то удача от меня отвернулась... Вернее, плюнула в мою сторону, сказав, что вообще не собирается иметь дело с лузером вроде меня.
— Уилсон, что с тобой такое? - если я хоть ещё раз услышу свою фамилию, я повешусь прямо тут на физкультурном канате, - Ты мало каши что ли ешь? Совсем за мячом не смотришь! Чувствуешь себя как?
— Нормально, сэр. Можно я на скамейке посижу? До звонка все равно десять минут осталось, а девочки ещё даже не играли.
Физрук кивает мне, распускает команду мальчиков, которые с диким нытьем идут в раздевалку, и поднимает со скамеек девушек, которые с таким же нытьем делятся на команды.
Преодолев все трудности переодевания, наконец, покидаем школу. Стоим на крыльце.
— Вот же дерьмо, дождь льёт как из ведра, а я зонт дома забыл. - жалуюсь однокласснику.
— У меня есть. А пойдем к Джимми, он вчера новую игру себе на консоль купил. И попкорн есть! - с удовольствием протянул Эйден своё заманчивое предложение.
— Пошли, конечно. Они с той девушкой с театра до сих пор вместе? - топаем по половодью под одним большим чёрным зонтом.
— С Зои? Вроде бы... Умудрились же они познакомиться на школьной экскурсии и так крепко влюбиться!
— Да уж...
Разговор наш прервался телефонным звонком Эйдену. Звонила его мама. Оказывается, у него сегодня был урок фортепьяно в музыкальной школе, который Эйден ну уж очень хотел прогулять, но строгий приказ родителя заставил его сменить заветные планы поиграть в приставку и объесться попкорном на немного иные.
— Извини, неловко вышло... Я Джимми уже пообещал, что мы придём, а теперь... Может, ты один сходишь? А то я себя, правда, паршиво чувствую.
— Ладно. Зонт ты, я так понимаю, заберёшь с собой?
— А ты скороти дорогу через лес. Там по тропинке пройти через полянку с указателем, где справа виднеется старая фабрика. Через минут пятнадцать будешь уже у него дома.
Я неуверенно согласился. Мы распрощались с другом, и я бегом побежал в сторону леса, где деревья своими широкими зеленеющими шапками могли хоть как-то скрыть меня от проливного дождя.