7
Это был конец восьмидесятых, время больших надежд и еще больших разочарований. Лозунги демократия, гласность, плюрализм витающие в воздухе, начали приземлятся в сознаниях людей и прочно там оседать. Объявленный генсеком Горбачёвым путь к перестройке воспринят преобладающим большинством населения на ура, однако разными слоями общества по-своему. Интеллигенция воспрянула духом и радовалась в равной степени как свободе слова так и свободе мысли. Простой советский гражданин расправил крылья в надежде исчезновения вечной проблемы связанной с дефицитом. С другой стороны, заявления генсека не поняты и ввели в замешательство партийную номенклатуру на местах. С самого начала, на своем нелёгком пути, великий реформатор столкнулся с непредвиденной проблемой: перестраивать в стране было уже нечего. К концу 80-х плановая экономика окончательно загнулась, так часто ёё выручавший научный потенциал страны еще как-то держался на плаву в военно-космическом комплексе, однако, в производстве товаров широкого потребления безнадёжно отстал от мировых лидеров на десятки лет. И гласность к этому плачевному состоянию дел была совсем уж не кстати. Мало того, что люди ежедневно лицезрели разруху, им еще, с всевозможными драматическими фактами и научным обоснованием, про это сообщали через средства массовой информации. Все люди возложили большие надежды на перестройку, но, к их большому сожалению, перебои с товарами стали еще больше ощутимы и, ежедневно, улицы и площади городов начали украшать извилистые очереди за сахаром, чаем, сигаретами, мылом и в общем всеми востребованными товарами первой необходимости. Про товары роскошь люди уже начали вообще забывать. И у высшего руководства страны не было чёткой программы как же обеспечить людей хотя бы группой необходимых товаров и, тем самым, приостановить надвигающуюся разруху. Введенные талоны на самые ходовые товары, могли лишь не надолго оттянуть неизбежный крах экономики, но не имели единого шанса его остановить. Понятное дело, для изменения ситуации, надо было заново строить государство с новой идеологией, с новыми подходами в экономике, но этим никто кардинально не занимался.
Наконец то официальные источники начали потихонечку выдавать информацию для размышления. Теперь уже каждому можно было, не боясь, называть Сталина тираном, возмущаться про миллионы несправедливо репрессированных, критиковать множество ошибок и просчетов в семидесятилетней истории компартии. Разрешив говорить вслух практически всё, что вздумается, власть всё же, всеми силами, пытались оставить хотя бы одного кумира из прошлого – Ленина. Однако антисоветчиков было уже не удержать, они почувствовали вкус свободы и, не задумываясь, все чаше и жестче посягали на святое. Начал все шире открываться железный занавес и капиталистическая культура потекла безумным потоком, сметая все старое у себя на пути. Теперь всё что было у них, безоговорочно, началось считаться хорошим, а у нас, всё без исключения, плохим. И как обычно это бывает, частенько наследовали мы не самое лучшее. Рокеры, панки и представители других полузапрещенных неформальных музыкальных течений, вылезли с подвалов и чердаков и прочно обосновались в переходах метро, исторических центрах советских городов, а некоторые, более умеренные, даже добрались до телевизора. Кому этого было не достаточно, мог спокойно купить на каждом шагу кассету с музыкальными композициями представителей нашей или западной андеграунд культуры. Печатные издания как никогда стали востребованы обществом и разметались с безумной скоростью. Миллионных тиражей самого популярного прогрессивного журнала «Огонёк» не хватало, чтобы удовлетворить ажиотажный спрос и очередной номер, соседи и коллеги по работе бережно передавали друг другу из рук в руки. По пятницам, на телевизионной передаче «Взгляд» троица молодых журналистов нам каждый раз преподносили всё новые и новые умопомрачительные факты.
