My own private Hollywood

17.

Чонгук возвращается в шесть, залпом, как минералку, выпивает полстакана «Maker’s Mark», выкуривает треть сигареты и с трудом идет к кровати – его ощутимо ведет и качает из стороны в сторону. Он молчит, молчит тяжело и бессильно, прячет глаза и ложится спать прямо в отглаженной до хруста сорочке и брюках, повернувшись к Тэхёну спиной и даже не накрывшись одеялом. 
Чонгук за эти дни устал так, как никогда еще, и теперь желает себе либо поспать и прийти в чувство, либо скоропостижно сдохнуть; сон ломается и тянет время, приходит не сразу, а потом наваливается гигантской мягкой лавиной. 
У Тэхёна есть пара вопросов насчет того, удачно ли все прошло, запеченная в духовке индейка с овощами и нечто, похожее на беспокойство, но он отказывается называть вещи своими именами, хотя весь день ходил со скрещенными пальцами. 
Проходит час, второй и третий; Чонгук спит, прибившись к краю кровати – его рубашка смялась на спине в три изломанные складки, а Тэхён переключает треки и меняет плейлисты, щелкает ногтем по дисплею и изредка поглядывает в сторону кровати, как цербер на страже чужого мертвого сна. 

***

«Гёте где-то сказал о Гамлете, что по отношению к телу его душа — это желудь, который, будучи посажен в цветочный горшок, в конце концов ломает свое вместилище,— но это справедливо также и применительно к любви Маргариты. Фауст слишком велик для нее, и сама ее любовь должна в конце концов разорвать ей душу»

С. Кьеркегор

Тэхён часто сталкивался – в книгах, фильмах, блогах, посторонних жизнях и людях, к примеру, его родителях – с тем, что такое понятие, как человеческая жизнь, трактуется как череда взаимосвязанных неизбежных, предопределенных событий, исключающих случайности и свободу противодействия. Сталкивался он и с обратной теорией, но приверженцем ни одной, ни другой никогда не был. 
Ему пришлись по вкусу трактаты Сёрена Кьеркегора – Чонгук неделю назад подкинул пару книг, чтобы Тэхён не отвлекал его от работы по вечерам. Тэхён досконально изучил «Или-или», читая взахлеб от корки до корки, закладывая страницы салфетками и возвращаясь к особенно занятным мыслям.

- Тэхён, я уже читал всё это. Не раз, - натянуто-спокойно говорит Чонгук, бесполезно переключаясь между десятком открытых вкладок в браузере, и нервно стучит пальцем под тачпаду.
- Просто послушай, - выпаливает Тэхён и торопливо листает до нужной страницы, пробегает глазами по тексту и начинает с чувством зачитывать очередную цитату. 
- Тэхён… - устало зовет Чонгук, снимает очки, потирает переносицу и виски, но Тэхён не слышит и не останавливается: вытягивает указательный палец и говорит так долго, что все его слова сливаются в единый ровный поток.