we aren't bulletproof

chapter 9

Деньки, прожитые в доме, текут медленно и плавно. Отчасти мечта Чонгука сбывается, ведь он, хоть и не долго, но живет в большом крутом доме, как хотел давно. Он начинает свободно ориентироваться во всех комнатах и этажах, расхаживая совсем по-хозяйски. По два-три раза в день и один раз ночью они с Югемом тщательно осматривают все. В таком большом доме обеспечить полную безопасность тяжеловато, есть много мест, через которые могут проникнуть мертвецы или люди. В полной защищенности лишь их комната. Та, в которой Тэхен лежит, выздоравливает постепенно под пристальным надзором недодоктора Чон Чонгука. Ким недоволен сложившейся ситуацией. Лежать, как овощ, ничего не делая в такое-то непростое время, раздражает. Не в его это стиле. Целыми днями лежит в чьей-то кровати, отдав свою жизнь в руки двух мальчишек. Это кажется таким нелепым. Те в свою очередь очень серьезны и бдительны. Попеременно дежурят и днем, и ночью, выходят по одному на короткие вылазки, чтобы раздобыть самое необходимое — еду, которой все меньше. Югем, конечно, добавил свои скупые пожитки к имеющимся у них, но все равно еда уменьшается, несмотря на максимальную экономию. Чонгуку есть особо и не хочется. Вечером, скромно ужиная, он незаметно прибавляет к тэхеновой порции часть своей и без того небольшой. Ему нужны силы, ему нужно скорее выздоравливать, а для этого нужно больше есть. Так считает Чон. Видеть Тэхена таким вот, постоянно лежащим, хоть и против своей воли, и с залегшими под глазами, чуть заметными темными синяками, странно и совсем непривычно. Чонгук хочет, чтобы Югем скорее увидел, какой из себя настоящий Тэхен. Но забавно получается, ведь он и сам-то не представляет, каков настоящий Ким, скрывающий все свои чувства под маской, сделанной из чистого льда. Совсем редко Чону удается уловить в его темно-миндальных глазах блеск удивления и чего-то еще, незнакомого и непонятного, от чего просыпается дикое желание узнать, разгадать, раскрыть кожуру, под которой, Гук уверен, скрывается многое.

Чонгук хочет скорее вернуть Тэхена в строй, ведь понимает, видит, что тому совершенно не в кайф валяться с больным бедром и бездействовать. Два раза в день Чонгук, оставляя защиту дома на Югема, идет к Тэхену, чтобы перевязать бедро, спросить, не лучше ли, не нужно ли ему чего, на что старший отвечает совсем другое: «Следи за домом». Конечно же, безопасность превыше всего. Чонгук думает, что Тэхен имеет в виду людей, которые могут вторгнуться в это место, потому что видит до сих пор его недоверие по отношению к Югему. От чего-то у Кима ощущение, что он может привести за собой других людей, хоть и понимает, что исходя из рассказа младшего, тот остался совершенно один и никто его не ищет. Время такое, верить кому-то очень сложно. Сложно доверять, когда в мире не осталось закона, правил и суда, которые сдерживали людей от беспредела, но сейчас все — один сплошной беспредел и даже хуже. Это Чонгук верит, а Тэхен полон недоверия.

Но лишь в первое время. За совершенно обыденными разговорами после очередного ужина, он присматривается к новому человеку, совершенно нежданно появившемуся в их узком с Чонгуком круге. Югем — самый обычный парнишка. Такой же, как и Гук, разве что еще более наивный. Его легко смутить, рассмешить, огорчить. Он хоть и не знает Тэхена так, как Чон, но все равно огорчен его состоянием. Он говорит, что сожалеет, надеется, что он скоро поправится и хочет помочь с этим, но очередную просьбу об этом пресекает Чонгук, говоря, что сам сможет с этим справиться.

Уже на пятый день Тэхен свободно стоит и ходит. Слегка прихрамывает, но ему это особо не мешает. Ранним утром, когда два несокрушимых ночных стражника еще дрыхли, Тэхен самостоятельно перебинтовал почти затянувшуюся рану, и, собрав свой рюкзак, стал тормошить мелких. Югем спал лежа на боку, руки скрещены, ноги сведены вместе, и сопит почти не слышно. Спит совсем аккуратно, в отличие от Чон Чонгука, который закинул все свои конечности на бедного друга, да и еще и громко дыша ему в самое ухо с разинутым ртом. Удивительно, как это не помешало спать Югему.

Тэхен тверд и не терпит никаких возражений, одним лишь взглядом отсекая их, словно башку мертвеца своей острой катаной. Нужно двигаться дальше, смысла сидеть больше нет, ведь он может идти, а остальное не имеет значения. Чонгук недоволен, что хен, не долечив ранение, торопится уйти. Стоило бы отлежаться еще пару дней, но Тэхен не собирается. Он уже все решил, собрался и готов идти. Родная красно-черная катана вновь зажата в правой руке с какой-то новой силой, бандана повязана вокруг головы, а на плече собранный рюкзак. Ким выглядит здоровым, даже синяков не осталось, а ссадина на щеке почти исчезла. Впервые Чонгук рад, что непрошибаемый лед в ожившем взгляде вернулся.

И снова они в дороге. Ким Тэхен снова в деле, полностью восстановивший свои утраченные силы. Впереди — длинная дорога, расстеленная среди огромных, медленно иссыхающих из-за беспощадной осени деревьев. Снова Тэхен идет впереди уверенным твердым шагом, но делает упор на здоровую ногу, что почти незаметно. Он словно ожил, вырвался на свободу, как вольная птица, которую ни в коем случае нельзя держать в клетке.

Все так, как и прежде, только теперь их трое. Для Чонгука это — сила, для Тэхена — слабость.

До Тэгу еще очень далеко. Тэхен говорит, что еще пара дней и уже были бы там, но причиной замедления стали еще и преграды, прилично удлиняющие путь. Встречаются городки, которые не пройти никак — кишат ходячими, в других же поселениях — непреодолимые разрушения. Приходится обходить, накидывая к пути лишние километры, которые Тэхена совершенно не радуют.

Поход от поселка к поселку, от городка к городку продолжается уже чуть больше недели. Время на сон сократилось, чтобы двигаться быстрее. Иногда Тэхен и вовсе не спит, начищая катану или бесцельно бродя по местности, пока мелкие обитают в царстве Морфея. Отлежался, хватило.

Утром, когда только начало светать, они выдвинулись в дальнейший путь. Небольшое поселение с маленькими домишками послужило очередным местом короткого ночлега. На удивление целое и более менее чистое в отличие от многих других, в которых им уже довелось побывать. Трупов практически нет, дома довольно целые, а мусор будто бы и вовсе убирают.

Вокруг сплошной непроглядный туман, заставляющий быть еще более бдительными. Дальше собственного носа ничего не видно. Белая дымка молчаливо окутала всю местность, словно в поддержку, словно скорбя по тому, что было здесь когда-то.

Парни держатся ближе друг к другу, сжимая каждый свое оружие в руке. Вокруг стоит тишина мертвенная, давящая чуть ли не физически. Иногда где-то на ветках высоких деревьев вороны каркают, от чего Чонгук вздрагивает и трясет головой — жутко это. Снова все вокруг напоминает один из многочисленных ужастиков. Вот-вот выскочит что-нибудь из-за тумана. Мертвец, к примеру.

— Раньше мне нравился туман, а теперь как-то не очень, — тихо говорит Югем, с опаской осматриваясь вокруг себя и медленно прошагивая вперед.

— Мы услышим, даже если их не будет видно, — уверенно и так же негромко заявляет Чонгук, сжимая двумя вытянутыми руками рукоять пистолета.

Рядом слышится смешок.

— Особенно ты, Чонгук, — говорит Тэхен, поглядывая на младшего. Гук лишь цокает языком.

— Твоя вина, хен, из-за тебя я теряю бдительность, — ворчит Чон, недовольно сведя брови.

— А я что? — Ким пожимает плечами, ухмыльнувшись. — Лучше заткнись, а то опять бдительность потеряешь из-за меня, — выделяет интонацией последние слова.

Чонгук не отвечает, лишь хмыкает слегка, вглядываясь в густой туман впереди. Там виднеется массивный темный силуэт, стоящий прямо посреди дороги.

— Это что, машина там такая? — спрашивает Чон, сощурив глаза и чуть ускоряя шаг.

Югем и Тэхен вглядываются в силуэт, пытаясь разобрать, что это такое.

— Грузовик, может, — предполагает Югем, щурясь.

Чонгук, идущий впереди, начал медленно исчезать в тумане, словно растворяясь в нем.

— Куда пошел? — Тэхен свел брови, следя за тем, как тускнеет чонгуков силуэт спереди. — Да блять, стой, Чонгук-а.

В ответ молчание. Младший окончательно пропал из виду, не слышно даже шагов и шорохов. Словно исчез с лица земли.

— Чонгук, где ты, мать твою? Любопытный идиот, — Тэхен хмыкает, невольно сжимая рукоять катаны покрепче. — Югем-а, держись рядом, — приказывает он, напряженно смотря вокруг и двигаясь к темному силуэту, который привлек Чонгука. Несмотря на плотный туман, он был вполне виден, хоть и не различим.

— Гук-хен? — негромко зовет Югем с волнением в голосе. — Странно, мертвецов ведь не слышно. Да и хен бы заорал, в конце концов, — он хмурится задумчиво, идя прямо за Тэхеном.

Внезапно откуда-то спереди слышится знакомое хихиканье, и парни облегченно вздыхают. Точнее, вздыхает Югем, а Тэхен фыркает раздраженно. Нашелся.

— Хен! — слышится более громкий голос Гука и снова хихиканье.

Тэхен резко тормозит в паре метрах от большого силуэта, от чего Югем чуть ли не впечатывается в его спину. Перед ними — огромный танк. Настоящий военный танк в темно-болотном окрасе, с огромной пушкой и гусеницами вместо колес, а сверху, прямо на нем стоит никто иной, как Чон Чонгук, улыбаясь во все свои тридцать два и вертя на пальце пистолет. У него лицо, как у национального героя, вернувшегося с войны с долгожданной победой. Пытается войти в образ. Демонстративно вздергивает подбородок, глядит куда-то вдаль, хоть нихуя и не видно, щурится, делая из ладони козырек, хоть на башке и без того кепка, а солнца не видно. Затем сует пистолет в задний карман джинсов и расплывается в ослепительной улыбке, которая вовсе не ослепляет двух подошедших парней.

Тэхен в очередной раз доказывает, что закатить глаза полностью внутрь вполне возможно, Югем же выдыхает негромкое «вау» и медленно, с легкой опаской подходит к танку, как завороженный таращась и не моргая.

— Первый раз вижу танк вживую! — восторженно завопил Чонгук, осматривая махину вокруг себя. Внезапно он вышел из образа, не в силах противостоять переполняющему его восхищению. — Какой же он крутой! А он работает еще, как думаешь, хен? — он кидает спрашивающий взгляд на Тэхена, затем приседает на краю, протягивая Югему руку и помогая взобраться.

— А он круче, чем в «Battlefield», в которую мы раньше играли, Гук-хен, — восхищается Югем, забравшись наверх и припадая ладонью к поверхности танка. — Стальная машина, пуленепробиваемая. Черт, я бы прокатился.

— Это точно! Надо проверить, — Чон активно кивает, соглашаясь с младшим.

— Так, слезайте резко, — говорит Тэхен, привычно сложив руки на груди и прожигая двух мелких придурков убийственным взглядом исподлобья. Они точно как дети, которые осматривают новую игрушку, подаренную родителями на Рождество. — Или я ухожу без вас, не найдете в тумане, — угрожает Ким совсем не угрожающим, но слегка раздраженным тоном.

— Хен, подожди, я хочу посмотреть, что внутри, — просит Чонгук, заглядывая в открытый люк танка. — Ох, ничего не видно, — вздыхает разочарованно, притягивая руку Югему. — Дай фонарик, Гем-а.

Выглядят, как две обезьянки новорожденные, которые только начинают изучать мир. Один с головой лезет во внутрь танка, другой чуть ли не языком поверхность облизывает, дабы убедиться в его реальности. Тэхену смешно наблюдать за этим, но еще он раздражен. Будто дети, которые не понимают, что происходит вокруг и почему здесь остался военный танк, посреди поселения, где когда-то была жизнь. Даже военные, те, кто обязаны защищать народ, не смогли побороть мертвецов, не смогли остановить хаос и пали, став частью этого хаоса.

Пока Югем роется в поисках фонарика, нетерпеливый Чонгук чуть ли не наполовину влез в танк, туловище его полностью скрылось внутри. Там темно и глухо, как в бункере, а еще удушающая трупная вонь.

— Югем, стой здесь, поможешь мне вылезти, — приказывает Гук, почти полностью влезая во внутрь.

Из глубин махины раздалось приглушенное хрипение и откуда-то появились руки, тянущиеся к Чонгуку. От неожиданности он заорал и отпрянул назад, выскочив пулей и упав на задницу на поверхность танка.

— Бля, это военный мертвец! — хватая ртом воздух, протараторил Чонгук, прижав ладонь к груди, в которой сердце чуть ли не разрывается от бешеного биения. Югем подскочил к другу, беспокойно осматривая его на наличие ран.

— Хен, ты как?

— Не тронул? — спросил Тэхен, быстро оказавшись возле Чона и окидывая его взглядом. Тот лишь судорожно покачал головой, вытаращив испуганные глаза.

— Он в маске, не смог укусить, а на руках перчатки, — выдохнул Чонгук, выравнивая сбившееся дыхание. — Это было слишком, блять, неожиданно!

Он медленно поднялся и присел на краю танка, свесив ноги и приходя в себя. К мертвецам он давно привык, но к таким вот сюрпризам привыкнуть невозможно. Югем присел рядом с другом, кусая губу и опустив взгляд на землю. Сзади послышался лязг лезвия и Чон обернулся. Тэхен вытащил окровавленную катану из-за отверстия, стряхнув с нее кровь.

— Нужно уходить, на твой дикий ор наверняка уже идет стадо трупов, — Тэхен хмыкнул, ловко и бесшумно спрыгнув с танка, словно кошка, приземлившаяся на свои мягкие лапы. Ниндзя, не иначе.

Чон и Югем послушно слезли и побрели за старшим, который уже двинулся дальше, не дожидаясь их.

Туман медленно рассеивался, а здания и деревья стали приобретать четкие очертания. Настал новый день, на который никто уже не возлагал никаких призрачных надежд.