К.С.Льюис.Хроники Нарнии

Глава 15

О ТОМ, КАК КОНЧИЛАСЬ ЭТА ПОВЕСТЬ
И НАЧАЛИСЬ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ

- Когда я с вами, колец не надо, - сказал глубокий голос. Дети заморгали, огляделись - они опять были в лесу-между-мирами, дядя спал на траве, Аслан стоял над ним.
- Пора вам в ваш мир, - сказал Лев. - Только сперва я покажу вам две вещи, и вы запомните их.
  Они посмотрели и увидели ямку в траве, сухую, без воды.
- Прошлый раз, - сказал Лев, - это был пруд, через него вы попали в Чарн, где умирало солнце. Теперь пруда нет, нет и Чарна, словно его и не было. Пусть помнят об этом потомки Адама и Евы.
- Хорошо, Аслан, - сказали дети, а Полли спросила:
- Мы ведь ещё не такие плохие, как они?
- Ещё не такие, дочь Евы, - сказал Лев. - Но с каждым столетьем все хуже. Очень может быть, что самые плохие из вас узнают тайну, опасную, как то заклятье.
Скоро, очень скоро, раньше, чем вы состаритесь, в великих странах вашего мира будут править тираны, которым так же безразличны радость, милость и правда, как злой королеве. От вас и от подобных вам зависит, долго ли они пробудут и много ли натворят. Это - предупреждение. А теперь - повеление: как можно скорее отнимите у дяди кольца и закопайте поглубже, чтобы никто из больше не трогал.
  Дети глядели на Льва, и вдруг лицо его стало сверкающим золотым диском, или золотым морем, в которое они погрузились, ощутив при этом такое блаженство и такую силу, что им показалось, будто они ещё не знали счастья и мудрости, никогда не были хорошими и даже вообще не жили. Память об этом мгновении осталась с ними навек, и, пока они были вместе, одна мысль о дивном блаженстве смывала страх, раздражение и горечь; мало того - им казалось, что блаженство это - рядом, за дверью или за углом, и вот-вот вернётся. А сейчас, почти сразу, все трое оказались в шумном душном Лондоне. Дядя, естественно, проснулся.
  Стояли они перед домом Кеттерли, и все было точно так же, только исчезли кэбмен, лошадь и колдунья. У фонарного столба не хватало железки; на мостовой лежал разбитый кэб; толпа ещё не разошлась. Все занимались главным образом оглушенным полисменом, и то и дело слышалось: "Вроде очнулся!..", или: "Ну как, получше?", или: "Сейчас приедет "Скорая помощь"'.
  "Вот это да! - подумал Дигори. - Здесь не прошло и секунды".
Многие удивлялись, где же великанша и лошадь. Детей не заметил никто - ни тогда, ни теперь. Дядю Эндрью никто бы и не мог узнать в таких лохмотьях и в меду. К счастью, дверь была открыта, служанка стояла на пороге (вот уж день так день!), и дети быстро втащили дядю в дом, никто ничего и не спросил.
  Дядя кинулся вверх по лестнице, и они испугались, не хочет ли он спрятать оставшиеся кольца, но беспокоиться были не о чем: он спешил подкрепиться. Из своей спальни он вышел в халате и затрусил в ванную.
- Ты добудешь все кольца, Полли? - спросил Дигори. - Я хочу сразу пойти к маме.
- Добуду, - отвечала Полли. - Скоро увидимся, - и побежала на чердак.
  Дигори перевел дух и тихо вошёл в мамину спальню. Среди подушек, как и много раз прежде, белело ее исхудавшее лицо, от одного взгляда на которое вы бы заплакали. Дигори вынул из кармана яблоко жизни.
  Как и колдунья, здесь, в нашем мире, оно выглядело иначе, чем в том, своем. Вокруг было много красок - цветы на обоях, занавески, голубая мамина кофточка, - но сейчас все это казалось бесцветным. Даже солнечный свет казался тусклым. Яблоко отбрасывало зайчики на потолок. Ни на что другое и смотреть не хотелось. О запахе я говорить не буду - словно открыли окно в небо.
- Какое чудо! - сказала мама.
- Съешь его, очень тебя прошу! - сказал Дигори.
- Не знаю, разрешит ли доктор, - ответила она. - Нет, конечно оно не повредит мне...
  Дигори нарезал его на кусочки и дал их маме один за другим. Когда она все дела, она улыбнулась и голова ее снова упала на подушки. Она впервые заснула без этих гнусных таблеток, а Дигори знал, что ни о чем она не мечтала так сильно. Лицо у нее стало немножко другое. Он тихо ее поцеловал и тихо вышел; сердцевину яблока он взял с собой. До самого вечера, глядя на обычные, будничные вещи, он то и дело терял надежду, но вспоминал Аслана - и обретал ее.