Куб [Редактура]

Часть 9

- Ты неправильно понял меня, Эдуард, - я споткнулась на его имени и невольно залюбовалась тем, как оно звучало у меня на языке. – Я увидела там что-то. Не знаю, как это назвать, но это был не человек, понимаешь? Я испугалась, - из горла вырвался рваный всхлип, и я ощутила, как к глазам подступают предательские слезы. – Я хочу домой. Пожалуйста. Прошу тебя. Отвези меня домой.

    Эдуард направился ко мне. Я замолчала и снова сжалась, ожидая нападения, но он всего лишь прошел мимо меня к лампе в углу, чтобы включить свет. Комната, до того освещаемая лишь мерцанием, льющимся из распахнутой настежь двери спальни, осветилась слабыми лучами ночника. Тени, замершие в углах, вздрогнули и начали поспешно перемещаться, укрываясь от человеческих глаз.

- Садись, - Эдуард устало кивнул на кожаный диван у стены, покрытый белым клетчатым пледом, встретился с моим испуганным взглядом и отошел в другой конец комнаты. – Не бойся, я ничего с тобой не сделаю. Буду стоять тут и не прикоснусь к тебе, могу даже уйти в спальню и разговаривать с тобой через стену.

    Эдуард криво усмехнулся, но я не оценила шутки и молча села на самый краешек дивана, который оказался настолько мягким, что прогнулся под тяжестью моего тела. Только сделав это простое телодвижение, я осознала, насколько замерзла и устала, бродя по лесу. Меня знобило, а горло начало болеть, высказывая мне за мою неразумную прогулку босиком по сырой и холодной земле. В голову полезли непрошеные мысли о доме. Что сейчас делает мама? О чем она думает конкретно в этот момент? Знает ли она, что со мной все в порядке, что я еще жива и невредима? Как дорого бы я отдала за то, чтобы увидеться с ней. Хотя бы позвонить, успокоить и сказать, что со мной все хорошо.

    Относительно.

    Горло нещадно саднило. Все передо мной начало расплываться, и я не сразу поняла, что плачу. К тому моменту, как Эдуард подошел ко мне, я уже рыдала в голос, не стесняясь ни его, не самой себя. Ласковые руки погладили меня по голове, стащили с дивана плед и накинули мне на плечи. Раздались тихие шаги, и я подняла голову. Не оборачиваясь, Эдуард шел куда-то вглубь дома, в самую темноту. Я отчаянно хотела позвать его, попросить, чтобы он не оставлял меня одну, потому что он человек, каким бы психом он не был, он человек, как и я, и нам надо держаться вместе, и быть вместе, когда та тварь из леса обнаружит нас и нападет, но у меня пропал голос и силы, так что я даже не могла пошевелить рукой.