Куб [Редактура]

Часть 21

Я лежала на раскладушке, завернутая в одеяло, то проваливаясь в забытье, то снова возвращаясь в настоящее. Расклевавшая бок птица улетела, прихватив с собой все, что могло бы послужить ей хорошим стройматериалом, но ее место заняли новые кошмары. Меня трясло, и одеяло ничем не помогало - казалось, оно вообще не давало никакого тепла. Мне мерещилась мама, то, что она внезапно поняла, где нужно меня искать и отправилась в лес одна. Я бредила и пыталась достучаться до нее, объяснить, что в лесу опасно, что там водятся Твари, и они ни за что не пропустят ее ко мне, потому что прислуживают Эдуарду. Я кричала, стонала, плакала, но все безуспешно. Мама продолжала прорываться вглубь леса, царапая лицо и руки о колючие ветки, норовящие вот-вот выколоть ей глаза.

Мама напевала какую-то мелодию. Смутно знакомую, одну из тех, что вызывает у тебя легкий зуд где-то в районе затылка, когда ты мучительно, но безрезультатно пытаешься вспомнить. 

- Красиво поешь, - раздался чей-то тихий голос откуда-то из темноты. 

Я вздрогнула. Мелодия прекратилась. Только тут до меня дошло, что она не была плодом моей фантазии - я действительно напевала непонятно откуда известные мне ноты себе под нос.

Из темноты послышалось шуршание. 

- Эдуард? - прохрипела я и приподнялась на одном локте - другая рука уже давно безвольно свисала вдоль тела, точно тряпка. - Это ты?

Я тщетно вглядывалась в темноту, но не могла там ничего разглядеть. За долгое время 

(сколько дней уже прошло?)

своего заточения я успела привыкнуть к темноте, но по-прежнему не могла разглядеть хотя бы что-нибудь дальше своего носа. 

- Почему ты не включаешь свет? Я тебя не вижу. Пожалуйста. 

- Тише, - ответила темнота свистящим и напуганным голосом. – Тут никого нет. Но если ты будешь звать, кто-нибудь придет, а ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь пришел, верно? 

- Кто ты? - на мгновение в голову пришла безумная, сумасшедшая мысль. - Мама? 

- Нет, - казалось, темнота немного успокоилась, но все равно в голосе незнакомки слышалась настороженность.

Я успела даже предположить, что у металлического голоса появилась новая соседка, но тут же отмела эту мысль - слишком неправдоподобна. Голоса в моей голове были другими - для них не существовало оттенков и интонаций, эха или каких-нибудь других искажений. Голос же, что доносился до меня из темноты, был каким-то приглушенным, тонким и едва различимым.