Lotun

Часть 4.

Подумав о том, что соседи какие-то слишком уж навязчивые, а ещё и жутко неуёмные, Гарри размышлял о защите своего жилища. Ишь ты, будут теперь без спроса вламываться на его территорию всякие нелицеприятные личности. Надо было как-то ограничивать пространство, все же внутренний хищник неуютно себя чувствует в таком положении и начинает злиться. Скоро ещё и голод проснётся, а Поттеру пока сложно с контролем, ведь это фактическое помешательство: когда мозг отключается — просыпаются инстинкты. Тем более, после первой пробы человечинки. Пожалуй, это можно легко сравнить с наркотической зависимостью, ведь вкус плоти пробуждает хищника к жизни, оставаясь для него незабываемым, совершенным. Заставляет желать большего.

Как жаль, что о подобном господа тёмные пока и думать не думали.

Был ещё один момент. Простая, как мир, истина, что дом перенимает духовную силу своего Хозяина, напитывается ей, пронизывается до последнего камня, да так сильно, что имеет прямую и крепкую связь со своим жильцом. Сейчас Гарри делал это неосознанно, но уже испускал определенные флюиды, омрачая подземелья магической энергией, которая вытекала через край. Враждебные эмоции — враждебный настрой. Даже случайное прикосновение к стене могло вызвать ожог, отравление или паралич. Мальчишка ясно давал понять, что он не настроен принимать гостей.

— Хочется спать. — Зевая да прикрывая рот ладонью, существо лениво передвигало ноги, приближаясь к гнезду. Кропотливое творение было почти закончено, оставались лишь косметические мелочи. Однако Гарри настолько вымотался, что просто рухнул в объятья своего тёплого кокона, сжимаясь на нём в клубок и поворачиваясь к миру спиной. Да, иногда монстры спят зубами к стенке.

Тем временем наверху принималось судьбоносное решение о том, как ещё не в старом, но уже и не в молодом возрасте канет в пучину мрака и тлена самый неулыбчивый пожиратель — Северус Снейп. Бедный профессор проклял в очередной раз свою жизнь, а ещё отдельно упомянул недобрым словом язык без костей. Какого чёрта он вообще предложил спуститься к мальчишке и всё лично от того разузнать? Теперь пути назад нет: либо «Авада» от Темнейшества, либо юное очарование с нездоровым пристрастием к каннибализму. Третьего не дано. Утешала, наверное, только мысль, что смерть будет быстрой и почти безболезненной.

— Северус, я все же надеюсь, что ты выйдешь оттуда живым. — Эти слова должны были звучать ободряюще, но даже Люциус не мог изобразить на лице хотя бы подобие натянутой улыбки.