My own private Hollywood

8.

Тусклый белый свет льется сверху, как через толстое матовое стекло, а потом шарашит в зрачки сплошным ярким пятном, когда Тэхён, крупно вздрогнув, очухивается от обморока, открывает больные глаза и не понимает.

Эти заскоки сознания походят на сюжет компьютерной игры: персонаж вбегает в подсвеченный круг на полу, дальше – абсолютная темнота или короткая видеозаставка, еще дальше – новая локация, и так раз за разом без возможности сохраниться в самый последний момент, провалить миссию и переиграть все по новой. 

Тэхён смотрит вверх, в белый натяжной потолок с круглыми диодными лампами. Смотрит по сторонам, пробегается затуманенным взглядом по белым кафельным стенам, по белому кафельному полу, смотрит вниз, на свои тощие согнутые коленки, торчащие над поверхностью воды. 
Действительно вода. Самая обыкновенная водопроводная вода. Мокрая, прозрачная, теплая. В огромной белой ванне.

Тэхёна в один момент с ног до головы пробирает ознобом, он вытаскивает из воды кисти и зябко обнимает себя за плечи. Жмурится и потрошит собственную память.
Бизнес-квартал, высотки, кровь, остановка, асфальт, кровь, «некто», черная Audi, бежевая кожа салона, «помоги мне»; вроде как, если копать глубже, песня из колонок была поставлена на рипит, но потом все затихло, фонари, утренний свет, потом – чужие руки, хлопок автомобильной дверцы, писк домофона на входе в парадную. Тэхён вспоминает, что голос где-то справа говорил «аккуратно», «сейчас будет ступенька» и самое последнее – «черт, только не вырубайся опять». 
Дальше – чернота, пустота и неизвестность, еще дальше – глубокий сон и, кажется, «некто» стягивал с него одежду, это отдавало насилием, но Тэхён не мог сопротивляться. 
А сейчас – чужая ванная комната, белый свет, тишина и никого вокруг. 
Тэхён был уверен, что такое возможно только в книжках и фильмах: когда приходишь в сознание и допираешь, что ты неизвестно где, неизвестно с кем и в одном только нижнем белье. 

Он делает несколько глубоких вдохов и выдохов, а потом снова открывает глаза, и картинка становится четче. 
Тэхён видит детали. Тонкий узор на кафельном бордюре по периметру ванной, блестящие хромированные форсунки под водой, небольшую панель с кнопками, пальцы собственных ног, синяки на голенях, коленках и бедрах. 
Смотрит на свои ладони, на хлопья содранной кожи, влажные царапины; кончиками пальцев проводит по бровям, векам губам и смотрит снова. Капли падают с его рук, со звоном стукаются о поверхность воды и расходятся кровавыми пятнами.