My own private Hollywood

10.

Portishead – Strangers #nowplaying

Тэхён вырубается под очередной дозой феназепама и анальгина глубоко за полночь; Чонгук убирает с кровати столик, выливает недоеденный суп в раковину, выкуривает еще сигарету, допивает свой остывший кофе и глушит свет. 

Пока Тэхён спит, Чонгук едет в круглосуточный гипермаркет в двадцати минутах от дома. Едет медленно, таращась на мокрую после дождя дорогу, вцепившись в руль, потому что от выпитого за день кофе предательски трясутся руки.
Вторые сутки без сна, привычный режим идет к черту. Два часа ночи – и на парковке возле гипермаркета нет ни единой машины. 
Чонгук толкает перед собой тележку, шагая по лабиринту многометровых стеллажей и попутно познавая дзен потребительского бытия. Сроки годности, консерванты и ароматизаторы, перечеркнутые ценники, скидки, акции, новинки и «2 по цене 1» - как параметры абсолютного счастья, когда нет другой заботы, кроме как отхватить подешевле то, что стоит обычно дороже на пару десятков вон. 
Он покупает то, что можно легко и быстро приготовить, то, что Тэхён наверняка сможет прожевать и проглотить. Замороженные овощи в пакетах, гречневая лапша, три куриных тушки на бульоны, коробки с готовыми полуфабрикатами, которые нужно разогреть на сковородке или в духовке; Чонгук останавливается около стенда с детским питанием, долго думает и ставит в тележку две упаковки по десять баночек с фруктовым, овощным и мясным пюре для самых маленьких. 
Стиральный порошок, кондиционер для белья, шампуни, бальзамы и гели для душа, зубная паста - чтобы не выходить из дома лишний раз, если что-то внезапно закончится, зубная щетка с мягкой щетиной, потому что у Тэхёна, скорее всего, повреждены десны.
Запас продуктов и бытовой химии – как минимум на полторы недели, расчет по банковской карте и скидка 5% в ночное время, «спасибо за покупку!»; Чонгук выходит через автоматические двери на парковку, загружает набитые полиэтиленовые пакеты в багажник и едет домой. 

Тэхён не просыпается ни от щелчков ключа в замочной скважине, ни от звука шагов, ни от включенного света. Он не дергается и не шевелится даже, прибившись к самому краю кровати; Чонгук смотрит на него и думает, что с завтрашнего вечера стоит уменьшить дозу феназепама до половины таблетки. 
Чонгук раскладывает покупки по полкам и ящикам, убирает пакеты и коробки в морозильную камеру, заваривает себе кофе в турке и не может вспомнить, какая это по счету чашка за последние двое суток. От классического сочетания кофеина и никотина – его маленькой ежедневной радости – неслабо воротит, запах тлеющего табака и пепла ударяет в голову хлеще нашатыря, в висках колотит, как после многокилометровой пробежки, и Чонгук ужасается, что уже никогда не сможет заснуть.
Он постоянно смотрит на спящего Тэхёна и не понимает, к чему все эти ролевые игры в доктора и пациента, какого черта Тэхён позволяет себе огрызаться и смотреть волком, а потом задумывается, испортится ли привезенный из ресторана окунь в холодильнике и чем Тэхёна кормить завтра. 
И дело не только в утопической потребности в справедливости – просто так случается, что в одном человеке накапливается слишком много заботы, а другой попадается под горячую руку.