My own private Hollywood

26. asthenia.

Утро начинается в полдень с терпкого запаха свежего кофе и мягкого, как поролон, тусклого света из окна с незадернутой шторой. Тэхён смотрит в сторону кухни, на спину в красной клетчатой рубашке, на сигаретный дым, вьющийся к потолку, и долго не шевелится, чтобы не спугнуть своими движениями чужое спокойствие. 
У Чонгука немного влажная челка, очки на кончике носа, открытый ноутбук – видимо, работает опять в свой выходной или просто не знает, чем себя занять, – и бордовое пятно на шее. Это пятно по цвету – как самые темные после черных полосы на фланелевой ткани, оно выглядит, как грамотно подобранный аксессуар в духе дорогих наручных часов, кожаных перчаток или шелкового галстука. Тэхёну почему-то очень хорошо смотреть на это пятно и немного больно, когда он все-таки решается спустить ноги с кровати. Прохладный воздух снаружи одеяла холодит икры. 

Он совсем не похож на себя вчерашнего. Он может сейчас думать о чем угодно или не думать вовсе, щелкая кончиками ногтей по клавиатуре, он наверняка слышит, что Тэхён уже проснулся, что Тэхён кутается в одеяло, пока подбирает с пола свое белье и футболку, чтобы одеться и не смущать наготой сильнее, чем уже есть. Он знает, что этим утром Тэхёну очень хочется быть девочкой-подружкой из романтического фильма, которая после первой ночи надевает рубашку своего свежеиспеченного бойфренда на голое тело, чисто символически застегивает пару пуговиц на груди и приходит пить кофе и неловко улыбаться о том, что между ними произошло на границе между вчера и сегодня. Тэхёну и правда хочется, но он натягивает на себя джинсы и футболку, застегивает ремень и тихонько шипит, потому что каждое движение отдается в поясницу притупленным спазмом. 

- Надеюсь, ты не собираешься уходить, не попрощавшись, в третий раз.

После этих слов тишина превращается в лед, но Чонгуку мало:

- Тогда меня хотя бы не было дома. А сейчас – есть. Имей совесть, - продолжает он, и его голос против любой его воли срывается на короткую, но такую заметную дрожь. Тэхён, уже одетый, опускается на край кровати и роняет голову на раскрытые ладони. 

Чонгуку даже не надо на него смотреть, чтобы на два счета принять решение, не имеющее ничего схожего с верным. 

- Я правильно понял, что проблема только в «попрощаться»? – спрашивает Тэхён, наскоро выталкивая слова из вмиг пересохшего горла. 
- Нет, - отвечает Чонгук и кладет на кровать, рядом с Тэхёном, сложенные трикотажные шорты и майку.