Грустная сука.

Глава 22. Мой похититель.

Голова на удивление не болит. А руки в удобной позиции. ( Интересно связали). Как дать понять, моему похитителю что я проснулась?  Лан. Я долго выпутывала свои руки из веревок. Потом аккуратно открыла дверь, ключ от двери лежал на столе. Как странно. Ну да ладно. Я вышла из комнаты. И он на против. Мужской силуэт. Черный прикид. И в помещении темно. Он тихо дышал.  Было так тихо. Что можно было услышать даже сердце. Тихий стук. Который помогает ему жить. Кровь идёт по мелким артериям. Бьёт потоком в его мозг кровь. Лёгкие загрязнённые от дыма сигар, сложно дышат. От него идёт запах дорогих сигар. Его глаза, прожигают меня взглядами от головы до ног.  Меня это бесит, хоть и темно, но я все же вижу, глаза в темноте привыкают. Я делаю не уверенный шаг, совсей силы бью его по щеке, он соответственно этого не ожидал. И стоит в полном шоке.  Затем он идёт  на меня, поднимает руку на меня, чего в принципе можно ожидать. Но он не ударил. Она просто зависла в воздухе надо мной. Я настолько к этому привыкла, что даже не жмурюсь. Отец часто таким образом меня тренировал. Он бросал сначала что то лёгкое и мягкое в меня, а я жмурила глаза и не ловила. Потом предметы становились тяжелее. Отец всегда был во мне уверен. Даже когда кидал тяжёлую вазу, она большая, даже супер ловкач не поймал бы ее, так как отец применял огромную силу когда ее кидал. За те несколько секунд я хотела зажмуриться глаза, скрестить руки в крест, или просто сбежать. Но я не могла, не могла все это сделать, пришлось с открытыми глазами, ловить эту вазу. И у меня получилось, получилось ее поймать. Он не чего не сказал не какую похвалу, он просто улыбнулся. Лучшей похвалы сложно придумать. Так как он редко улыбался. Слёзы начали заполнять мои глаза и уже доставали до хрусталика глаза, хотелось закрыть их, но тогда враг получил бы при существо. Я не опускала головы и не моргала. А он облакотил руку на стену. Взял меня за плечо и тихо спускал по стене на пол. Безсопратевлений, что бы думал, что я в его подченении. Но это будет не на долго. Он спустил меня на пол. Я сидела как он и хотел. Но следующий действий не последовала. Минуты через три он поднял мою голову. И стал смотреть в глаза, снова  тот прожигающий взгляд.  Он безумно раздражал. Но, что бы его ударить нужно встать, теперь понятно чего он хочет. Я не стала ломать голову, просто встала и снова замахнулась, он же не упустил момент и сделал шаг назад, я стала падать, а он схватил за руку и потянул на себя, минута и я уже на его плече. Он куда то нес меня. Ещё минута и мы уже на 2 этаже. Яркий свет, снова в глаза, он вновь напомнил мне больницу. Он зашёл в какую то комнату и положил на кровать, посадка на кровать была не самой мягкой. Он облакотился на кровать и уровнял наши взгляды, как и расстояние между ними. Но это было не надолго, он просто схватил руку и потянул ее, с прыгнул с кровати и застыл. Именно эту руку я изрезала до не узнаваемости, он дотронулся не уверено до нее, но затем нажал сильнее. Я хотела от дёрнуть ее но он не позволил. Он все так же разглядывал мое запястье. Затем посмотрел на вену расположенную между запястьем и плечом. Он долго на нее смотрел, когда я ещё раз решила ее отдернуть он только сельнее ее сжимал. Затем он отпустил руку и вышел из комнаты, вернулся с капельницей, как же я ее не навижу. Он обработок типо спиртовой салфеткой, и поставил мне капельницу. В меня снова вливаеться лекарство. Он накрыл меня одеялом. Но не ушел, а снова взял руку. Он рассматривал ее как будто это книга, от которой не возможно оторваться. Он достал из кармана бутылочку, я насторожились. Похоже на перикись водорода или какую то кислоту. Он открывает и по капле капает мне на запястье. Вода проникает под кожу, начинает бороться с той грязью которую я наделала. Минуты через четыре он протирает ватой, она вся грязная в кровь темного оттенка и грязью. Затем мажет цынковой мазью ( мазь существует). Я думала меня пытать будут. А он издевается своей заботой? Я отдернула руку он лишь ухмыльнулся, так как я дернула слишком сильно, я даже забыла про капельницу, она вместе с моей рукой дернулась и воткнулась в кожу ещё сельнее. А я  зарылась в теплое одеяло и просто уснула. Все равно делать не чего. В голове играла одна мысль, почему он тогда не ударил, почему не кричал, он не произнес не одного слова. Может он не мой травма из детства не может говорить, своего лица он тоже не показывает. Ладно, капюшон сташить можно. А что бы заговорил просто разозлить. Так и прошел мой день.