My own private Hollywood

6. warning : violence.

Teddy Killerz – Big Blow #nowplaying

Почти пять утра, рассвет мажет по верхушкам высоток рыже-розовым. Тэхён решает, что ему надо проветриться, и идет до дома пешком. Чтобы развеяться и подумать, что делать дальше - в частности, с кокаином, из-за которого изначально все это произошло. 
В большой спортивной сумке лежат ботфорты, смятый комбинезон, дорогущий тренчкот, косметичка и скомканное женское белье с пятном спермы на темно-вишневом кружеве. Тэхён поправляет наушники, путающиеся со шнурком на капюшоне его безразмерной черной толстовки, поджигает кончик пряной кретеки и замедляет шаг. Дым попадает в глаза и мерзко щиплет; Тэхён жмурится и быстро переключает треки в телефоне, не вытаскивая его из кармана. 

Пора завязывать с наркотой. 
Совсем – или перейти на траву. 

Так дальше нельзя. 
Нельзя позволить себе потерять контроль и еще раз так опозориться не столько перед публикой, сколько перед закрытым занавесом, запертой дверью гримерки и самим собой. Тэхён щелкает кончиком пальца по сенсорной клавише, и звуки первых аккордов и битов песен смешиваются в многослойный скачкообразный поток диссонансных шумов. В кармане – пакетик кокса на четыре дозы, и Тэхён впервые допускает мысль о самоубийстве. Это все теряет смысл и не доставляет больше кайфа: иллюзия обладания всем рассеивается, как пепел по ветру, гаснет, как софиты, когда он уходит со сцены. 

Тэхён усмехается и бросает окурок на асфальт.

В плеере начинает играть «Glass skin» японской рок-группы, и он на несколько тяжелых, тягучих секунд замирает, как вкопанный: глубокое звучание клавишных и гитар в наушниках, странное, старое настолько, что почти древнее, вязкое; Тэхён глубоко вдыхает и идет дальше, чувствуя, как всё в нем работает на каждый его шаг, а потом перестает ощущать собственное тело, себя – в своей оболочке.

Слава богу, пропали мельтешащие строчки из песни неизвестной группы Hardkiss. 

Он невольно вспоминает, как услышал эту песню впервые в ту самую осень, когда ушел из дома. Влюбился с первых аккордов, крутил её на повторе днями и ночами, и становилось как-то легче.
Беспричинно. 
В тексте припева есть фраза про крылья из стекла, и из-за нее Тэхён каждый раз вздрагивал, иногда чувствуя, как колет в лопатках – это было очень страшно. Песня прокручивается по кругу уже в который раз – Тэхён не считает. Тэхён очень устал и не думает ни о чем.
Он замирает и напрягается в каждой мышце, когда его душат сзади, сильно, долго, так что темнеет перед глазами. Сумка с вещами выскальзывает из его ладони и падает на бетонные плиты, и Тэхён хватается за чужую руку в черной кожаной перчатке, бесполезно пытаясь отдернуть её от своей шеи. А потом, уже обмякая от острого недостатка воздуха, чувствует, как к горлу приставляют холодное лезвие. Его намертво сковывает от испуга, сердце бешено колотится под ребрами; он задыхается и краснеет от удушья, но чьи-то руки крепко его держат. 
Чужое дыхание – совсем близко к его виску; Тэхён чувствует, как неизвестный приближается, почти касаясь губами его уха, и дергает зубами за провод, вытаскивая наушник.