На улицах Хондэ

Глава 16. bittersweet

  Шмыгнув носом, Аён осторожно прикрывает дверь комнаты Инхё, проскальзывая к её кровати, аккуратно присаживаясь на краешек.

— Уже закончили? Быстро вы... время всего пятый час утра.

— Я думала, ты спишь, — зевает школьница, быстро забираясь под одеяло, поворачиваясь к подруге, — мы были на набережной.

— Что делали там? — сонно интересуется она, поправляя подушку, видя, что за окном уже рассвело, — одни были?

— Одни, просто разговаривали, — Ён пожимает плечами, переворачиваясь в теплой постели на спину, устремляя взгляд в потолок, складывая руки на животе, — Чонгук рассказал, что сегодня они с Мином разобрались с моим... точнее с его сталкером. Это всё-таки была Нана, — жмурится, вспоминая, сколько неприятностей принесла вся эта абсурдная ситуация.

— Вот сука! — злится Го, хмуря брови, копируя позу одноклассницы, — надеюсь, они устроили ей взбучку?!

— Не знаю, может быть, — улыбается Аён, радуясь, что всё так быстро решилось. Вообще в её жизни небо внезапно стало ярко голубым, а чувства сильнее, — больше никаких проблем.

— Счастливая, — хнычет девушка, сминая в пальцах плед, кусая губы. Нет, она рада за подругу, но мерзкая грусть из-за несбывшегося всё равно неприятно скребет в душе, — только будь осторожна.

— Конечно, как всегда, — тянет Ён, сонно прикрывая глаза, — сладких снов, поговорим утром... ну в обед.

И обед наступает слишком быстро. Аён только проваливается в приятный сон, как вдруг голос Хё оповещает её о том, что на часах уже час дня.

Чон Чонгук виноват в том, что девушка немного не выспалась, это всё его разговоры о звёздах!

— Чимин написал... — невесело сообщает подруга, глядя на помятую Сон, что пошатываясь, сидит за столом, мешая ложкой хлопья в миске, которые уже размокли.

— Что написал? — подпирает голову ладонью, внимательно рассматривая знакомую, щуря глаза, пытаясь понять, что та сейчас чувствует, — говори уже! Он увидеться хочет?

— Нет, написал, что отдаст сегодня мои вещи Чонгуку, чтобы он передал мне, — заметно поникает, отворачиваясь, смахивая проступившие слезы, — сама виновата, не будем больше об этом.