Lotun

Часть 7.

    Запах смертельного опустошения витал в воздухе. Вязкость от страшного голода навалилась, как лавина тяжелого колючего снега с гор. Атмосфера напоминала последствия войны: боль, тоска, горечь, негодование, отрешение. Противные, ноющие чувства скатывались в клубок, острыми шипами дырявя плоть и душу. Хотелось выть, если бы только нашлись силы.

Это походило на постприход употребления наркотиков, когда последствия сказывались одно за другим, всем спектром. Гарри было плохо. Он лежал, едва сдерживая стоны, стараясь не двигаться, лишь смотрел немигающим взглядом в темноту. Во рту был откровенно мерзкий привкус, хотелось пить. В ушах стоял шум подземных вод, отчего от виска к виску разливалась нестерпимая боль, казалось, лучше разбить голову о стену, дабы прекратить это. Этап инкубации прошел хорошо, но принес за собой много неприятностей, которых сию секунду хотелось бы избежать или сразу сдохнуть, чтобы не страдать.

Мальчишка пролежал так достаточно долго, по крайне мере, ощущать себя в этом мире он стал ближе к полуночи, когда пробивавшийся сквозь щели ветер приносил прохладу. На улице лил дождь, вот-вот намечалась гроза. Ясность в голове проявлялась медленно, поэтому магия едва ли поддавалась контролю. Гарри чувствовал себя не человеком, а неким куском массы, которая требовала подпитки. Как высохшая до затвердения губка, что жаждала хоть капли воды.

Гранитовые когти заскрежетали по каменистой поверхности, цепляясь за выступы и вываливая тело из гнезда на холодную землю. Уже было лучше. Спина оказалась влажной: по запаху не от пота и даже не от воды — от крови, собственной крови. Вот почему был смысл впадать в столь долгую спячку: деформации под специфическим наркозом давались легче. Больше такого не будет. Гарри больше не уснет, теперь он не остановится, пока не высосет жизнь из всего, что только попадется ему на пути. Безумная жажда смерти, которая заставляла двигаться дальше, ползти, пробираться к самым дверям, которые, кажется, успели заржаветь под густым слоем растекшейся слизи. Нужно лишь немного крови. Совсем чуть-чуть.

Человеческая часть разума отключилась полностью, зато звериная предвкушала, облизывая чешущиеся клыки. За спиной свисали два тонких жилистых крыла, пока еще слишком маленьких. Уродливая сущность выбиралась наружу все больше с каждой минутой. У безграничной силы, магии и власти была крайне неприятная сторона: внешность существа была настолько отвратная, что вызывала немедленную тошноту. Однако это было не то же самое, если сравнивать с Темным Лордом: тот сделал себя сам, Гарри же родился таким. Кожа в некоторых местах была обуглена, что приносило неудобства, пока приходилось волочить свою тушу по острым камням. Когда, наконец, удалось добраться до злосчастных дверей, зверь зацепился когтями за дерево, оставляя на нем корявые борозды и подтягиваясь выше, дабы прислониться щекой к жесткой поверхности и замереть, вслушиваясь.