— Ладно, сейчас мы уже ничего не можем сделать, — решительно объявляет Скотт. — Думаю, нам лучше разойтись по домам и немного поспать. Малия завтра поможет Лидии, а мы с Лиамом и Тео встретимся в клинике Дитона и разберемся, что нам делать с Анук-Ите.
— А я, пожалуй, буду оплакивать потерю своей машины, — вставляет Питер.
Стая закатывает глаза и игнорирует его комментарий, но у Тео появляется желание похлопать его по плечу. Потому что серьезно, если бы охотники уничтожили его пикап, он оплакивал бы его больше, чем один день. Тео действительно не понимает людей, которые пренебрежительно относятся к своим машинам. Хотя, может, это как-то связано с тем, что они в них не живут?
— Мейсон тоже может приехать, — тем временем добавляет Лиам. — Он говорил, что хочет помочь нам.
— Отлично, нам пригодится любая помощь, — кивает Скотт. — Тогда расходимся. Лиам, я могу подбросить тебя домой.
— Не надо, — с какой-то фальшивой безмятежностью отмахивается Лиам, и Тео с невольным интересом приподнимает голову. Лиам заламывает пальцы и явно нервничает. Он смотрит в сторону и смущенно добавляет: — В смысле... ты же хотел проведать маму в больнице, а это вообще в другой стороне. Ничего, я недалеко живу.
— Но одному ходить опасно, в городе повсюду охотники...
Лиам паникующим взглядом обводит помещение и вдруг натыкается на Тео. В его глазах вспыхивает надежда.
— Тео меня подвезет! Правда?
— Почему нет? — пожимает плечами Тео. — Мне в ту же сторону.
— Ну ладно... — неуверенно тянет Скотт. Когда они все вместе выходят на улицу, он смотрит на Малию. — Поедешь со мной?
Малия открывает рот, но ее опережает Питер:
— Не уделишь сначала мне несколько минут, дочурка?
— Конечно, — фыркает она, хотя ее тон говорит «я бы скорее удавилась, но мне, к сожалению, скоро понадобится твоя помощь, поэтому придется быть с тобой милой». — Встретимся в больнице, Скотт.
Тео хватает Лиама за руку чуть выше локтя и утягивает в ту сторону, где припаркован его пикап. Лиам напоследок кивает Скотту и послушно идет за ним, однако Тео отпускает его только около самой машины. Лиам молча забирается на пассажирское сиденье. Пока Тео заводит пикап и выезжает со школьной парковки, он разглядывает руки, лежащие у него на коленях, а потом тихо зовет:
— Тео...
— Ммм?
— Ты сказал, что тебе в ту же сторону. Это значит, что тебе есть, где переночевать?
Тео крепче сжимает руками руль и прикладывает все усилия, чтобы не дать своему сердцу пропустить удар. Он старается не бросать взгляд в зеркало перед лобовым стеклом. Сзади, прямо за сиденьем Лиама, лежит свернутое рулоном старое одеяло. Ему всегда есть, где переночевать, но вряд ли Лиам имел в виду машину.
— Разумеется, — говорит Тео. Технически это не ложь. — Почему ты спрашиваешь?
— Мы не можем... поехать туда?
— Что? — ошеломленно переспрашивает Тео и, забыв про дорогу, оборачивается к нему.
Лиам отводит взгляд и смотрит в темноту через боковое окно. Тео едва видит край его щеки, но ему кажется, что она немного покраснела, как и кончики ушей. Руки Лиама, лежащие у него на коленях, сжимаются в кулаки, и он сглатывает, но не повторяет.
Спустя полминуты молчания Тео уточняет:
— Зачем?
— Неважно. Просто... ты можешь отвезти меня туда? Только на одну ночь.
— Нет, — жестко отрезает Тео. У него появляется ощущение, что Лиам своими вопросами хочет вывести его на чистую воду и добиться признания, что на самом деле ночевать ему негде. А потом пожалеть, как бродячую собаку. — Тебе там не место. — Лиам сжимается еще сильнее, втягивает голову в плечи, и Тео не выдерживает: — В чем твоя проблема?
— У меня нет никаких проблем, — не менее сердито огрызается Лиам.
— Конечно, поэтому ты воняешь нервозностью больше, чем Стайлз, и просишь меня...
— Отстань, Тео! Я задал вопрос, ты сказал «нет», тема закрыта! Я не спрашивал твоего мнения, не надо до меня докапываться!
Тео скептически хмыкает, но снова поворачивается к темной дороге впереди. Он бы продолжил расспрашивать, но нервный запах Лиама уже сменился яростным — он всегда начинает злиться, когда что-то его пугает. А Тео сегодня хочет обойтись без сломанных носов и ударов в челюсть.
*
На углу улицы Лиам неожиданно просит:
— Остановись у супермаркета. Мне нужно купить что-нибудь на ужин.
Тео ужасно хочется наконец отвезти его и лечь спать, но он с тяжелым вздохом паркуется возле магазина. Лиам предлагает ему уехать и не ждать его. Тео просто закатывает глаза, глушит мотор и вылезает из машины следом за ним. Мало ли какие охотники, знающие Лиама в лицо и таскающие с собой оружие, ошиваются в магазине на ночь глядя. Тео правда не нужен ни мертвый Лиам, ни Лиам с голубыми глазами убийцы.
Пройдясь по безлюдным рядам, Лиам в конце концов хватает замороженную пиццу, а затем еще и пачку хлопьев — на завтрак, наверное. Сонная женщина на кассе пробивает товар, и Лиам лезет в карман за деньгами. Тео со вселенской скукой разглядывает стеллаж с разноцветными батончиками конфет и пытается вспомнить, когда в последний раз такой ел.
— Эм, знаете, — смущенный голос Лиама вырывает его из раздумий, — давайте только пиццу.
Тео косится на мелочь, лежащую на ладони у Лиама, и твердо говорит себе «нет». Проклинает себя последними словами, но все-таки достает из кармана часть собственных сбережений (довольно небольших, надо заметить) и грубо шлепает деньги поверх руки Лиама.
— Покупай свои хлопья, и пошли отсюда.
Лиам открывает рот, определенно собираясь заспорить, но Тео бросает на него убийственный взгляд, и он поспешно проглатывает все возражения. К машине они возвращаются молча.
*
Пикап медленно тормозит у дома. Тео ожидает, что Лиам бросит быстрое «спасибо» и поскорее выскочит наружу, но он продолжает молча смотреть вниз, на лежащие на коленях пиццу и хлопья. Его плечи напряжены, а в салоне машины опять повисает запах нервозности. Спустя несколько секунд Тео перестает коситься на Лиама исподтишка и разворачивается к нему всем телом, одной рукой опершись на руль. Лиам, судя по всему, чувствует это и еще ниже опускает голову, прячась от его взгляда за волосами. От Тео не ускользает то, как старательно Лиам не смотрит на свой дом, однако он не замечает в нем ничего странного. Обычное здание, два этажа, входная дверь на месте, темные окна с целыми стеклами. Ни намека на засаду охотников или еще какую-то угрозу.
Наконец Лиам глубоко вздыхает, словно принимая какое-то решение, и поворачивается к нему лицом. Тео вопросительно приподнимает брови. Лиам откашливается и неуверенно произносит:
— Я, эм... Ты не хочешь... переночевать у меня?
Тео как будто бьют в грудь. В его животе сворачивается горячий узел злости, а по позвоночнику, наоборот, пробегает холодок. Тео рявкает:
— Я же сказал, что мне есть, где спать! Мне не нужна твоя помощь.
Чуть отшатнувшись, Лиам упирается спиной в дверь и удивленно расширяет глаза.
— Я понял, я и не хочу тебе помогать! В смысле... — Он хмурится, словно собираясь с мыслями. — Просто утром нам вместе нужно быть в клинике, будет удобнее, если тебе не придется ездить туда-сюда. Ну, знаешь, чтобы отвезти меня. Не тратить время и бензин. Это просто... логично.
— С чего ты взял, что я повезу тебя туда? — после паузы спрашивает Тео. Его злость испаряется так же стремительно, как и появилась. — Я такого не обещал.
На щеках Лиама вспыхивают красные пятна.
— Если это слишком сложно для тебя, можешь не отвозить. Но ты тоже заплатил за пиццу и хлопья, и я не собираюсь быть у тебя в долгу, так что тебе придется зайти и поесть со мной, ясно? — Это звучит как угроза. Это буквально самая странная угроза в жизни Тео, и его губы растягиваются в невольной улыбке.
— А потом ты надеешься сказать, что уже слишком поздно, и уговорить меня остаться, чтобы утром мне пришлось тебя отвезти? — насмешливо уточняет Тео. Лиам возмущенно фыркает. — Твои родители не будут против, что ты притащил к себе какого-то незнакомого парня?
Лиам на несколько секунд замирает, как статуя.
— Нет, — наконец угрюмо буркает он, быстро распахивает дверь и буквально сбегает из машины.
Тео удивленно смотрит ему вслед. Что-то в его последних словах оказалось неправильным. Но если он хочет выяснить, что именно, ему придется пойти за ним. Тео тяжело вздыхает, глушит мотор и вытаскивает ключ из зажигания. Желание нормально поесть, выспаться на удобном диване и понять, почему Лиам вообще ведет себя так странно, пересиливает гордость.
Когда Тео подходит к дому, Лиам еще возится у двери. Он пытается достать из кармана ключи, зажимая коробки с пиццей и хлопьями под мышкой, но они расползаются во все стороны. Тео едва успевает их поймать, прежде чем они летят на землю. Лиам бросает на него наполовину благодарный, наполовину раздраженный взгляд, наконец-то откапывает ключи и отпирает дверь дома.
Внутри пахнет затхлостью, тоской и отчаянием. И Лиамом. Гораздо сильнее, чем в пикапе Тео, а ведь он иногда думает, что в его машину запах Лиама въелся так прочно и безвозвратно, что его уже не вытравить никакими ароматизаторами. Тео по неосторожности вдыхает полной грудью, и у него сразу же першит в горле. Такое ощущение, что Анук-Ите поселился прямо у Лиама дома. Он старается сдержаться, но густой запах оседает на языке, сдавливает грудь, и Тео невольно закашливается. Он начинает понимать, почему Лиаму не хочется возвращаться сюда. Как он вообще умудряется тут дышать?
— Я открою окно, — смущенно говорит Лиам, но тут же обреченно добавляет: — Только это обычно не помогает.
Они заходят на кухню. Тео опускает коробки с пиццей и хлопьями на стол, а Лиам в самом деле открывает окно. Тео чувствует дуновение свежего ветерка, наконец-то может нормально вздохнуть и с интересом оглядывается. Кухня у Лиама небольшая и чертовски грязная. Стол покрыт крошками и какими-то разводами, вся раковина забита немытой посудой, а на полках скопился слой пыли.
Лиам достает пиццу из коробки, запихивает ее в духовку и поворачивается к нему.
— Хочешь, мм... чай или кофе?
— У тебя и так душно, — отвечает Тео, подходя к холодильнику. — Как насчет сока или чего-то вроде...
Он осекается, открыв дверцу. Его встречают девственно чистые полки, если не считать одной наполовину пустой бутылки кетчупа, которую, наверное, просто не с чем было есть. Тео прочищает горло и снова закрывает холодильник. Он совершенно по-новому смотрит на пиццу в духовке и пачку хлопьев на столе. Возможно, он не совсем зря потратил часть своих последних денег. Скорее, подал их такому же нищему, как он сам. У семьи Лиама что, финансовый кризис?
— Есть холодная вода, если хочешь, — угрюмо говорит Лиам.
— Щедрое предложение. Как же я могу отказаться.
— Не будь мудаком.
Лиам находит один чистый стакан, но второй ему приходится помыть в раковине. Или по крайней мере сполоснуть — Тео замечает, что моющее средство, похоже, тоже закончилось. Впрочем, Лиам оставляет грязный стакан себе, поэтому Тео не жалуется. Он просто берет протянутую воду и, неловко постучав ногтем по стеклу, все-таки делает глоток.
Они ждут, пока приготовится пицца, и пытаются не смотреть друг на друга, чтобы не делать ситуацию еще более напряженной. В конце концов Лиам достает свой телефон, с явным облегченным вздохом утыкается в него носом и начинает строчить кому-то сообщение. Тео еще несколько секунд обводит кухню взглядом, но затем сдается и лезет за собственным телефоном.
Экран радостно сообщает ему, что уже одиннадцать с лишним. Тео с досадой думает, что наверняка он один черт знает зачем торчит на кухне у парня, который совсем недавно перестал его ненавидеть, а все нормальные люди уже вернулись домой. Нормальные люди...
Тео чувствует себя так, будто спускается по лестнице и неожиданно пропускает ступеньку. Весь воздух резко выходит у него из легких, а сердце подскакивает к самому горлу. Он еще раз оглядывает кухню и втягивает в себя запах дома. Он пахнет Лиамом, только Лиамом. Осознание ударяет Тео, как свалившийся на голову кирпич.
— Лиам, где твои родители?
Лиам вздрагивает, роняет телефон на стол и поспешно соскакивает со стула, выпалив что-то вроде «надо проверить пиццу». Когда он поворачивается к Тео спиной и подходит к духовке, Тео проводит взглядом по его напряженным плечам. Его сердце колотится как сумасшедшее, заставляя голову Тео кружиться.
— Лиам...
— Все в порядке! — Лиам стремительно оборачивается к нему. — Они просто уехали погостить к родственникам отчима, которые живут в другой части города. Все хорошо...
Он растягивает губы в несчастной улыбке и тянется за своим стаканом, но не удерживает его в пальцах. Стакан со звоном падает на пол и разлетается вдребезги, а оставшаяся в нем вода брызгает во все стороны. Лиам медленно опускает взгляд вниз и тут же практически оседает на пол, издав что-то среднее между всхлипом и воем. Тео замирает с открытым ртом, глядя на то, как Лиам дрожащими руками начинает собирать осколки в одну кучу, очевидно, не замечая побежавших по пальцам ручейков крови.
Кажется, Тео когда-то читал об этом состоянии. Иногда беды все наваливаются и наваливаются, а ты все держишься и держишься, но все ближе подходишь к краю своих сил. А потом у тебя просто падает стакан, казалось бы, мелочь, но это становится последней каплей, окончательно переполняет твою чашу терпения, и у тебя начинается истерика. Это никак не связано с конкретным моментом, просто внутри скапливается слишком много эмоций, которые требуют выхода.
— Они уехали, — едва слышно бормочет Лиам, продолжая собирать осколки. — Они... им кто-то рассказал обо мне, и они начали спрашивать, и они напугали меня... Они пытались заставить меня сказать им, что это какая-то чушь, что это неправда, и... и я... я хотел им соврать, я не мог разочаровать их после того, как меня выгнали из прошлой школы. Но они принесли ту штуку с ультразвуком для оборотней, и я не мог... все эти охотники, и Анук-Ите, и этот звук, и злость... это все навалилось на меня, и они увидели... Не все, но им оказалось достаточно, и они сбежали, как будто я монстр, который убивает детей, как будто я хоть раз кого-то убил, они так смотрели на меня...
— Лиам!
Тео бросается к нему быстрее, чем успевает остановить себя, быстрее, чем успевает подумать. Он опускается на пол рядом с Лиамом, убирает его трясущиеся руки от осколков, о которые он уже умудрился порезаться, и с силой сжимает его ледяные пальцы своими. Лиам всхлипывает от боли, но немного приходит в себя и поднимает на него красные глаза. Он все еще слегка задыхается, а его сердце бьется чаще, чем машут крылья колибри. Оно стучит оглушительнее церковного колокола, и чувствительному слуху Тео больно просто находиться рядом с ним. Но он не уходит. Он понятия не имеет, как успокаивать других, понятия не имеет, что можно сказать, и просто держит Лиама за руки, не давая ему навредить себе еще больше, чем сейчас.
Наконец Лиам судорожно вздыхает, и Тео принимает это за сигнал. Он поднимается на ноги и осторожно тянет Лиама вверх. Тот встает, чуть пошатываясь, пытается сделать шаг, но теряет равновесие и наступает прямо на горку собранных осколков. У него вырывается невольный вскрик, когда они впиваются ему в ногу.
— Дерьмо, — ругается Тео. Он не дает Лиаму снова упасть, оттаскивает его подальше от разбитого стакана и усаживает обратно на стул.
Лиам пытается положить пострадавшую ногу себе на колено, чтобы увидеть ступню и суметь вытащить из нее осколки, но у него не получается согнуть ее под достаточным углом, а руки все еще трясутся. Тео тяжело вздыхает, подтаскивает свой стул поближе к Лиаму, после чего бесцеремонно хватает его за лодыжку и закидывает его ногу себе на колени.
— Что ты делаешь? — ошеломленно спрашивает Лиам.
— Угадай с трех раз, — ворчит Тео.
Он выпускает когти на правой руке и начинает большим и указательным пальцами осторожно выковыривать осколки из ступни Лиама. Они с тихим звяканьем падают на стол и вскоре образуют небольшую окровавленную горку. Лиам не издает ни звука, просто шумно дышит и рассматривает лежащие у него на коленях руки, покрытые маленькими заживающими порезами.
На половине работы его молчание начинает угнетать Тео, и он неуверенно уточняет:
— Ты в порядке?
— У меня вся нога в осколках, что может быть лучше? — ядовито шипит Лиам. Тео закатывает глаза и возвращается к делу. Через несколько мгновений Лиам совсем другим голосом произносит: — Все нормально, правда. Я имею в виду, мама Скотта шарахалась от него неделю, а ведь тогда не было Анук-Ите, который разжигал ее страх, не было долбанутых охотников, настраивающих всех против оборотней. И потом, я просто... я теперь даже рад, что они уехали, на самом деле. Ведь дом Скотта расстреляли, и я не хочу, чтобы пострадали мои родители. Это нормально, все в порядке, сейчас им лучше оставаться подальше от меня. Уверен, они вернутся, когда это все закончится...
Но Тео слышит, как колотится его сердце, чувствует запах тоски и отчаяния, окутывающий этот дом, и отчетливо понимает, что все точно не в порядке. Лиам совершенно разбит и раздавлен, и он, очевидно, даже не хочет рассказывать о своих проблемах Скотту, у которого на плечах целая стая, на горизонте Анук-Ите и война с охотниками, а теперь еще и мать в больнице. Но черт возьми, Скотт альфа, он должен заботиться о своих бетах не меньше, чем обо всем городе. Даже если у этих бет нет мозгов и инстинкта самосохранения, даже если они предпочитают скорее сдохнуть от голода в пустом доме, чем кому-то открыться.
Закончив с осколками, Тео протягивает руку за полотенцем, которое лежит неподалеку, и небрежно вытирает с ноги Лиама кровь. Лиам опускает голову еще ниже, пряча лицо за отросшими волосами, и едва слышно добавляет:
— Я просто не могу, не могу больше быть тут один. Пожалуйста, не оставляй меня здесь одного, мне нужно слышать чье-то сердцебиение.
Тео знает, о чем он говорит. По его спине пробегают мурашки, и он роняет руку Лиаму на лодыжку. Лиам вздрагивает от прикосновения, но так и не поднимает на него глаза. И Тео невольно думает: Лиам открылся ему, может, не специально, может, его просто прорвало именно сегодня и сейчас, а Тео всего лишь тот, кто оказался рядом. Но Лиам все же рассказал об этом не Скотту, а ему. Как и тогда, когда его избили Гейб с Ноланом. Может, он рассказывал это ему, потому что знал, что Тео единственный из всех людей не станет его жалеть. Может, потому что перед Скоттом ему нужно быть гребаным идеалом, а с Тео он может остаться обычным подростком. Но все это неважно, потому что Лиам доверился ему, и Тео хочет отплатить ему тем же.
— Я не уйду... — тихо говорит он и, сглотнув, продолжает, — потому что мне некуда идти.
Лиам удивленно поднимает голову.
— Так ты солгал, что тебе есть, где переночевать?
— Это была не совсем ложь. Я живу в машине.
— Ты...
— Да, — подтверждает Тео.
— Почему ты никому не сказал? — после паузы спрашивает Лиам.
— Могу задать тебе тот же вопрос, — усмехается Тео.
Лиам тихонько фыркает, и это — прогресс. Это уже совсем не похоже на истерику.
*
После поделенной на двоих пиццы и принятого по очереди душа Тео практически мгновенно засыпает на диване в гостиной, преданный своим телом, которое впервые за несколько месяцев получает возможность нормально вытянуться на чем-то помягче, чем заднее сиденье пикапа. Он успевает только понадеяться, что проваляется до самого утра без всяких кошмаров и наконец-то как следует выспится. Однако его желание сбывается лишь наполовину. Ему в самом деле не снятся кошмары, словно успокоенные едой и теплом, но посреди ночи он все равно подскакивает от крика.
Тео кажется, что он сомкнул глаза всего несколько секунд назад, но телефон сообщает ему, что уже около трех ночи. Он устало откидывается обратно на диван, но вдруг раздается еще один крик, и Тео так резко садится, что у него темнеет перед глазами. Со второго этажа вниз через половицы просачивается густой запах страха. Тео со странным чувством осознает, что он все-таки проснулся из-за кошмара, только не своего.
Выругавшись, он расстается с надеждой на сон, откидывает прочь одеяло, которое принес ему Лиам, и встает с дивана. Благодаря запаху, найти комнату Лиама на втором этаже не составляет Тео особого труда. Он осторожно толкает дверь и делает шаг внутрь.
Лиам мечется по кровати, практически сбив одеяло на пол, его лоб хмурится, как от боли, и покрыт испариной. Тео даже удивляется, что он еще не рвет свои простыни когтями. Чем ближе он подходит к Лиаму, тем сильнее становится неприятный запах, а возле кровати он и вовсе невыносим, и Тео не может не поморщиться. Он беспомощно оглядывает Лиама, даже не представляя, что ему делать. Он со своими-то кошмарами не может справиться, как он может справиться с кошмаром Лиама? Что лучше — разбудить или попробовать успокоить его так? Например, взять за руку или что-то вроде того...
К счастью, решать Тео не приходится. С очередным криком Лиам неожиданно подскакивает на кровати, просыпается и судорожно хватается за грудь. Дыхание вырывается у него маленькими рваными хрипами, он заполошно оглядывается по сторонам и вздрагивает, увидев Тео, но сразу же отводит взгляд.
— Эй, Лиам... — Тео присаживается на край кровати и, поколебавшись, протягивает к нему руку. Коснувшись плеча Лиама, он чуть тут же не отдергивает ее, потому что его кожа оказывается немного липкой и лихорадочно-горячей. Тео прочищает горло и пробует еще раз. — Лиам, ты как?
Лиам не отвечает, но и руку его не пытается оттолкнуть, просто закрывает ладонями лицо и начинает дрожать. Тео хмурится. И что он должен теперь делать? Вроде как... погладить его?
На поглаживание по плечу Лиам тоже не реагирует, разве что его дрожь становится сильнее. К запаху его страха примешивается отчаяние. Тео едва успевает это заметить, потому что Лиам резко убирает руки от лица и выпаливает:
— Я знаю, что это неправда. Но это так похоже на правду.
— Что похоже на правду?
— Мой сон. Там были Джерард и Монро, они убили всю мою стаю. Они все, все, кто мне дорог, лежали мертвые у моих ног — Бретт и Лори, Скотт, Мейсон и Кори, Малия, Лидия... и ты... — Тео невольно вздрагивает, когда Лиам записывает его в это число, в стаю, в дорогих ему людей. — А потом они дали пистолет моей маме, которая все это время стояла рядом и смотрела, и она направила его на меня... — Он делает дрожащий вдох и тихо заканчивает: — Я не могу отделаться от мысли, что так все и закончится.
— Все закончится не так, Лиам. Ты же в стае Скотта, разве Скотт когда-нибудь проигрывал?
— Бретт и Лори уже умерли.
— Но мы еще живы, правда? Лиам, посмотри на меня.
Тео пытается схватить его за второе плечо, чтобы развернуть к себе лицом, но Лиам внезапно вырывается из его рук и горько шипит:
— Не надо меня трогать.
— Успокойся, я просто...
— И не успокаивай меня, мне не пять лет!
— Черт, Лиам, я пытаюсь помочь! — рычит Тео.
Он сердито пихает Лиама в грудь, и тот от неожиданности чуть не опрокидывается на спину, но тут же выпрямляется, перехватывает руки Тео и, резко втащив его полностью на кровать, сам прижимает его к матрасу.
— Мне не нужна твоя помощь! — рявкает Лиам ему в лицо. Его глаза на миг загораются желтым, и запах страха окончательно пропадает, сменившись яростью и чем-то еще, чем-то новым, чем-то таким же острым и жарким, как гнев, но совершенно другим. — Мне ничего от тебя не нужно!
Лиам еще сильнее вдавливает его в матрас, и Тео с тоской понимает, что сейчас они опять будут бить друг другу морду. Это наверняка кончится кровью, порванной одеждой и сломанным носом. Или двумя. Или даже тремя. Ему этого не хочется. Только не сейчас. А значит, нужно что-то сделать.
Тео закрывает глаза, резко подается вперед и прижимается лбом ко лбу Лиама. Их дыхание смешивается.
— Борись, Лиам, — шепотом просит он. Лиам всегда злится, когда напуган, ему просто нужно победить свою злость. — Борись с этим. Ты сильнее.
Но Лиам в ответ качает головой. Кончик его носа касается носа Тео, его лоб влажный и горячий, и он тоже шепчет:
— Нет, не могу. Я не могу с этим бороться.
Тео чувствует, как Лиам поднимает руку, и крепче зажмуривается, но вместо кулака его щеки касается раскрытая ладонь. А в следующий миг Лиам накрывает его губы своими. Тео ошеломленно распахивает глаза, понимая, что Лиам явно говорил не о том же, о чем и он. Все его тело прошибает дрожь, желудок делает сальто, а в голове воцаряется абсолютная пустота. Но Тео даже не успевает ничего предпринять, как Лиам вдруг поспешно отпрыгивает в сторону, на самый край кровати, и таращит на него испуганные глаза. Тео медленно садится, изо всех сил пытаясь принять свой обычный невозмутимый вид, но его рука сама собой поднимается, и он касается пальцами губ, на которых до сих пор обжигающим клеймом горит поцелуй. Лиам прослеживает это движение и судорожно сглатывает.
— Я не... прости... Я этого не хотел! — заплетающимся языком бормочет он, но его колотящееся сердце так очевидно пропускает удар, что Тео вздрагивает и невольно опускает взгляд на его грудь, обтянутую старой майкой.
В темноте этого не видно, но Тео готов поспорить, что Лиам краснеет с головы до пят.
— Не хотел? — задумчиво переспрашивает Тео и сразу же подается вперед, оказываясь всего в нескольких дюймах от него.
Лиам от неожиданности издает звук, похожий на визг, и чуть не сваливается с кровати, но Тео удерживает его за плечо и втягивает обратно. Его пальцы покалывают крохотные молнии в том месте, где они касаются гладкой кожи Лиама, воздух между ними становится тяжелым, густым и раскаленным. В животе у Тео появляется теплое тянущее чувство, а по телу снова пробегает дрожь. Это так... всепоглощающе. Словно все его внутренности одновременно трепещут от предвкушения, горят и превращаются в желе.
— Ты... Лиам, ты чувствуешь это? — спрашивает Тео хриплым от восторженного ужаса голосом.
— Боже, да! — почти всхлипывает Лиам.
Он резко вскидывает руку, обхватывая Тео за затылок, притягивает к себе и снова целует. Но этот поцелуй совершенно другой, это уже не то легкое, едва ощутимое касание губ, как в первый раз. Лиам яростно сминает его рот своим, проскальзывает языком по нижней губе, по деснам, по кромке зубов. Тео, задыхаясь, приоткрывает губы, впуская его язык внутрь, и чуть не теряет сознание, когда Лиам жадно завладевает его ртом. Он, конечно, целовался с Трейси, но даже близко не чувствовал тогда ничего похожего. Все, о чем он думал, — надо воспользоваться ее очевидным интересом и отвлечь ее внимание, чтобы она не успела начать сопротивляться. Сейчас же... Тео, кажется, вообще не может думать, не говоря уж про какие-то планы.
Лиам поднимает вторую руку, зарываясь всеми пальцами ему в волосы, натягивает пряди у корней и заставляет Тео со стоном запрокинуть голову. Их губы размыкаются, но между ними на несколько секунд повисает совершенно пошлая, блестящая в лунном свете ниточка слюны. Лиам прижимается губами к шее Тео, втягивая кожу в рот и слегка ее прикусывая, наверняка оставляя на этом месте темный след. Тео приходится крепче упереться ладонью в матрас. Другая его рука все еще лежит на плече Лиама, и Тео осторожно пробегает пальцами вверх и вниз по его бицепсу.
Не похоже, что Лиам возражает. Он слишком занят тем, что прокладывает дорожку поцелуев по шее и подбородку Тео до его губ, одновременно мягко поглаживая его затылок. Осмелев, Тео опускает руку Лиаму на спину между лопаток, с нажимом проводит ладонью до поясницы. Там Тео натыкается на край майки и, пробравшись под нее, пробегает кончиками пальцев вверх по позвоночнику, с удовлетворением отмечая, как кожа Лиама покрывается мурашками.
Тео вдруг понимает, что хочет не только почувствовать, но и увидеть его голую кожу, поэтому подцепляет ткань с обеих сторон и тянет ее вверх. Прежде чем Тео приходится о чем-то просить его, Лиам сам отстраняется, поднимает руки и помогает стянуть свою майку. Он сразу же возвращается к прерванному поцелую, кусает Тео за нижнюю губу и с рычанием притягивает его к себе, ухватив за футболку на груди, а потом тоже стаскивает ее с Тео чуть ли не в одно движение. Они с одинаковым напором прижимаются друг к другу обнаженными плечами, проводят пальцами по груди, по бокам и спине и тяжело дышат друг другу в рот. Тео знает, что это невозможно с точки зрения биологии, но ему кажется, что для жизни ему теперь необходим не кислород, а углекислый газ, который выдыхает Лиам.
Когда ему все-таки приходится оторваться, чтобы вздохнуть, Лиам толкает его в грудь, заставляя опрокинуться на спину. На Лиаме сейчас остались только боксеры, но на Тео еще тренировочные штаны, которые он прихватил из пикапа вместе с остальной чистой одеждой. Лиам смотрит на них так, словно это ужасная несправедливость, которую он собирается исправить. Он хватается за штаны на лодыжках Тео, резко сдергивает их с него и отбрасывает куда-то в сторону.
Тео судорожно выдыхает, подается вперед и снова притягивает Лиама к себе, прижимаясь губами к его теплому плечу. В ту же секунду он понимает, что он хочет поцеловать не только плечо, и внезапно переворачивает их, подминая Лиама под себя. Тео приподнимается, упираясь руками в матрас по обе стороны от него, и опускает взгляд на распростертого под ним Лиама. Лиам пытается вскинуть руки, но как только кончики его пальцев касаются ребер Тео, он жестко хватает его запястья и скрещивает руки Лиама у него над головой.
Лиам выглядит удивленным, но совершенно не сопротивляется.
Тео еще раз коротко целует его, боясь, что снова не сможет оторваться, затем касается губами его горла, осторожно прихватывает зубами то место, где шея соединяется с плечом и куда отдается бешеный ритм пульса. Убедившись, что Лиам продолжит держать руки над головой, Тео отпускает их и проводит губами до острых ключиц и вниз, по груди, обводит языком соски, заставляя Лиама напрячься и быстро-быстро задышать. Он скользит дальше, касаясь губами и языком каждого сантиметра обнаженной кожи и ласково поглаживая пальцами дрожащие бока Лиама. Из-за шока и восторга, что ему это позволено, что Лиам ему это позволяет, все мысли в его голове сливаются в сплошной белый шум.
Когда Тео добирается до резинки боксеров, то снова поднимает голову, чтобы посмотреть на Лиама. Его глаза темные и голодные, в них не осталось ничего голубого и невинного, руки до сих пор скрещены над головой, а губы красные, припухшие, и из них вырывается хриплое дыхание. Тео, наверное, никогда в жизни не видел ничего более развратного и желанного.
Тео кончиком пальца стягивает резинку немного вниз и оставляет поцелуй на выступающей бедренной косточке. Лиам задыхающимся шепотом произносит:
— Ты такой нахрен нежный, Тео. Никогда не думал, что ты можешь быть таким...
Тео сразу же хорошенько прикусывает косточку, украшая ее темным засосом и заставляя Лиама дернуться и хрипло рассмеяться. Однако его смех обрывается в следующую же секунду, когда Тео решительно сдергивает с него белье и с жадным интересом разглядывает открывшуюся картину.
Глаза Лиама становятся широкими-широкими, как будто он не может поверить, что Тео правда собирается это сделать. Тео и сам не может поверить, что он собирается это сделать: он, черт возьми, никому этого не делал, даже ему самому никогда этого не делали, и он вообще понятия не имеет, как именно это происходит. Ну, не считая очевидного, разумеется. Но он ведь даже чупа-чупс не сосал уже где-то миллиард лет. Возможно, ему просто следует сделать это рукой, как себе, но он... не хочет.
Тео медленно наклоняется ниже, и его дыхание касается возбужденного члена Лиама, из-за чего Лиам вздрагивает и едва слышно хнычет. Тео вдруг думает, что уж Хейден наверняка делала это для него и что Лиам сейчас в любом случае будет сравнивать. Но, как ни странно, эта мысль рождает не смущение и страх, а сумасшедшее желание сделать так, чтобы Лиам не просто не сравнивал, чтобы он даже думать сейчас ни о чем не смог.
Он решительно касается губами гладкой головки, всасывает ее в рот и проводит по ней кончиком языка. Он не чувствует никакого неприятного вкуса, это просто терпко, немного солено и так... знакомо, как будто кто-то взял запах Лиама, спрессовал его в кубик и положил Тео на язык. Лиам дергается и испускает судорожный вздох. Приободрившись, Тео сосет чуть сильнее и глубже. Лиам тихо скулит, но тут же, словно опомнившись, прикусывает язык и обрывает звук. И нет, Тео определенно хочет его слышать! Он начинает с утроенным усердием работать ртом, срывая все новые вздохи и всхлипы, и в какой-то момент слышит, как жалобно скрипит изголовье кровати, в которое Лиам вцепляется руками. У него наконец-то вырывается первый полноценный стон.
Тео как будто пронзает стрелой. Он неожиданно осознает, что Лиам, стонущий в его руках, под его губами, — это буквально все, что ему нужно. Это заставляет его чувствовать себя более сильным и могущественным, чем способности Джоша и Трейси, чувствовать себя так, словно весь мир находится в его руках, полностью в его власти.
Ошеломленный этим открытием, он замирает, и это словно служит Лиаму сигналом. Он быстро опускает одну руку, зарывается ей Тео в волосы и тянет его вверх со словами:
— Господи, Тео, остановись, иначе все закончится очень быстро.
Тео послушно поднимается вверх по его телу, еще пару раз коснувшись губами его горячей кожи, и опять накрывает его рот своим. Лиам жадно проскальзывает в него языком, как будто хочет попробовать свой собственный вкус.
От мысли, что его рот на вкус как Лиам, у Тео даже подгибаются руки, которыми он упирается в матрас. Почувствовав это, Лиам резко перекатывается, снова оказываясь сверху.
— Твоя очередь стонать, — шепчет он так, словно это игра, в которой он не хочет проигрывать.
— Я не буду стонать, — возражает Тео, и Лиам приподнимает брови.
— Это вызов?
— Заставь меня, — ухмыляется Тео.
Лиам ухмыляется в ответ только шире и, спустившись ладонью по его торсу, запускает ее Тео в боксеры. Когда его пальцы касаются болезненно напряженного члена, Тео откидывает голову на подушку, и с его губ срывается рваный выдох. Не то чтобы он раньше сам себя не касался, но понимание, что это делает кто-то другой — что это делает Лиам, — оказывает гораздо более сильное воздействие, чем он мог предположить.
Лиам довольно усмехается, снова поглаживает его член, и Тео сквозь зубы шипит:
— Это не стон.
— А я только начал, — невозмутимо отвечает Лиам.
С этими словами он опускается вниз, не отрывая темного взгляда от глаз Тео, и оставляет поцелуй на ткани его боксеров, прямо поверх влажного пятнышка на них, а потом зубами цепляет резинку и медленно стягивает с Тео белье, лишь немного помогая себе руками. Тео закусывает губу и снова роняет голову.
— Господи боже, Лиам, ты вообще понимаешь, как ты выглядишь?
Самодовольное фырканье сообщает ему, что да, определенно понимает. В следующий миг его теплые мягкие губы обхватывают головку члена, и Тео совершенно перестает волновать все остальное. Он не помнит, в какой момент на его пальцах отрастают когти, которым он впивается в матрас, и в какой момент он действительно начинает стонать. Он даже не помнит, почему собирался этого не делать.
Как только Тео осознает, что вот-вот не выдержит, он слепо опускает руку вниз и пытается оттащить Лиама от своего члена. Уловив намек, Лиам поспешно отстраняется, не дав Тео кончить ему в рот. Тео чувствует из-за этого мимолетное сожаление, но не успевает как следует подумать о нем, потому что Лиам, оставив на внутренней части его бедер несколько быстрых поцелуев, поднимается вверх и жарко выдыхает:
— Хочу видеть твое лицо.
К щекам Тео моментально приливает кровь от смущения, и он тянет Лиама в сумасшедший грязный поцелуй. Потом Лиам снова опускает руку, на этот раз обхватывая оба их члена вместе, и скользит по ним в мучительно медленном ритме. Тео опять откидывает голову на подушку, глядя прямо в его темные голодные глаза, и непроизвольно впивается когтями ему в спину, отстраненно радуясь, что на них не осталось яда Трейси. Пожалуй, стоило побывать в Аду, чтобы теперь он мог безбоязненно царапать спину Лиама во время секса.
Ему не слишком удается двигать бедрами навстречу, но, к счастью, Лиам сам ускоряет темп, и буквально через несколько секунд сознание Тео разлетается на разноцветные осколки. Вздрогнув всем телом, он каким-то чудом сдерживает рвущийся наружу звериный рык и чувствует теплую влагу, брызнувшую на его кожу.
— Тео, ну же, посмотри на меня, — умоляет Лиам.
Тео кажется себе оглохшим, ослепшим и полностью опустошенным, но он с трудом заставляет себя открыть глаза. Как раз вовремя, потому что Лиам над ним закусывает губу, с низким стоном кончает Тео на живот и роняет голову на его плечо. Тео устало поднимает руку, зарывается пальцами ему в волосы и полностью опрокидывает Лиама себе на грудь, касаясь носом его виска и вдыхая запах шампуня, причудливо смешивающийся с потом, сексом и удовлетворением.
Через минуту Лиам откатывается в сторону и сыто ухмыляется в потолок. Тео, слепо пошарив по кровати рукой, находит то, что ищет, и уточняет:
— Тебе же не жалко старую майку?
Лиам заторможено поворачивает голову к нему.
— Что?.. Тео, нет, почему это должна быть моя майка?!
— Поздно! — радостно объявляет Тео, уже стерший потеки спермы со своего живота, и бросает майкой в Лиама. Тот ловит ее, разглядывает с угрюмым выражением лица, но все-таки тоже вытирается ей и швыряет на пол.
— Все равно опять придется идти в душ, — ворчит он.
— Иди, если хочешь, — фыркает Тео, — у меня сейчас никакого желания.
Он поворачивается на бок, Лиам делает то же самое, и они оказываются лицом к лицу. Какое-то время Лиам смотрит на Тео, словно чего-то от него ждет, а потом подозрительно спрашивает:
— Ты что, собираешься спать здесь, со мной?
Тео приподнимает бровь.
— Если тебя что-то не устраивает, внизу есть замечательный диван.
— У меня тут мало места, — жалобно говорит Лиам.
— Об этом нужно было думать раньше. Ты же не из тех парней, которые пользуются девушками, а потом вышвыривают их за дверь?
— Ты не девушка!
— Надеюсь, ты заметил это раньше, чем зубами стянул с меня белье? — насмешливо осведомляется Тео.
— Мудак, — огрызается Лиам и сердито поворачивается к нему спиной.
Через пару секунд он начинает ерзать, придвигаясь немного ближе, потом еще чуть-чуть и еще. Наконец Тео не выдерживает, обхватывает его рукой поперек живота и окончательно притягивает к своей груди.
— Будешь мешать спать, я столкну тебя на пол, — обещает Тео ему в затылок.
Лиам возмущенно фыркает, но опускает руку поверх ладони Тео и ерзать перестает.
*
Тео просыпается от звука льющейся воды. Первые несколько секунд он не может понять, почему ему так мягко и удобно, но при этом немного холодно и почему вокруг так сильно пахнет Лиамом, однако воспоминания о прошлой ночи возвращаются почти мгновенно. Тео резко открывает глаза и оглядывается. Окно распахнуто настежь, чтобы прогнать из комнаты запах секса, но он все равно продолжает ощущаться, а прохладный ветер пускает по голой коже Тео мурашки. Поплотнее закутавшись в одеяло, он снова прислушивается.
За шумом бегущей воды Тео различает сердцебиение Лиама, принимающего душ, его тихие слова, похожие на «дерьмо» и «гребаный идиот», и глухой стук по плитке. Он правда хочет верить, что Лиам бьет стену кулаком, а не головой, выбивая из нее последние мозги, но надежды на это мало. Он пытается задуматься, чем Лиам так расстроен, но решает отложить это на некоторое время и просто перекатывается на чужую половину кровати, вдыхая исходящий от подушки запах Лиама.
Приоткрыв глаза, Тео замечает, что его одежда — футболка, штаны и боксеры, — которую они ночью разбросали по всей комнате, аккуратно сложена на стуле. Ему нравится мысль о том, что Лиам подбирал ее с пола, вспоминая обо всем произошедшем. Тео отстраненно гадает, сколько времени, но его телефон остался внизу, возле дивана, а желания двигаться у него сейчас нет совершенно, поэтому он снова закрывает глаза и расслабляется. Кажется, он уже вечность не просыпался таким отдохнувшим и бодрым, и ему хочется просто насладиться этим ощущением.
Звук льющейся воды пропадает. Через какое-то время дверь в комнату со скрипом открывается, и внутрь заходит Лиам в одном полотенце на бедрах. Тео сразу же приподнимается на локте и с интересом пробегает взглядом по его голой груди, на которой еще блестит несколько капель воды, мышцам живота, уходящим под полотенце, и вьющимся влажным волосам. Встретив его взгляд, Лиам чуть краснеет и скрещивает руки на груди.
— Отвернись, я переоденусь.
Тео приподнимает бровь и фыркает:
— Чего я там не видел?
Теперь румянец переползает с щек Лиама еще и на грудь, и Тео ловит себя на мысли, что хочет снова коснуться ее губами, чтобы почувствовать, как кожа потеплела от его слов. И что он совсем не против стащить с Лиама полотенце и повторить все, что было ночью.
— Заткнись, — шипит Лиам. — Если хочешь принять душ, поторопись, нам через час нужно быть в клинике.
Тео недоуменно прищуривается, почуяв исходящий от него запах злости и смущения, но невозмутимо откидывает одеяло и встает с кровати. Холодный воздух сразу же кусает голую кожу. Глаза Лиама опускаются вниз и расширяются, словно он забыл, что Тео не одет. Он поспешно отворачивается в сторону и снова восхитительно краснеет.
Невольно ухмыльнувшись, Тео подхватывает со стула свою одежду и, проходя мимо Лиама, протягивает руку, чтобы взъерошить ему волосы. А потом, может быть, притянуть к себе. Однако Лиам с ужасом отшатывается назад, будто Тео — это что-то пугающее и отвратительное, и рука Тео замирает в воздухе. Его пальцы сжимаются в кулак, и он судорожно придумывает хоть какой-нибудь язвительный комментарий, но в голове звенит оглушающая пустота. В итоге он просто небрежно пожимает плечами и уходит.
В ванной Тео приваливается спиной к двери и устало закрывает глаза. Ему в самом деле не стоило быть таким болваном. О чем он вообще думал? Что Лиам Данбар, весь такой правильный и хороший Лиам, бета Скотта МакКолла, захочет кого-то вроде него? Побывавшего в Аду убийцу? Господи, да ему же просто нужно было выплеснуть скопившееся внутри напряжение, ему наверняка было плевать, Тео это или кто-то другой. Может, Лиам, только вырванный из кошмара, вообще не понимал, что это происходит в реальности. Конечно, черт возьми, он об этом жалеет!
Залезая под душ, Тео не может отделаться от мерзкого ощущения использованности и желания тоже рявкнуть «дерьмо» и «гребаный идиот», а потом стукнуть кулаком по стене. Избить ее до окровавленных костяшек. Может, у Лиама какая-то заколдованная ванная?
*
Тео больше не пробует приблизиться. Он мрачно завтракает купленными вчера хлопьями, которые кажутся абсолютно безвкусными, несмотря на количество сахара, указанное в составе, и пытается думать об Анук-Ите, игнорируя запах Лиама. Это невероятно сложно. Адская смесь его нервозности, стыда и злости дразнит ноздри, расшевеливает воспоминания и заставляет сердце сбиваться с ритма.
Они садятся в пикап, впервые за утро оказываясь по-настоящему близко, и через какое-то время Тео понимает, что не выдержит этого чертового напряженного молчания. Он открывает окно, чтобы немного разогнать удушающий запах, наполнивший машину, и говорит:
— Тебе нужно рассказать Скотту о своих родителях. — Лиам молча поворачивается к боковому окну, и Тео сердито добавляет: — Или с голоду помрешь.
— Не твое дело, — буркает Лиам.
Тео с минуту барабанит пальцами по рулю и пробует еще раз:
— Скотт и Мейсон уже в клинике?
— Угу.
— Они что-нибудь выяснили?
— Вроде как.
— И что именно?
— Пока не знаю.
Тео стискивает зубы. Конечно, он понимает, что Лиам считает все случившееся ошибкой (сам Тео тоже начинает так считать) и хочет об этом поскорее забыть, но черт, он мог хотя бы сказать ему это в лицо и разобраться с этим, а не делать вид, что у него внезапная амнезия. И что он разучился строить распространенные предложения. Да он с Тео нормальнее разговаривал, когда только-только вытащил его из Ада! А сейчас Тео чувствует себя даже не врагом, он чувствует себя пустым местом.
Он решительно жмет по тормозам, и шины взвизгивают. Лиам подпрыгивает на сиденье, сзади раздается пронзительный автомобильный гудок. Мимо окна проезжает все еще бибикающая машина, и честно, Тео было бы плевать, даже если бы в ней сидела Монро. Он просто показывает водителю средний палец и поворачивается к Лиаму, который удивленно на него таращится.
— Ты не можешь переспать со мной, а потом делать вид, что меня не существует!
Лиам давится вздохом и вспыхивает до корней волос.
— Я с тобой не... Это не то, что произошло!
— О, а как это называется в мире Даунбара? — Тео не может сдержать жесткую ухмылку.
— Никак! — отчаянно выкрикивает Лиам. — Мы просто... выпустили пар. Мы даже не... Я не хочу об этом говорить!
— Лиам...
— Отвали от меня и забудь об этом! Между нами ничего нет!
Прежде чем Тео успевает еще что-то сказать, Лиам резко распахивает дверь машины, выпрыгивает наружу и бегом бросается в сторону клиники, до которой осталась всего пара километров. Ругнувшись ему вслед, Тео сердито убирает упавшие на лицо волосы и снова берется за руль, но едет достаточно медленно, чтобы не обогнать Лиама. Он заходит в клинику уже после него.
Лиам, шумно дыша, стоит рядом со Скоттом, и его сердце колотится, то ли от бега, то ли все еще от злости из-за их разговора. Когда Тео толкает дверь, Лиам бросает на него короткий взгляд и тут же отворачивается, скрестив руки на груди. Скотт и Мейсон приветственно кивают ему и сразу начинают рассказывать о телефоне, найденном рядом с трупами в лесу.
Тео изо всех сил пытается сосредоточиться на голосе с автоответчика и на последующем его обсуждении, но черт, независимо от слов его взгляд постоянно возвращается к Лиаму. Он замечает ответный взгляд на себе, хотя и обжигающий недовольством, чувствует свой запах гнева с легкими нотками отчаянного желания и слышит бешеный стук сердца Лиама. Тео правда ненавидит себя за это, но он не может прогнать из головы воспоминания о Лиаме, изгибающемся под его губами, кончающем Лиаме, Лиаме, шепчущем его имя... Он хочет верить, что эти мысли не отражаются у него на лице.
Хорошо, что достаточно проницательный Мейсон оборотнем не является. А Скотт просто недоуменно хмурится, морщит нос от их запахов и переводит взгляд то на Тео, то на огрызающегося и язвящего ему Лиама. Тео больше злят не его слова, потому что они откровенно фальшивые, а сам факт того, что Лиам произносит их так, словно пытается отыграться и доказать, что действительно ненавидит его, словно Тео заставлял его или о чем-то просил.
Скотт не может знать, что у них произошло, но явно чувствует обострившееся напряжение и в конце концов делает то, на что они очевидно напрашиваются. Он отправляет их на разные задания, чтобы держать подальше друг от друга, будто это они — части Анук-Ите.
Тео не сдерживает разочарованный смешок. Сейчас ему как никогда хочется набить Лиаму морду.
Мейсон первым отправляется на улицу, бормоча что-то вроде «Аарона давно не было в школе, надо бы подумать, где он может быть». Скотту звонит Малия, чтобы рассказать, как дела у них с Лидией, и он уходит в другую комнату. Тео осознает, что они с Лиамом остались вдвоем. Лиам смотрит на него каким-то странным взглядом, от которого Тео мигом становится не по себе, поэтому он поспешно шагает к двери, собираясь пойти за Мейсоном. Однако Лиам вдруг одним прыжком оказывается рядом с ним и с силой прижимает ладонью к стене. Тео от неожиданности поддается.
— Не делай глупостей, — твердо говорит Лиам.
— А то что? — дерзко ухмыляется Тео и откидывает голову назад, немного стукаясь затылком.
Лиам второй рукой упирается в стену рядом с его лицом и наклоняется чуть ниже. Его глаза вспыхивают желтым, и Тео невольно сглатывает, стараясь успокоить взбесившийся пульс.
— Я серьезно, Тео. Не вздумай выкинуть какую-то хрень.
Это моментально отрезвляет. Его недоверие обжигает внутренности даже сильнее, чем обычно. Тео грубо отталкивает Лиама от себя и испускает горький смешок.
— Не беспокойся, я вас не предам. Ничего с твоим драгоценным Мейсоном не случится.
— Нет, я... — Лиам растерянно моргает и отступает назад. — Я не про это. Я про все твое... «становлюсь приманкой». Не надо. Меня там не будет.
Тео ошарашено распахивает глаза. Лиам пытается сказать ему... не рисковать собой? После всей своей предыдущей истерики? Господи, Тео никогда не поймет этого идиота.
Его ноги сами делают шаг к Лиаму. Тео понятия не имеет, что собирается сказать или сделать, в его голове впервые за долгое время нет никакого плана, но у Лиама такое открытое и беззащитное лицо, словно все его стены сейчас рухнули, словно он готов наконец нормально поговорить. И черт возьми, Тео хочет этим воспользоваться, но в следующую секунду в комнату возвращается Скотт, и ощущение пропадает. Лиам поспешно откашливается и опять натягивает безразличное выражение.
— Если что-то пойдет не так, вы с Мейсоном просто убегайте, — добавляет он.
— Лиам прав, — кивает Скотт. — Нас и так немного, мы не можем никем рисковать. Выясните все, что можете, но не лезьте на рожон.
Тео отстраненно кивает ему, не отрывая глаз от Лиама, но тот хмурится и отводит взгляд. И Тео думает — ладно. Он разберется с этим, когда закончится вся эта история с Анук-Ите и охотниками, а сейчас есть куда более насущные дела.
