Баки лениво наблюдает за тем, как Наташа размешивает в своем чае сахар, глядя куда-то сквозь него, а потом промаргиваясь. Сейчас всего восемь часов вечера, но ему уже хочется лечь в постель и заснуть дня так на два, чтобы хорошенько выспаться и избавиться от темных кругов под глазами.
Он зачесывает назад выбившиеся из хвоста каштановые пряди и широко зевает, а Наташа, так же широко зевнув, стирает костяшкой указательного пальца слезу.
Они настолько вымотались в автомастерской, что Нат, не доехав до дома, просто решила остаться у него. Тем более на работу в автомастерскую завтра вместе, а от него она даже ближе.
К весне всегда бывает больше работы.
Им даже говорить друг с другом лень, но это никогда не напрягает. Иногда Баки кажется, что они с Наташей дружат лет так сто, не меньше. Он притягивает к себе свой чай с молоком и отпивает, прежде чем слышит стук в дверь.
Наташа приподнимает бровь и смотрит на электрические часы.
— Ты кого-то ждешь? — удивленно спрашивает она, а Баки со вздохом поднимается и идет к двери.
У него не очень большая квартира, всего две комнаты, гостиная и спальня, не считая кухни и ванной, ничего лишнего. Он лениво идет ко входной двери, не закрывая дверь кухни, а Наташа с интересом смотрит, кто к нему пришел.
На ее удивление, на пороге стоит симпатичная молодая девушка. У нее прямые каштановые волосы, она ниже Баки, хоть и на высоких каблуках, а ее пухлые, явно накачанные гиалуронкой губы ярко накрашены красной помадой.
— Это двадцать пятая квартира? — Баки молча указывает ей на дверь напротив, и она, извинившись, прощается и уходит. Он закрывает за ней дверь и возвращается к подруге, которая хмыкает и отпивает горячего чая.
— На секунду решила, что ты сменил ориентацию на традиционную, — говорит она, за чашкой Баки не видит ее улыбки, но он знает, что та ухмыляется. Он лишь пожимает плечами.
— Давно думаю повесить на наши с Клише двери номера квартир, но никак руки не доходят. Ко мне постоянно стучатся девушки, которые к нему приходят, — говорит он, а она непонимающе смотрит на него. Он приподнимает брови. — Не говори, что я не рассказывал тебе про Клише.
— Как ни странно, но нет, — отвечает подруга, заинтересованно глядя на него. Баки вздыхает. По правде говоря, переезд его нового соседа, которого он прозвал «Клише», пожалуй, единственное приятное событие, что вообще произошло в этом доме.
И это даже не из-за того, что здесь, как будто на удачу, живут либо семьи с детьми, либо пенсионеры, либо просто бабы. И он не имеет ничего против них (особенно, когда они не пересекаются), но новость в виде горячего соседа, который мало того, что заехал в его дом, так еще и напротив него, достаточно сильно обрадовала Баки. В конце концов, такой мужчина не может не радовать глаз.
Клише заехал около двух недель назад, а о самом заезде Баки узнал, когда тот постучался к нему домой. С утра пораньше Джеймс ненавидит любого, кто стучит в его дверь (звонка у него не стоит), но когда он открыл дверь, как всегда не посмотрев в глазок, и увидел какого-то незнакомого, но жутко горячего мужчину, желание убивать мигом испарилось.
Перед ним стоял, наверное, самый привлекательный мужчина на всем гребаном свете. Тот был в намокшей от пота футболке и шортах, явно с пробежки, на его губах была вежливая улыбка, он протягивал Баки конверты с журналами.
— Привет, я Стив Роджерс, въехал сюда недавно, мне по ошибке принесли твою почту, Джеймс. — Ладно, и его низкий голос тоже был идеален. И Баки думал, что все, что бы ни сказал на тот момент его новоприобретенный сосед, будет идеальным. Особенно, когда футболка так облегает его тело, пусть говорит, что хочет.
— Баки, — ответил тогда он, а мужчина недоуменно на него посмотрел. — От второго имени, Джеймсом меня зовут только родители.
— О, ну хорошо, Баки, — сказал тот, чуть встрепав светлые короткие волосы рукой. Баки старался не так заметно пялиться на его сильные руки. — Рад наконец познакомиться, еще увидимся! — сказал он и, последний раз улыбнувшись, развернулся и пошел к себе в квартиру. И лучше бы он не улыбался, потому что этой белозубой улыбкой забил последний гвоздь в самообладание Баки.
Впрочем, прозвище он дал ему не сразу, хотя сам факт того, что напротив него живет самое настоящие клише всех романов для престарелых домохозяек, давало повод это сделать.
Второй причиной назвать его так стало, конечно, его воспитание. Стива обожают все соседи, особенно пенсионеры, которые как раз фыркают на Баки, потому что он часто не здоровается с ними, а о том, чтобы помочь донести какой-нибудь пакет, перенести что-нибудь куда-нибудь, поиграть в бинго или что там делают старики, речи в принципе нет, у него и так немного свободного времени, впрочем, Клише же как раз из тех, кто помогает всем, всегда и везде.
Его любят и семьи, потому что Клише постоянно играет и сюсюкает с их детьми, которых Баки терпеть не может (серьезно), детские вопли не один раз служили причиной его недосыпа. Ну и, конечно, девушки. Баки кажется, что соседка, имя которой он никак не может запомнить, буквально поселилась на их этаже.
И все же, последней причиной оказалось то, что к Клише почти каждый день приходят девушки. Разные. Для Баки это, конечно, стало неприятной новостью, а потом и вовсе начало раздражать, потому что за то количество времени, что Клише здесь живет, у него было около шести разных девушек, с некоторыми Баки успел пересечься и по несколько раз. И, если честно, его бы не особо это волновало, если бы каждая вторая сначала не стучалась к нему. Нет, где только Стив их находит? Впрочем, это неважно. Клише все равно остается милым парнем, который радует собой его уставший от одних машин глаз.
— Мой новый сосед самый сексуальный мужчина в мире, — говорит Баки, упираясь щекой в кулак. Наташа начинает улыбаться, но не успевает ничего сказать, потому что Баки продолжает: — И, к огромному сожалению, самый гетеросексуальный. Это его очередная девушка. Вчера при мне сменилось три. — Наташа раскрывает глаза, а Баки поводит плечом.
— Ничего себе, неплохо парень живет, — говорит она, а Баки кивает. — Ты уверен, что он не бисексуал?
— Ни одного парня, зато дочерта девушек, если бы он был хотя бы на секунду геем, поверь, я бы уже давно был в квартире напротив и любил его во всевозможных позах. — Наташа хмыкает, уголок ее губ приподнимается.
— Неужели настолько хорош?
— Даже не представляешь, — со вздохом отвечает он. — В любом случае, если пересечетесь, ты поймешь, что я имею в виду, — отвечает он, поднимаясь с места. — Помой посуду, а я в душ и спать. — Наташа лишь фыркает и закатывает глаза.
Ночью они ложатся вместе. Вернее Наташа, решив, что ей неудобно на диване, пихает его на правую половину кровати и ложится рядом. Из одежды на ней только нижнее белье и широкая футболка самого Баки, которая доходит ей почти до колен.
— То, что я гей не дает тебе право спать со мной в одной кровати, устал это повторять, — недовольно говорит он, перетягивая на себя одеяло. На самом деле, они часто вот так засыпают вместе, еще со времен школы, что уж говорить, с ней у Баки был первый поцелуй, после которого он сказал, что теперь точно убедился, что девушки его не привлекают. Романова ему тогда так от души врезала, что он три дня ходил с синяком на челюсти, впрочем, когда он говорил всем в школе, что подрался с пятью старшеклассниками, ничего не отрицала.
— Я не буду ломать спину на твоем убогом диване, — сонно отвечает она и, перетягивая на себя одеяло обратно, поворачивается к нему спиной. Баки лишь со вздохом закрывает глаза.
Видимо, Романову в своей кровати ему придется терпеть всю оставшуюся жизнь.
Клише Баки видит через два дня, когда выходит из дома на работу. Тот как раз бежит домой. На заднем плане не хватает лишь какого-нибудь музыкального хита и вперед — на рекламу фитнеса и здорового образа жизни. И у Барнса появляется два желания. Первое — свалить поскорее, чтобы не видеть его и не разговаривать, второе — остаться и продолжать наслаждаться прекрасным видом.
— Баки! — Впрочем, поздно об этом думать. Стив, конечно, заметил его и теперь бежит чуть быстрее. Баки старается быть чуть более приветливым, чем обычно. — Доброе утро!
— Утро, — отвечает Джеймс, привычно зачесывая пряди волос назад. Он надеется, что выглядит хотя бы немного не как самый затраханный в плохом смысле человек.
Стив ненамного выше него, Баки чуть задирает подбородок.
— Как дела? Давно не видел тебя, у тебя все хорошо? — спрашивает Стив абсолютно стандартные вопросы, а Баки слабо улыбается ему. Наташа говорит, что когда Баки улыбается, появляется желание сделать все, чтобы тот больше не пытался издеваться над своим лицом. Но он все же надеется, что это не так.
— Да, в работе, — отвечает Баки, а Стив кивает. Между ними виснет неловкое молчание, Баки обращает внимание на каплю пота на сильной шее Стива.
«Убейте меня кто-нибудь», — думает он, вздыхая.
— А кем ты работаешь? — спрашивает Стив, глядя на него своими голубыми глазами. И это, похоже, самые голубые глаза на свете. Ну, или Баки сходит с ума.
— В автомастерской неподалеку, — отвечает Баки, а Стив вновь кивает, и Баки делает над собой невероятное усилие, прежде чем спросить: — А у тебя как дела? — Господи, он не знает вопроса тупее, но о чем, черт возьми, ему еще спрашивать? Сколько баб он планирует перетрахать на неделе грядущей?
— Все отлично, погода хорошая, бегать одно удовольствие!
— Да, хорошая, — Баки кивает и думает, что он безнадежен. Возможно, из-за этого самые долгие отношения в его жизни длились восемь дней.
— Эм... я тут подумал, я не очень хорошо ориентируюсь в этом районе, недавно переехал поближе к работе, может, прогуляемся вместе как-нибудь? — Баки приподнимает брови, наблюдая за смущенной улыбкой Клише. Не может же быть такого, что Клише приглашает его на свидание, не так ли? — Если у тебя нет времени, я пойму! — сразу же говорит Роджерс, чуть виновато глядя на него, но Баки отрицательно качает головой.
— Конечно, без проблем, — говорит он, и Стив начинает улыбаться. В тот момент, когда в голове Баки зреет надежда на то, что Стив гетеросексулен не на сто, а на девяносто девять процентов, их отвлекает соседка.
— Стив! — их соседка блондинка, чье имя он до сих пор не запомнил (хотя он ничьи имена соседей не помнит), спускается по крыльцу, помогая своей пожилой тете. Обе улыбаются Стиву, а Баки подавляет в себе желание закатить глаза.
Видимо, Роджерс не оставляет равнодушным никого, ни девушек, ни мужчин, ни престарелых дам.
— Миссис Картер, Шэрон, доброе утро! — улыбается им Стив, и Баки хмыкает сам себе. Он уверен, что через десять минут опять забудет ее имя.
— Прошу, зови меня Пегги, Стив! — отвечает пожилая женщина, улыбаясь. Баки думает о том, чтобы напомнить ей, что, судя по ее возрасту, она могла бы быть матерью Стива.
Дважды.
— Ладно, мне, пожалуй, пора, — отвечает Баки, и Стив успевает только попрощаться ему в спину, потому что он сразу же отходит от образовавшейся «компании».
Сомнения в стопроцентной гетеросексуальности Стива развеиваются в этот же вечер, когда к нему вновь по ошибке заходит молодая симпатичная девушка, спрашивая двадцать пятую квартиру.
— Доброе утро, мне опять принесли твою почту, — говорит ему Клише, когда Баки открывает дверь. Тот стоит в одних шортах, и Баки приоткрывает губы. Это форменное издевательство, думает он.
Это незаконно, думает он.
— Баки?
— А? — Баки поднимает взгляд с его пресса и груди. — Да, конечно, спасибо, — отвечает он, а Стив улыбается.
— Вкусно пахнет, что-то готовишь? — спрашивает он, а Баки, опять залипнув на его теле, отрешенно кивает. Господи, он ведет себя как школьник, который впервые увидел порнуху в интернете.
— Да, пирог со сливами, — отвечает он. Клише стоит несколько секунд, а потом кивает.
— Ну, тогда я пойду...
— Если хочешь, приходи ко мне, попробуешь...
Они говорят это одновременно, Стив начинает широко улыбаться.
— С радостью, только приму душ и сразу к тебе.
И он не знает, на что рассчитывает, если честно. Сейчас на нем домашняя чуть растянутая серая футболка, чуть запачканная мукой, домашние широкие джинсы, его волосы заплетены во что-то среднее между пучком и хвостом, а на лице трехдневная щетина. Явно не образ идеального мужчины.
Баки предпочитает об этом не думать и про себя благодарит человека, который придумал бег трусцой.
— Спорю на что угодно, что он гей, — говорит ему Наташа, после того, как знакомится с Клише. Это вышло случайно, потому Наташа обычно приходит без звонка, а Стив намного чаще начал захаживать к нему, попить чай с пирогом.
Причем, Баки никогда так часто не готовил пироги, но, серьезно, если они настолько нравятся Стиву, он готов делать их хоть каждый день. Правда есть возможность, что над прессом у него появится жирок, но, черт возьми, какая разница, все равно единственный человек, который его не бесит и которого он хочет видеть здесь, любит девушек.
— Ага, — незаинтересованно говорит Баки. Она-то не видит этих девушек, что приходят к Стиву. Все, как на подбор, черт возьми. — Например на что?
— Если выигрываю я, ты отрезаешь свои косы, Рапунцель, серьезно, когда ты последний раз смотрелся в зеркало? Похож на бездомного, — недовольно говорит она, а он закатывает глаза. Не такие уж и длинные у него волосы, едва до плеч.
— Окей, а если я, то ты отрезаешь свои, — отвечает он, даже не задумываясь, а она, фыркнув, протягивает ему ладонь. — Серьезно? Я же тебе говорю, он натурал! Да и как ты проверять это будешь? Хочешь, чтобы я спросил у него что-то из серии: «Слушай, а ты случаем парней в зад не трахаешь? Потому что я, в общем, не против!»
Наташа начинает смеяться, а потом отрицательно качает головой.
— Просто, когда вы переспите, ты пойдешь к парикмахеру.
Баки думает о том, что, пожалуй, впервые хочет проиграть спор.
Самое обидное, думает Баки, в их общении с Клише то, что тот действительно неплохой парень. Добрый, с чувством юмора, воспитанный, в общем, полная противоположность его самого. И с каждым разом, с каждым чертовым разом, когда Стив приходит к нему, а захаживать он начал часто, когда сам Баки приходит к нему, потому что спустя несколько недель это перестает быть чем-то странным, ему кажется, что он влюбляется все сильнее и сильнее, хотя, мать его, зарекся влюбляться в натуралов.
— Баки, я тебе кое-что приготовил, тебе должно понравиться, — слышит он. Стив стоит на пороге в его квартиру. Тот выглядит как всегда безупречно, даже несмотря на то, что одет в обычную домашнюю футболку и штаны. Баки приподнимает бровь и зачесывает челку назад.
— Что?
— Пойдем, — Стив тянет его за запястье к себе в квартиру, а Баки думает, что кто-то наверху очень сильно его за что-то не любит. Он закрывает дверь своей квартиры и идет за Стивом. Как и всегда, идеальный порядок. У него такая же маленькая квартира, как и у Баки, правда, в одной комнате стоит массажный стол, а в другой спальня. В ней даже есть маленький телевизор, который, как думает Баки, ни разу не включали. В отличие от Стива, Баки копил на большую плазму, работая больше часов, чтобы играть в любимые игры на приставке, да и просто смотреть фильмы в хорошем качестве. — Подожди-ка, — говорит Стив, закрывая за ним дверь. Он идет к шкафу и достает оттуда галстук, а Баки приподнимает брови.
— Что ты делаешь?
— Закрываю тебе глаза, — просто отвечает Роджерс, будто это нечто само собой разумеющееся, и они делают это постоянно. Баки отходит от него на шаг.
— Это еще зачем?
— Потому что это сюрприз, — отвечает ему Роджерс таким тоном, будто бы он должен был догадаться сам, что это сюрприз.
Баки со вздохом кивает, и Стив подходит к нему вплотную. Баки чувствует слабый аромат одеколона и самого Стива, ему кажется, что не существует человека, который пахнет вкуснее, чем он. Он чувствует, как тот зачем-то поправляет его волосы, а потом накрывает глаза галстуком и завязывает его.
— Сколько тебе лет, говоришь? — спрашивает Баки, а Стив берет его за запястье и осторожно ведет за собой. Баки неуверенно шагает вперед, надеясь, что не отдавит Стиву ноги.
— Двадцать шесть, — отвечает тот. — А что?
— Просто интересно, почему ты такой херней маешься, — отвечает Баки, а Стив тихо смеется.
— И это мне говорит человек, который тратит все свободное время, играя в приставку, а ведь ты старше меня на год. — Баки возмущенно выдыхает.
— Ну, во-первых, это не совсем правда...
— Открой рот.
— А? — удивляется Баки, а потом хмурится, хотя не уверен, что под галстуком это видно.
— Открывай рот, — повторяет Стив, и Баки со вздохом приоткрывает рот. Его губ касается холодная ложка, и Баки, нащупав запястье Стива, направляет ее.
Баки второй рукой снимает галстук и удивленно смотрит на него, а потом на небольшую банку, что стоит возле них. Клише явно ожидает его реакции.
— Ну как? — тихо спрашивает он, а Баки начинает улыбаться.
— Ты приготовил для меня сливовое варенье? — это очевидно, думает Баки, в конце концов, ему не нужен ответ на этот вопрос, и улыбка сама лезет на губы, он опускает взгляд к банке, а Стив, зачерпнув еще, опять подносит ложку к его губам.
Баки кажется, что он попал в какой-то идиотский ситком, где голос на заднем плане скажет, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но Баки все равно, он просто ест с рук Стива.
Клише улыбается ему.
— Я заметил, что ты очень любишь сливы, решил, что тебе понравится, — тихо говорит Стив, глядя в его глаза. Баки хочет его расцеловать, потому что чертов Клише со своей чертовой заботой заставляет его сердце разбиваться на кучу мелких кусочков.
— Спасибо, — тихо отвечает Баки. Он, если честно, не помнит, когда последний раз кто-то проявлял по отношению к нему заботу.
В следующий вечер, когда он в очередной раз слышит, как к Стиву в квартиру стучит девушка, он со злости разбивает банку с почти закончившимся вареньем.
И если честно, Джеймс не видит никакого выхода из этой ситуации, кроме как сократить общение с Клише, потому что... Ну к чему это может привести? Возможно, при других обстоятельствах, в которых у Баки сердце не отбивало бы бешеный ритм при виде Стива, они бы могли стать друзьями, но в их ситуации он уверен, что дружбы не выйдет просто потому, что друзей не ревнуют, друзей не хотят целовать.
Впрочем, избегать его, не вызывая подозрений, можно только задерживаясь на работе допоздна, в конце концов, полезное с полезным, потому что... приятного в этом деле не особо много, а обижать Стива, напрямую сказав, что дружбы не выйдет, ему совершенно не хочется.
Почти каждые будни они перекидываются лишь несколькими фразами, и Баки прямо видит, как Стив хочет подольше провести время с ним, но, черт возьми...
— Мне опять принесли твою почту. — Слышит Баки, когда открывает дверь в выходной. Стив слабо улыбается ему и привычно протягивает ему конверты.
— Надо поговорить с почтальоном или повесить номера на дверь, — тихо отвечает Баки. Он неосознанно трет свое плечо, а Стив чуть хмурит брови.
— Спина болит? — спрашивает он, а Баки приподнимает бровь. И как только понял?
— На работе перетрудился, ничего страшного, — отвечает Барнс, а Клише кивает. Он немного сводит брови.
— Я могу помассировать, будет легче, — говорит он, а Баки подавляет в себе вздох. Почему именно ему достался такой сосед, как Стив? Вот что он такого, мать его, сделал?
— Не стоит, я... — Стив без слов проходит в его квартиру и закрывает за собой дверь, а Баки со вздохом кивает, мол, делай, что хочешь. На нем только безрукавка и боксеры, но Стива, кажется, это не особо смущает. Он берет широкое полотенце и расстилает его на полу в гостиной, а Баки приподнимает брови. — Слушай, я могу просто сесть на диван, и ты помнешь мне плечи, не обязательно...
— Снимай безрукавку и ложись, — перебивает его Роджерс с мягкой улыбкой. Баки думает о том, что, видимо, Стив даже не слушает, что он говорит. — Я сейчас вернусь.
Стив уходит, а Баки не знает, как реагировать на то, что, мать его, происходит, но, в общем, подумать ему особо не позволяют, потому что Клише возвращается спустя минуту, в его руках бутылка с массажным маслом.
— Серьезно? — спрашивает Баки, но когда видит вполне серьезный взгляд Стива, все же идет к полотенцу, стягивая с себя безрукавку и отправляя ее на диван. Он ложится и кладет руки под голову, а Стив, садясь на пол возле него, без слов укладывает их по швам.
Когда он чувствует, как ладони Стива начинают скользить по его спине, он думает о том, что, если у него встанет, это будет проблемой Стива, потому что он не просил делать ему чертов массаж своими чертовыми широкими ладонями.
Он тихо стонет, когда Роджерс начинает массировать ноющие места, и, к слову, у того здорово получается. Даже лучше, чем здорово. Он не может видеть его сейчас, зато чувствует его тепло и слышит спокойное дыхание. В воздухе витает слабый аромат масла, и Баки почти расслабляется из-за рук Стива.
После очередного низкого стона, Стив спрашивает:
— Ну как? Хорошо? — Джеймс положительно мычит, прикрывая глаза. Он не помнит, когда последний раз ему делали такой массаж, почему-то ему кажется, что никогда. Стив мнет всю его спину, проходится по позвонкам и ребрам к пояснице, чуть опускает его боксеры, и Баки рад, что Стив не видит его лица, потому что он уверен, что покраснел.
И если Джеймс думал, что Клише максимум минут десять потрет его спину, его догадки не оправдались. Стив усаживается на его задницу, начиная массировать чуть сильнее, он переходит на плечи, бицепсы, а Баки перестает сдерживать приятные выдохи и стоны.
— Стив... — тихо выдыхает Баки, когда пальцы Стива проходятся по ноющим местам. Роджерс на миг замирает, и Джеймс уже думает спросить, в чем дело, но чувствует, как тот наклоняется всем телом, причем так низко, что его дыхание начинает щекотать затылок.
— Баки, — тихо произносит он. Баки чувствует его ладони на своих плечах, а потом прикосновение губ Стива к шее. Он резко выдыхает, а Стив несильно прикусывает разгоряченную кожу. По позвоночнику тут же проходятся мурашки, и Баки замирает, потому что поцелуи продолжаются.
Он прикрывает глаза и судорожно выдыхает, когда ладони Стива вновь начинают двигаться. Они оглаживают весь корпус, плечи, пока Стив неспешно целует и покусывает его шею, и он хочет спросить, какого черта тот творит, честно хочет, но тогда это закончится, а Баки не хочет, чтобы эти слабые, почти невесомые поцелуи заканчивались, пусть причина и кроется, видимо, в минутном помутнении рассудка Стива.
Роджерс утыкается носом в его волосы, резко вдыхает в себя, Баки поворачивает голову набок, чтобы посмотреть на него, а Стив утыкается носом в его висок и целует скулу.
В его дверь стучат, и Роджерс резко выпрямляется.
— Черт, — тихо выдыхает он, Баки лишь поджимает губы и резко дергает бедрами, чтобы Стив слез с него. Он поправляет боксеры, встает и натягивает на себя безрукавку, даже не глядя в сторону Роджерса.
Злость кипит внутри.
Он подходит к двери и открывает ее, перед ним стоит блондинка, ее волосы стянуты в высокий хвост, но когда она видит его, то хмурит брови.
— Это не двадцать пятая квартира? — спрашивает она, а Баки указывает рукой на дверь напротив, но когда девушка видит Стива, то начинает улыбаться. — Привет, Стив, еле нашла этот дом, представляешь! — говорит она, а Стив слабо улыбается и кивает ей. Она хочет зайти, но Баки вновь молча указывает на дверь позади нее. — О, я думала...
— Джеймс мой сосед, моя квартира напротив. — Стив встает рядом с Баки. — Пойдем?
Джеймсу кажется, что сейчас из-за двери вылезет мужик с камерой и скажет что-то типа: «Мы тебя наебали, смотри себя на ютубе».
— Я, эм, зайду позже, хорошо? — тихо спрашивает Стив у него, когда выходит из его квартиры за девушкой, а Баки думает: обматерить его при ней или все-таки подождать и обматерить наедине. Впрочем, он просто захлопывает блядскую дверь и крепко зажмуривает глаза.
Как он вообще позволил себе вляпаться в это?
Он честно старается отвлечься, но просто-напросто не понимает, какого черта Стив тут вытворял, а потом ушел с какой-то бабой, это, мать его, что было?
Баки садится на диван и упирается локтями в колени, прикрывая глаза ладонями. Зарекался же, черт возьми, не влюбляться в гребаных натуралов. К черту Стива. К черту все, что связано с ним.
Он не понимает, как у Стива оказывается столько, мать его, наглости, когда тот буквально через час вновь оказывается на пороге его квартиры.
И еще улыбается.
— Баки, я...
— Убирайся, — низким голосом перебивает Джеймс, глядя в его глаза. Стив пораженно смотрит на него, но когда Баки хочет закрыть дверь, ставит ногу между косяком и проталкивает Баки внутрь, захлопывая за собой дверь. — Да что тебе, черт возьми, надо от меня?! — на повышенных тонах спрашивает Баки. — Девушки надоели, и ты решил с парнем для разнообразия потрахаться? Да пошел ты к черту!
— Что ты несешь? — спрашивает Стив, явно начиная злиться.
— Почему так мало времени на нее потратил? Или сейчас придет другая? К тебе же по несколько в день приходят! Тебя, мать твою, спермотоксикоз мучает? — Стив приоткрывает рот, потом указывает рукой на его дверь, потом опять поворачивается к нему и разводит руки.
— Ты что, думаешь, что я сплю с ними? — тихо спрашивает Стив, а потом пораженно выдыхает. — Совсем свихнулся? — Баки недоуменно смотрит на него в ответ, а Роджерс поджимает губы и закатывает глаза. — Ты за кого меня держишь?
— А что ты с ними еще делать можешь? — спрашивает Баки, он смотрит на шокированный и разозленный взгляд Стива, а потом тот резко разворачивается и выходит из его квартиры, оставляя дверь открытой. Их двери находятся друг напротив друга, и Баки не понимает, что тот делает. Потом Стив возвращается обратно, не удосуживаясь закрыть ни в своей квартире дверь, ни в его. Он протягивает ему визитку.
Баки хмурится и забирает ее из его рук. Большим курсивом на визитке написано «T.STARK BEAUTY SPA», под надписью телефон и адрес салона, а на обратной стороне имя Стива.
Как ни странно, Баки знает об этом салоне, потому что он считается одним из самых дорогих в Нью-Йорке, и держит его никто иной, как Энтони Старк, самая скандальная личность всего США, но на это ему плевать.
— Ты массажист, — тихо говорит Баки. И, черт возьми, каким же он себя кретином чувствует. — Гребаный массажист... А раньше, мать твою, нельзя было сказать? — вновь повышает тон Барнс, а потом зарывается ладонью в волосы.
— Я был уверен, что ты знаешь! Иначе, какого бы черта у меня комната под это отведена? — громко спрашивает Стив, и по голосу понятно, что тот зол еще сильнее, чем прежде.
— Я что, мать твою, экстрасенс? Может, у тебя хобби такое!
— Мог бы спросить, обычно люди спрашивают о таком!
— Как бы я спросил? — громко говорит в ответ Баки. Ему кажется, их слышит весь дом. — Стив, а ты их трахаешь или все-таки массаж делаешь? Да и вообще, какого черта ты делаешь это дома?
— Нет, Баки, ты просто мог бы спросить, кем я работаю! И на дому я подрабатываю, потому что коплю деньги на Харлей, — его голос становится тише, он вздыхает и качает головой. — Как ты мог подумать, что я сплю с ними?
— Откуда я мог знать, — Баки поджимает губы и смотрит в его глаза, а потом качает головой и отходит. — Черт возьми... — говорит он сам себе, а Стив выходит из его квартиры, и Баки думает, что, возможно, сейчас тот закроет двери своей квартиры, и кроме приветствий их ничего больше не будет связывать, но Стив просто закрывает двери своей квартиры и возвращается обратно. Баки поднимает на него взгляд, а Стив подходит почти вплотную.
— Ты из-за этого избегал меня? — напрямую спрашивает он, а Баки сначала хочет начать отрицать, но потом просто вздыхает и кивает. — Ты идиот, — он чувствует ладони Стива на своей шее, тот поднимает его подбородок большими пальцами и заглядывает в глаза.
— Сам ты идиот, — отвечает Баки, прикрывая глаза. — Мастер намеков, мать твою. — Стив усмехается и ведет рукой вверх, сжимая в кулаке длинные волосы. Баки приходится запрокинуть голову, а Стив, склонившись, резко целует его. Барнсу кажется, что, если бы не Стив, он бы грохнулся от неожиданности. Тот крепко держит его, раскрывает его губы языком и целует так, будто бы Баки может куда-то сбежать, хотя, черт возьми, Баки кажется, что он впервые там, где хочет быть.
— Так для тебя достаточно понятно? — спрашивает Стив, почти не отстраняясь. Он смотрит в глаза Баки, а потом на его губы, и тот, проводя по ним языком, хмыкает.
— Не совсем, — отвечает он, и Стив, закатив глаза, вновь вовлекает его в поцелуй, а Баки думает, что он полнейший кретин. Это сколько же он времени потерял, потому что не задавал элементарного вопроса.
Он обнимает Стива за талию, а тот продолжает держать ладони на его шее и целовать. И через эти поцелуи он буквально чувствует негодование Роджерса. Они передвигаются ближе к дивану, не разрывая поцелуя, и Стив прижимает его к спинке, его ладони забираются под безрукавку и оглаживают ребра, а Баки случайно прикусывает его губу, а потом начинает ухмыляться.
— Вот так сразу? И никаких трех свиданий?
— Чтобы ты сделал очередной гениальный вывод? Например, что я не хочу тебя или вдруг стал гетеросексуалом, — Стив склоняется к его шее и сильно прикусывает косую мышцу, начиная засасывать чувствительную кожу. Баки начинает улыбаться, зарываясь пальцами в короткие волосы. Он немного запрокидывает голову, чтобы Стив продолжал мелко целовать его шею.
— Такие намеки мне действительно больше понятны, — с тихим выдохом отвечает Баки, чувствуя, как широкие ладони перемещаются на его ягодицы и крепко их сжимают. Баки хочется поскорее избавиться от одежды. Серьезно, ему плевать, где они будут заниматься сексом, как они будут заниматься сексом, кто будет снизу, кто сверху и так далее, он просто хочет наконец Стива, хочет прижаться к его обнаженному горячему телу, ощупать и зацеловать каждый сантиметр его гладкой кожи и целовать его губы так, чтобы они потом еще несколько дней были красными.
— Я приходил к тебе полуголым! Почти каждый день навязывался на пироги со сливами, хотя, Бак, я терпеть не могу сливы! — Баки резко кладет руки на его плечи и отстраняет его от себя, удивленно глядя в глаза.
— Что? — серьезным тоном спрашивает он, — Ты понимаешь, что я их готовил так часто только для того, чтобы ты приходил? — Он начинает улыбаться. Стив же качает головой и тянется к нему. Баки со вздохом подается навстречу. — Да и как можно не любить сливы? — говорит он, прежде чем вновь поцеловать Роджерса.
Тот ничего не отвечает, он сразу же углубляет поцелуй, его руки продолжают мять ягодицы Барнса, а все, о чем может думать сам Баки, это то, что у него уже болит челюсть улыбаться, но, черт возьми, Клише наконец в его руках, Клише так же неравнодушен, и Клише злится, что он такой тугодум. Черт возьми, тот же даже готовил ему варенье из слив... которые, оказывается, не любит.
— Баки... — выдыхает Стив ему на ухо, и у Баки не остается сил думать.
Стив укладывает его на диван и сам нависает сверху. Он тянет его за волосы, пока целует лицо, тихо шепчет его имя и гладит все его тело, будто дорвался. И самое смешное то, что Баки делает то же самое, и ему даже думать не хочется, сколько же они время потеряли из-за своей нерешительности.
Он притягивает Стива обратно к губам, руками начиная поднимать его футболку, ему хочется побыстрее раздеть его, раздеть себя. Почувствовать Стива полностью.
Тот отстраняется и стягивает с себя очередную супер-обтягивающую футболку, а Баки кажется, что он не видел ничего более горячего, чем Стив, стягивающий с себя футболку. Тот усаживается на его бедра и выжидающе смотрит, а Баки, закусив губы, проводит руками от пресса до сильной груди. Большими пальцами он задевает аккуратные соски, ведет выше, к шее и тянет на себя.
Стив начинает двигать бедрами, елозить, и Баки прикрывает глаза, подаваясь бедрами навстречу.
— Снимай уже чертовы джинсы, — говорит Баки, прикусывая его нижнюю губу. Он сам тянется к ширинке, пока Стив скользит языком по его шее к уху. Тот прикусывает мочку и целует за ней, срывая тихий выдох с губ Джеймса.
Роджерс со вздохом отстраняется, снимает с себя джинсы с бельем, а потом опять усаживается на его бедра, а Баки садится под ним и притягивает его ближе, начиная оглаживать ладонями все тело. Он проводит по ягодицам, спускается чуть ниже к бедрам, а потом вверх к пояснице. Стив, не отрываясь, смотрит в его глаза и трется стоящим членом о его живот, и Баки, если честно, сам не знает, как ему хватает самообладания, но он столько думал об этом, столько представлял, что не может оторваться.
И, наверное, Стиву очень нравятся его волосы, потому что тот постоянно тянет за них и зарывается носом, жаль, что придется их срезать.
Он проводит по всей сильной спине Роджерса раскрытыми ладонями и прижимает его ближе к себе, вовлекая в поцелуй.
— Как ты хочешь? — тихо спрашивает Стив, а Баки, целуя его скулы и челюсть, отвечает:
— Тебя в себе. — Клише даже краснеет, замечает Баки, касаясь его члена рукой. Черт возьми, даже член у того идеальный: ровный, с выпуклыми венами, толстый, и Баки очень хочется взять его в рот, но в следующий раз. Сейчас он действительно хочет, чтобы его разложили и заставили сорвать голос.
Клише прикусывает губу и смотрит вниз на то, как Баки скользит по его члену ладонью, тот гладит большим пальцем гладкую головку, собирая естественную смазку, ведет вниз, очерчивает венки и сжимает руку у основания ствола.
— Бак... — выдыхает Роджерс, когда Баки сжимает в руке упругую мошонку, начиная перекатывать пальцами яички, — черт, Бак...
— Пойдем, — отвечает Баки, коротко целуя его в кадык. Стив недоуменно смотрит, а Баки проводит пальцами по его губам. — У меня не запичканы смазка и гондоны по всей квартире, пойдем в спальню.
Они встают с дивана, Стив идет за ним, Баки может слышать его тяжелое дыхание. В один миг Стив прижимается к его спине и толкает к стене, зарываясь носом в волосы. Баки резко выдыхает, а Стив, припуская его боксеры, прижимается к нему бедрами.
Он чувствует, как рукой Стив касается его шеи и приподнимает его подбородок, упираясь носом в скулу и прикусывая линию челюсти.
— Стив, — выдыхает Баки, прикусывая губу, когда чувствует твердый член, прижимающийся к его ягодицам. Он тихо стонет, когда Стив прикусывает его надплечье. Наверняка останется еще один засос, но ему плевать, пусть Стив хоть все его тело пометит.
— Ты с ума меня сводишь, — говорит Роджерс, спуская с него боксеры. Баки перешагивает через них, поворачивается в его руках и приподнимает голову. Стив тут же наклоняется. Между их губами остается сантиметр. — В тот момент, когда впервые увидел тебя, думал, что пропал. Не знал, как к тебе подойти. — Он коротко целует его губы, а Баки широко раскрытыми глазами смотрит на него. Это вызывает у Роджерса усмешку. — Ты возвращался домой, с работы видимо, угрюмый, черт, ты такой сексуальный, когда хмуришься. — Стив приподнимает пальцами его подбородок. Он притирается бедрами к нему, и Баки приоткрывает губы, начиная тяжело дышать. Роджерс пристально смотрит на него и отводит его ногу. Баки обвивает его шею руками и притягивает к себе для глубокого мокрого поцелуя.
Стив прижимается к нему всем телом, их члены трутся друг о друга, и Баки кажется, что это он сходит с ума. Стив удерживает его правую ногу в колене, чтобы быть еще ближе, чтобы прижиматься к нему всем телом.
— Я хочу тебя, — говорит Баки в его губы. — Или разверни и трахни меня прямо здесь, или пойдем в спальню. — Стив лишь усмехается и ведет его за собой.
Тот впервые заходит в спальню Баки, коротко осматривается и идет к не застеленной кровати, пока Баки достает из тумбочки нераскрытую упаковку презервативов, а Стив чуть хмурится.
— Готовился? — Баки фыркает и достает ленту.
— Им лет сто, я не любитель приводить ребят трахаться к себе домой, — отвечает Баки, а Стив приподнимает брови, и, Боже, Баки буквально видит мыслительный процесс на его лице и вздыхает, поворачиваясь к нему. — Иди ко мне, — тихо говорит он, опуская ленту презервативов на кровать.
Роджерс подходит вплотную, смотрит в его глаза и слабо улыбается.
Они ложатся на кровать, Стив не перестает трогать его везде, где может дотянуться, губами, ладонями. Баки раздвигает ноги, и Стив ложится между ними. Он ставит локти по обе стороны от головы Баки и опускается, целуя его в уголок губ.
Баки чувствует, как длинные пальцы Стива начинают гладить ложбинку ягодиц, как раскрывают ее. Пальцы касаются входа, и Баки задерживает дыхание. Он пристально смотрит в голубые глаза Стива, а потом кивает, чувствуя, как один проникает внутрь.
Стив спешно готовит его, и Баки конечно понимает, что тот и сам в нетерпении. Тот немного отстраняется, наблюдает за тем, как два пальца проникают внутрь, а Баки подается вперед, когда тот кончиками пальцев касается простаты. Совсем немного, будто дразня, и Баки хочет большего.
Он тянется рукой к ленте и отрывает одну упаковку. Он разрывает ее зубами. Стив спешно облизывает свои губы, а Баки чуть наклоняется и натягивает на него презерватив, он тянет его за плечи к себе и раздвигает ноги, скрещивая лодыжки на его бедрах.
Стив вновь целует его, а Баки чувствует, как головка члена упирается в его вход. Роджерс подхватывает его под бедра и толкается внутрь. Баки резко выдыхает, ногти впиваются в плечи Стива, тот ловит его болезненный выдох и останавливается, давая привыкнуть.
Он поднимает руку вверх, ладонью проводит по светлым волосам Стива, гладит затылок и жмурит глаза, стараясь расслабиться. По правде говоря, он давно ни с кем не спал. Баки старается расслабиться, тянет Стива ближе к себе, чтобы тот начал двигаться.
— Давай, — тихо говорит он. — Все в порядке, — Баки улыбается настороженному лицу Стива. Он заглядывает в его глаза, а Стив наклоняется и прижимается лбом к его лбу.
Он начинает двигаться, медленно, размеренно, невыносимо, потому что Баки хочет большего. Он притягивает Стива ногами и резко выдыхает, когда тот входит до конца.
Стив тихо произносит его имя, и, черт возьми, никто никогда так его не произносил раньше, хотя, возможно, все из-за того, что у него едет крыша из-за Стива, из-за его голоса, из-за его взгляда, из-за рук, что так крепко прижимают его к себе. Тот начинает двигаться резче, в ритме, а Баки не сдерживает стонов каждый раз, когда член Стива проходится по простате. Ему кажется, их слышит весь их дом, и ему плевать, пусть знают, кого трахает их великолепный сосед.
Он сжимает волосы на затылке Стива, старается двигать бедрами резче, выгибается в пояснице, и Стив позволяет ему сменить ритм. Он глубоко входит в него и, коротко впившись в губы, поворачивается на спину, утягивая Баки за собой. Он удерживает его за плечи, а Баки, выпрямившись, полностью насаживается на член Стива. Он оглаживает ладонями грудь Стива, потом пресс и широко ухмыляется.
Пиздец, думает он. Просто пиздец, как хорошо.
Стив садится под ним, его ладони крепко сжимают ягодицы Баки, он входит в него до конца, прикусывает кожу на шее, тому кажется, что там живого места не осталось. Он сам держит руки на плечах Стива и наклоняется, вовлекая его в мокрый глубокий поцелуй.
Член трется о твердый живот Стива, а тот входит в него так глубоко, так приятно, так... так, мать его, идеально.
Он не знает, сколько это длится, ему кажется вечность, но на самом деле, вряд ли даже полчаса прошло. Стив продолжает крепко прижимать его к себе, продолжает гортанно стонать и произносить его имя, продолжает дергать за волосы и охуительно трахать.
Баки сильно кусает его за плечо и кончает, продолжая тереться членом о его живот. Стив резко насаживает его на себя и, вздрогнув всем телом, кончает следом. Он крепко прижимает к себе Баки и валится на спину.
Его грудь резко и часто вздымается, а Баки кажется, что нет ничего приятней, чем лежать на нем, чувствуя, как его волосы перебирают пальцы. Они приходят в себя, Баки чувствует, как на лицо лезет улыбка. Прикосновения Стива к спине, к волосам заставляют сердце отбивать частый ритм. Он чуть приподнимается, чтобы посмотреть в его лицо. Тот лежит с полуприкрытыми глазами и тоже начинает улыбаться.
— Так достаточно понятно? — тихо спрашивает он, а Баки тихо смеется. Он касается губ Стива, медленно раскрывая их своими, вовлекая в спокойный размеренный поцелуй.
Самый лучший, думает Баки, прикрывая глаза. Он привстает и поворачивается, чтобы стянуть со Стива презерватив, а потом примеривается к небольшой урне возле двери.
— Давай я встану, ты не попадешь, — лениво говорит Стив, наблюдая за тем, как Баки целится.
— Заткнись, — он бросает презерватив, и тот остается висеть, цепляясь за край урны. — Блядь.
— Не матерись.
— Забыл спросить, мамочка, материться мне или нет, — отвечает Баки, а Стив, толкая его в плечо, подминает под себя. Мелкая потасовка заканчивается тем, что в его бедро вновь упирается потяжелевший член Стива. Баки тихо смеется и обвивает его шею, притягивая к себе для поцелуя.
— Подожди, я понимаю, сейчас не совсем подходящий момент, но... — начинает Стив, приподнимаясь и серьезно глядя в его глаза. Баки приподнимает брови. — Будешь со мной встречаться? — И он спрашивает это с таким взглядом, с такой интонацией, будто бы Баки вообще может отказать.
Он тихо смеется и тянет Стива обратно к себе.
— Значит ли это, что я буду получать бесплатные массажи по утрам?
— Когда захочешь, — с улыбкой отвечает Стив, глядя в его глаза.
— Ну, тогда у меня просто нет шанса отказаться. — Его смех тонет в их поцелуе.
Вечером они сидят у Стива. Баки наконец полностью осматривает массажную комнату, и, если честно, сейчас он и впрямь кажется себе полнейшим идиотом.
— Бак! — слышит он голос Стива с кухни и идет к нему. Тот, конечно, переоделся. Сейчас на нем домашние спортивные штаны и белая безрукавка, которая не скрывает засосов на его шее и небольших царапин на плечах. Что уж, он и сам выглядит не лучше. Его волосы заплетены в короткий хвост, который, судя по всему, завтра придется отстричь. В зеркале, после того, как они приняли душ, он увидел, что его шея похожа на поле для пейнтбола, где стреляли только красной краской.
— Что? — он подходит к Стиву, который стоит возле холодильника. Тот кивает на него и открывает дверцу, а Баки видит два полных пакета слив. — О...
— У меня был очень серьезный план по твоему возвращению в свою жизнь, — говорит Стив, а Баки забирает одну сливу. — Придурок.
— Давай признаем, что мы оба сглупили, — спокойно отвечает Баки, а Стив медленно качает головой.
— Нет. — А Баки усмехается и кусает сливу.
В тот момент, когда Стив тянет его к себе за завязки спортивных штанов, в его дверь стучат. Баки отстраняется.
— Ты вроде говорил, что у тебя на сегодня все, — говорит Баки.
— Да, это сантехник, думаю. — Баки кивает и идет ко входной двери. Когда он открывает дверь, на него смотрит мужчина в форме. Больше он похож на стриптизера в форме сантехника, нежели на самого сантехника. У того черные волосы, выбритые в висках, короткая борода, он оценивающе смотрит на Баки.
— Сантехника вызывали? — спрашивает он, опираясь на дверной косяк.
— Привет, Рамлоу, труба опять течет. — Слышит Баки за спиной и поворачивается к Стиву, тот улыбается мужчине, и, перехватив недвусмысленный взгляд этого самого Рамлоу, Баки со вздохом отстраняется и, взяв кошелек Стива, что лежал на тумбочке при входе, достает оттуда деньги.
— За ложный вызов, — он вкладывает деньги в руки мужчины, а тот недоуменно смотрит на него. — До свидания. — Он закрывает дверь прямо перед ним и поворачивается к Стиву, угрюмо глядя на него. — Почему к тебе, мать твою, даже сантехники приходят, как в типичной порнухе?
— Бак, его бы вернуть, труба в ванной течет, — спокойно отвечает на это Роджерс, а Барнс со вздохом закатывает глаза.
— Инструменты неси, я починю, Клише. — Стив приподнимает брови. — Что?
— Как ты меня назвал? — Баки усмехается.
Пожалуй, им предстоит очень многое обсудить, но, в любом случае, горячего сантехника в этой квартире больше не будет.
— Не устаю думать о том, что короткие волосы тебе идут гораздо больше. Или, возможно, тебе просто идет улыбаться, даже не знаю, — говорит Наташа, отпивая чая. Ему кажется, что та всегда с чаем, она говорит, что только русский человек поймет всю прелесть чая.
Они с Клише встречаются чуть больше месяца. Недолго по обычным меркам, но сумасшедший рекорд для Баки, потому что... черт, Стив лучшее, что случилось в его жизни. Баки представить не может, как раньше жил без этого чувства.
Волосы он отстриг на следующий день, а у Стива был небольшой траур по этому поводу, и Баки, в итоге, обещал их опять отрастить, но растут они медленно.
— Удобно, в лицо не лезут, — отвечает он, а потом мягко улыбается, Наташа понимающе хмыкает.
— Где Клише?
— Мнет чей-то зад, — просто отвечает он, а она начинает тихо смеяться, а потом смотрит на телефоне время.
— В субботу?
— Он копит на Харлей, к нему иногда и по будням после салона приходят, — просто отвечает Баки. — Должен скоро закончить. — Она опять улыбается ему.
— Прекрати на меня так смотреть.
— Я рада, что появился кто-то, кто тебя не бесит одним своим присутствием, — отвечает она, а он хмыкает.
— Кстати, мои соседи возненавидели меня немного сильнее, когда узнали, что я испортил идеального мальчика, — со смехом говорит Баки. — Особенно одинокие бабы.
— Еще бы, — отвечает Нат. Их прерывает короткий стук в дверь. Баки приподнимает бровь. Кроме Стива и Нат к нему редко кто приходит, и то, Стив не стучится, знает, что Баки особо дверь, когда он сам дома, не закрывает. Он смотрит на время. Стив уже должен был закончить массаж.
Как всегда не закрывая дверь кухни, он идет ко входной. Когда он ее открывает, его глаза широко распахиваются.
— Похоже, мне опять принесли твою почту, — говорит Стив, чуть наклоняясь к нему.
— О... — выдыхает Баки. Стив стоит на пороге его квартиры в одних тапочках. Его член прикрывает короткое кухонное полотенце, которое он держит одной рукой, второй он протягивает Баки конверты. Он выжидающе смотрит на Баки, а тот, придя в себя, начинает улыбаться, а потом и вовсе смеяться.
— Привет, Стив! — слышат они, и Баки начинает смеяться еще громче. Возможно, за его спиной Наташа не так уж и много видит, но Стив резко краснеет и беспомощно смотрит на него.
— Так что там про почту?
— Пойду оденусь, — говорит Стив, а Баки опять прыскает. Даже шея Стива покраснела.
— Нет, постой, у меня есть твоя одежда, оденься у меня. — Стив цыкает и спиной уходит к своей квартире. Баки, облокотившись плечом на дверной косяк, наблюдает за этим, а когда Стив скрывается за дверьми своей квартиры, начинает опять смеяться и заходит обратно в квартиру.
Надо бы Стиву запомнить, что Наташа частенько заявляется к нему без звонка.
Когда Баки садится обратно, она вопросительно смотрит на него.
— Что там? Почему он ушел? — Жаль, что она не увидела за ним, думает Баки, а потом просто взмахивает рукой.
— Сейчас придет.
И, конечно, Клише приходит спустя несколько минут. В одежде, к слову, он смущенно смотрит на обоих, но все-таки садится рядом с Баки.
— Успокойся, она ничего не видела, — говорит Баки, а Стив вздыхает с облегчением и расслабляется.
— Как дела, Стив? — спрашивает Наташа, упираясь щекой в кулак.
— Все отлично, — с улыбкой отвечает Стив. — Сейчас девушка у меня была, двадцати нет, не понимаю, зачем ей моделирующий массаж, — искренне говорит Стив, глядя на них обоих. — Ничего лишнего, но ходит ко мне уже месяц. Я ей всегда говорю, что ей это не нужно, но она продолжает приходить зачем-то.
— Господи, он серьезно? — тихо спрашивает Наташа у Баки, а тот кладет ладонь на колено Стива и кивает. Он переводит взгляд на Роджерса и слабо улыбается.
— Она не одна такая, совершенно не понимаю, зачем ко мне ходят девушки без каких-либо проблем на моделирующий массаж...
— Тайна, покрытая мраком, Стив, — серьезно отвечает Баки, Наташа начинает тихо смеяться, а Роджерс закатывает глаза, закидывает руку на его плечо и притягивает к себе.
Романова, с ухмылкой наблюдая за тем, как вечно хмурый Баки улыбается, как с небольшим прищуром смотрит на Стива, как прижимается к его плечу, и думает, что теперь придется звонить Баки перед тем, как идти к нему, чтобы не наткнуться на что-то, отчего Стив будет краснеть.
Ну, или нет.
