(POV Ньют)
Знаете, говорят, что имеем, не храним, потерявши плачем. Я бы назвал человека, который это придумал, гением, ведь это Цитата всех цитат! У меня было все: хорошая семья, деньги, статус, связи. А потом умер папа, мама вышла за другого, и начался Ад...
Галли был скотом. Не знаю, что в нем нашла моя мать, но я человека гаже не встречал. Сначала это были просто обидные подколы надо мной, потом он начал надо мной откровенно смеяться, а после перешел на оскорбления. Напьется... и давай: «Скот, козел, тварь, гаденыш, педарас». Мама закрывала на это глаза и просто закрывалась в другой комнате. Как он вообще узнал о том, что я гей? Но после этого ко мне обращались не иначе как «педик, педарас» и т.д. Я тоже закрывал глаза, молчал, уходил, просиживал штаны в барах, тратя деньги моего покойного отца.
Но все «хорошее» рано или поздно заканчивается. Так, вчера вечером закончилось и мое терпение. Я встал и сказал: «Галли, если ты урод, то это уже не исправить, но ты никакого права не имеешь повышать свою самооценку за счет меня. Так что заткнись и не попадайся мне на глаза».
В этот вечер меня впервые избили. Галли бил по ребрам, в живот, по спине, по голове, по ногам, груди, рукам... На моем теле места, где нет царапины или синяка, не осталось. А мама стояла рядом и смотрела, как будто все нормально.
Конечно, это стало последней каплей. Утром я собрал вещи и ушел. Денег мне не дали. Просто выкинули из дома, сказав, чтобы больше тут не появлялся. Весь день я звонил друзьям, прося приютить на время или одолжить деньжат. Но все меня просто послали, узнав, что же случилось. Так я и остался без дома, семьи, друзей, денег и репутации. Один, с маленькой сумкой с вещами на плече.
Уже темнело, и мне было довольно холодно, так что я решил зайти в бар, в котором постоянно пропивал деньги после смерти папы, но на этот раз в кошельке у меня не было ни гроша.
Зайдя в бар, я сел за стойку, согревая руки своим дыханием. Вид у меня был так себе... Конечно, в 19 лет лишиться ВСЕГО за один день. Печально, ничего не скажешь. Ко мне подошел бармен. Он постоянно наливал мне в «обеспеченной» жизни, так что мы неплохо общались. Томас был на два года старше меня, с шелковистыми шоколадными волосами, янтарными глазами и хорошим телосложением. Красивый, ничего не скажешь. Конечно, я, порою, смотрел на него совсем не как на друга. Он мне нравился и как парень. Но Томми был натуралом, в этом я был уверен, так что мой поезд ушел, так и не доехав до станции.
— Что будешь пить? — спросил он, тряся в руке стакан с коктейлем.
— Видимо, ничего... Томми, нет денег. Совсем, — грустно улыбнувшись, сказал я.
— Ньют, я разве спросил, есть ли у тебя наличка? Я спросил, что ты будешь пить.
— Но... — Томас выглядел решительно, так что я не стал злить его. — Ладно, давай текилу.
— Хорошо, — произнес он, ставя небольшие стаканчики передо мной. 10 штук... Он мастерски разлил в них алкогольный напиток, вышел из-за стойки и сел рядом со мной. В баре в такое время уже никого не было, так что мы могли спокойно поговорить.
— Ну, выкладывай, почему твое лицо тухлее кланка? Где же мой немного пьяненький и всегда веселый Ньют?
— Умер, — с грустью произнес я, опрокидывая первую рюмку, вливая в себя алкоголь. — Надо мной отчим глумился, — вторая. — Я терпел, — третья. — Он узнал, что я гей, — четвертая. — Стал еще больше издеваться, — пятая. — Я устал терпеть, — шестая. — Ответил ему, — седьмая. — Он избил меня, — восьмая. — А мать просто смотрела, — девятая. — И я ушел из дома, точнее меня выкинули, — десятая. Рюмки кончились, а я даже немного не опьянел.
-Да, — протянул Томас. — Дела... И что же ты, целый день на улице, без денег?
— Угу, — только и ответил я.
Томми, кажется, пропустил мимо ушей, что я признался ему в своей ориентации.
— Тереза! — позвал Томас официантку. — Скажи Фрайпану, пусть подогреет одну порцию сегодняшнего бизнес-ланча. И принеси сюда, пожалуйста.
Тереза, невысокая девушка, с волосами, как у Томаса, убежала на кухню, чтобы передать повару «заказ». После чего вернулась с супом, курицей, жареным картофелем, стаканом сока и салатом. Пахло это все очень вкусно, но я все равно не начал есть, а посмотрел на Томаса:
— Томми, я не смогу за это заплатить.
— А кто сказал, что ты будешь платить, а, Ньютти? — Томас мило улыбнулся на последнем слове.
Когда я был маленьким, мама меня так называла, так что я совсем не обиделся. Слушать такое милое и нежное слово, сказанное его голосом, было наслаждением. Томас пододвинул ко мне тарелку с супом.
— Приятного аппетита, — произнес он, еще шире улыбаясь. — Кушайте, не обляпайтесь.
— Спасибо, — только и смог произнести я. Живот сильно болел, так что я сразу же принялся за еду. Минут за 10 я расправился с ней, утолив голод.
— А где же ты теперь живешь? — спросил меня Томас, подзывая Терезу и отдавая ей пустые тарелки.
— Да нигде я не живу!
— Тогда ты переезжаешь! Собирай манатки и поехали. А то поздно уже. Домой хочу.
— Подожди, Томас, куда мы поедем? — не понял я.
— Как это куда? Будешь у меня жить. А работать я тебя, так и быть, тут устрою. Заживешь снова! Никогда не сдавайся, Ньют. Я помогу тебе всплыть сейчас, но тебе придется научиться плавать.
— Боже, Томми... Спасибо тебе! Я этого никогда не забуду! — я, в порыве чувств, подорвался с места и заключил Томаса в объятия. Тот обнял в ответ. От Томаса пахло алкоголем, мятными сигаретами и карамелью. Волшебное сочетания. Запах моего Томми.
— Ладно, хватит сопли распускать, — сказал Томас, отстраняясь. — Пора ехать.
— Да, конечно.
