My own private Hollywood

3.

flashback

Тэхён садится в огромное кожаное кресло, медленно выпрямляет спину и на несколько секунд закрывает глаза.

- Как Ваше самочувствие? – доктор поправляет на переносице очки-половинки, откладывает планшет и тяжелую даже на вид резную перьевую ручку и устраивает руки на широких подлокотниках.
- В норме. Я всегда в норме, - Тэхён коротко улыбается и садится удобнее, откидываясь на спинку.
- В прошлый раз мы остановились на том, что в сентябре 2008 года Вы ушли из дома, - доктор говорит размеренно и тихо. – Хотите рассказать что-нибудь еще?
- Я кое-что вспомнил. Это не очень важно, - Тэхён отворачивает голову навстречу бьющему из окна белому свету, - просто хотел бы поболтать с Вами об этом. Другой цели у меня нет.

Доктор немного щурит глаза и двигается в кресле. 

Мин Юнги – врач-психотерапевт с многолетним стажем работы в этой сфере, отличный собеседник, никогда не пытающийся навязать свое мнение, поставить диагноз и выписать рецепт на лекарства. Его голос – тихий, низкий и глухой, всегда успокаивает и каким-то чудесным образом приводит мысли в закономерный порядок. Ему едва за 30, как он сам говорил, выглядит солидно и сдержанно, спрашивает – так же, четко и по делу, одному ему известному. 
Единственный в человеческом роде, кому Тэхён хоть сколько-то доверяет. 

Доктор Мин смотрит с вопросом, и Тэхён немного теряется.

- Это больше похоже на картинки из детства, про родителей, наш дом, улицы, по которым меня водили в школу. Перемешанный набор кадров.
- Начните с самого яркого, так будет проще с остальными. 

Тэхён закрывает глаза.

- Это было в 1995 году, летом. В августе, кажется. В наш город тогда приехал цирк-шапито, и родители повели меня на представление. Был очень солнечный день; мама тогда надела свое любимое голубое платье, а отец – парадную рубашку и брюки. Две недели перед этим днем они только и делали, что говорили о предстоящем походе в цирк. Когда мы шли по улице, ярко светило солнце, было очень жарко, и галстук здорово давил мне на шею. Дышать было почти нечем. Я шел между ними, они держали меня за обе руки, и мне было жутко неудобно. Когда они ускоряли шаг, я не успевал, и казалось, что мои ноги даже не достают до асфальта. Что они тащат меня за собой, а я болтаюсь за ними, как ненужный груз, как мешок, набитый опилками. Или как самодельная боксерская груша.