К.С.Льюис.Хроники Нарнии

Глава 12

КОЛДОВСТВО
И ВНЕЗАПНОЕ ОТМЩЕНИЕ

  Тем временем Трам и двое мальчиков подошли к темному низкому сводчатому проходу, который вел внутрь кургана, и два часовых-барсука (белые полосы на их щеках - вот все что Эдмунд мог разглядеть) поднялись, обнажив зубы, и ворчливо спросили: "Кто идёт?".
- Трам, - отвечал гном, - и с ним Верховный Король Питер из далёкого прошлого.
  Барсуки обнюхал руки мальчиков.
- Наконец, - сказали они. - Наконец.
- Дайте нам света, друзья, - попросил Трам.
  Барсуки нашли факел сразу за аркой, Питер взял его и передал Траму.
- Пусть предводительствует Д.М.Д., - сказал он. - Мы не знаем дороги.
  Трам взял факел и первым вошёл в темный туннель. Там были холод, тьма, плесень и паутина, порою в свете факеле проносились летучая мышь. Мальчикам, которые с самого утра на железнодорожной станции находились на открытом воздухе, показалось, что они попали в ловушку или тюрьму.

- Слушай, Питер, - прошептал Эдмунд. - Посмотри на эти закорючки по стенам. Им ведь уйма лет. А всё-таки мы старше. В наше время их ещё не было.
- Да, - согласился Питер, - тут призадумаешься.
  Гном шел впереди, потом повернул направо, потом налево, потом спустился на несколько ступенек, потом опять повернул налево. Тогда наконец они увидели свет - свет из под двери. Теперь они были у двери центрального помещения и могли различить голоса - громкие и сердитые. Говорили так громко, что приближение мальчиков и гнома прошло незамеченным.
- Не нравится мне этот шум, - шепнул Трам Питеру. - Давайте послушаем минутку.
  Все трое безмолвно застыли у дверей.
- Вы прекрасно знаете, - сказал голос ("Это король", - прошептал Трам), - почему в Рог не протрубили на рассвете в то утро. Разве вы забыли, что Мираз напал чуть ли не раньше, чем ушел Трам? И мы сражались за свою жизнь часа три-четыре, если не больше. Я затрубил при первой же передышке.
- Вряд ли я это забуду, - донесся сердитый голос, - когда главный удар приняли мои гномы и каждый пятый из них сражен. ("Это Никабрик", - прошептал Трам.)
- Стыдись, гном, - прозвучал низкий бас ("Боровик", - сказал Трам). - Мы все сделали столько же, сколько гномы, и все меньше, чем король.
- Болтай что хочешь, мне все равно, - ответил Никабрик. - Или в Рог затрубили слишком поздно, или он не волшебный, но, так или иначе, помощь не пришла. Вы, вы, великий учёный, магистр магии, вы, всезнайка, - вы все ещё предлагаете возложить надежды на Аслана, и короля Питера, и всех остальных?
- Должен сознаться... я не могу отрицать, что я глубоко разочарован результатами предпринятой операции, - донесся ответ ("Это будет доктор Корнелиус", - сказал Трам).
- Короче, - сказал Никабрик, - ваша котомка пуста, ваши яйца разбиты, ваша рыба не поймана, ваши обещания не сбылись. Тогда отойдите в сторону и не мешайте другим. Вот почему...
- Помощь придет, - отвечал Боровик. - Я - за Аслана. Имейте терпение, как мы, звери. Помощь придет. Может быть, она уже у дверей.
- Пф-ф! - фыркнул Никабрик. - Вы, барсуки, уговорить нас ждать, пока небо упадет и мы все сможем ловить жаворонков. Говорю вам, мы не можем больше ждать. Продовольствие на исходе, в каждой стычке мы несём слишком большие потери, наши сторонники разбегаются.
- А почему? - спросил Боровик. - Я отвечу. Потому что между нами ходят слухи, что мы вызвали королей из далёкого прошлого, а короли не откликнулись. Последнее, что сказал Трам уходя (скорее всего навстречу смерти), было: "Если вы протрубите в Рог, пусть войско не знает, зачем это и на что вы надеетесь". Однако, похоже, все узнали в то же самое утро.
- Лучше сунь свое серое рыло в осиное гнездо, чем намекать, будто это я проболтался, - сказал Никабрик. - Возьми свои слова обратно, или...
- Прекратите же, вы оба, - сказал король Каспиан. - Я хочу знать, к чему Никабрик клонит. Что такое мы должны сделать? Но прежде я хочу знать, кто эти двое посторонних, которых он привел на совет и которые стоят здесь, открыв уши и закрыв рты.
- Это мои друзья, - отвечал Никабрик. - А какое право у вас самого находиться здесь, кроме того, что вы друг Трама и барсука? А этот старый дурак в сером балахоне - какое право у него? Только то, что он - ваш друг. Почему же мне одному нельзя привести своих друзей?
- Его величество - король, которому ты обязан верностью, - сурово произнес Боровик.
- Придворные манеры, ага, - ухмыльнулся Никабрик. - Однако в этой норе мы должны говорить начистоту. Вы знаете - и он знает, - что этот мальчишка-тельмарин будет королем нигде и ни над кем, если мы не поможем ему выбраться из ловушки, в которую он попал.
- Может быть, - сказал доктор Корнелиус, - ваши друзья хотят высказаться сами? Отвечайте, кто вы и что вы?
- Превосходительный господин доктор, - донесся тонкий, жалобный голос. - С вашего разрешения, я только бедная старуха и очень обязана его превосходительному гномству за дружбу, уверяю вас. Его величество, благословенно его прекрасное лицо, не должен бояться бедной старухи, скрюченной от ревматизма и не имеющей пары поленьев, чтобы подложить под котелок. Я владею маленьким жалким искусством, не таким, конечно, как ваше, господин доктор, - немножечко чар и заклинаний, которые я с радостью применю против наших врагов, если на то будет общее согласие. Потому что я их ненавижу. О да. Никто не умеет ненавидеть, как я.
- Это все очень интересно и... э... удовлетворительно, - сказал доктор Корнелиус. - Кажется, я теперь знаю, кто вы, мадам. Может быть, ваш другой друг, Никабрику, тоже расскажет о себе?
  Серый тусклый голос, от которого к Питера мороз пробежал по коже, ответил:
- Я алчу. Я жажду. Укусив, я вцепляюсь насмерть, и даже после моей смерти захваченное вырезают из тела моего врага и погребают вместе со мной. Я могу голодать сотни лет и не умру. Я могу лежать сотни лет на льду и не замёрзну. Я могу выпить реку крови и не лопну. Укажите мне ваших врагов.
- И в присутствии этих двоих ты хочешь открыть свой план? - спросил король.
- Да, - отвечал Никабрик. - И с их помощью собираюсь его осуществить.
  Прошла минута или две. Трам и мальчики слышали, как Каспиан и двое его друзей переговариваются тихими голосами, но слов различить не могли. Затем Каспиан заговорил громко.
- Хорошо, Никабрик, - сказал он, - мы выслушаем твой план.
  Наступила пауза, такая долгая, что мальчики засомневались, собирается ли Никабрик вообще начать; когда же он всё-таки начал, то так тихо, словно ему самому неприятно было это говорить.
- В конце концов, - бормотал он, - никто из нас не знает правды о древних временах Нарнии. Трам и вовсе не верил в эти рассказы. Если даже и были Верховный Король Питер, и королева Сьюзен, и король Эдмунд, и королева Люси, значит, они не услышали нас, или не смогли прийти, или они наши враги...
- Или они в пути, - вставил Боровик.
- Ты можешь твердить это, пока Мираз не скормит нас всех собакам. Как я сказал, мы потянули да одно звено а цепочке древних легенд, и ничего не вышло. Ладно. Когда у вас ломается меч, вы хватаетесь за кинжал. Истории рассказывают о других силах, правивших прежде королей и королев. Что если мы вызовем их?
- Если ты про Аслана, - сказал Боровик, - так это одно и то же - вызвать его или королей. Если он не пришлет их (а я убежден, что пришлет), что толку звать его самого?
- Тут ты прав, - отвечал Никабрик. - Аслан и короли - примерно одно и то же. Или Аслан умер, или он против нас. Или его не пускает кто-то более могущественный. А если он и придет - где уверенность, что он станет на нашу сторону? Судя по тому, что мне говорили, нас, гномов, он временами не жаловал. Да и не только нас. Спросите волков. Во всяком случае, как я слышал, он был в Нарнии только однажды, и то недолго. Можете сбросить Аслана со счетов. Я говорил кое о ком ином.
  Ответа не было. Несколько минут стояла такая тишина, что Эдмунд слышал тяжёлое и шумное дыхание барсука.
- О ком же? - спросил наконец Каспиан.
- О силе, которая настолько превосходит Аслана, что заколдовала Нарнию на долгие годы, если истории говорят правду.
- Белая Колдунья! - воскликнули три голоса, и по шуму Питер догадался, что король, барсук и Корнелиус вскочили на ноги.
- Да, - отвечал Никабрик очень тихо и отчётливо, - Колдунья. Не пугайтесь этого имени, вы же не дети. Нам нужна сила - могущественная сила, которая встанет на нашу сторону. Что до могущества - разве истории не говорят, что Колдунья победила Аслана, связала его и убила на этом самом камне, который стоит тут рядом, ща кругом света от факела?
- Но они же рассказывают, как он возвратился к жизни, - резко ответил барсук.
- Рассказывают, - согласился Никабрик, - но ты замечал, как мало говорится о том, что он потом делал? Он словно выпадает из истории. Как ты это объяснишь, если он действительно ожил? Не проще ли предположить, что никто не оживал, а истории ничего не рассказывают, потому что рассказать нечего?
- Он возвел на престол королей и королев, - возразил Каспиан.
- Король, который только что выиграл великую битву, может взойти на престол и без помощи дрессированного льва, - сказал Никабрик.
  Кто-то, наверное Боровик, свирепо зарычал.
- И вообще, - продолжал Никабрик, - что сталось с королями и их царством? Тоже исчезли. Иное дело - Колдунья. Говорят, она правила сто лет - сто лет зимы. Вот это сила, если хотите. Это нечто практическое.
- Небо и земля! - вскричал король. - Разве не говорили нам всегда, что она была самым худшим врагом? В десять раз хуже Мираза?
- Возможно, - холодно отвечал Никабрик, - для вас, людей, если кто-то из вас существовал здесь в те дни. Возможно, для кого-то из зверей тоже. Слышал, что она истребляла бобров - во всяком случае, сейчас их в Нарнии нет. Однако она всегда хорошо относилась к нам, гномам. Я гном и стою за свой народ. Мы не боимся Колдуньи.
- Но вы присоединились к нам, - сказал Боровик.
- Да, и много добра принесло это моему народу! - огрызнулся Никабрик. - Кого посылают в самые опасные вылазки? Гномов. Кому достается меньше всего еды, когда начинают урезать рацион? Гномам. Кто...
- Ложь! Все ложь! - вскричал барсук.
- И потому, - продолжал Никабрик, срываясь на пронзительный крик, - если вы не можете помочь моему народу, я пойду к тому, кто поможет.
- Это открытое предательство, гном? - спросил король.
- Спрячь меч в ножны, Каспиан, - сказал Никабрик. - Убийство на совете, да? Вот какие ваши игры? Попробуйте на свою голову! Уж не думаете ли вы, что я вас боюсь? Вас трое против нас троих.
- Что ж, подойдите, - прорычал Боровик.
- Стоп, стоп, стоп, - сказал доктор Корнелиус. - Не торопитесь. Колдунья мертва. Все истории согласны в этом. Как это Никабрик собрался вызвать Колдунью?
  Тот серый и ужасный голос, который прежде прозвучал только раз, произнес:
- Мертва ли?
  Затем тонкий, плачущий голос начал:
- О, благословенно его сердце, его дорогое маленькое величество может не беспокоиться. Белая госпожа - так мы ее называем - не умерла. Превосходительный доктор просто шутит над бедной старушкой. Любезнейший господин доктор, ученейший господин доктор, кто и когда слышал, чтоб хоть одна колдунья действительно умерла? Ее всегда можно вернуть.
- Вызовите ее, - потребовал серый голос. - Мы все готовы. Очертите круг. Разожгите синий огонь.
  Заглушая нарастающее рычание барсука и резкое "Что-то?" Корнелиуса, прогремел голос Каспиана:
- Так вот твой план, Никабрик! Черным колдовством призвать проклятый призрак. И я вижу, кто твои спутники - ведьма и волк-оборотень!
  В следующее мгновение все смешалось. Слышалось рычание и лязг зубов. Мальчики и Трам ворвались внутрь. Питер успел увидеть ужасное, серое, тощее существо, получеловека-полуволка, в тот миг, когда оно прыгнуло на мальчика примерно его лет, а Эдмунд - барсука и гнома, которые катались по полу, как дерущиеся коты. Трам оказался лицом к лицу с ведьмой. Ее нос и подбородок смыкались, как клещи, грязные серые космы развевались, пальцы держали доктора Корнелиуса за горло. Трам взмахнул мечом, и ее голова покатилась по полу. Тут свеча погасла, сбитая на землю, и секунд шестьдесят в темноте мелькали только мечи, зубы, когти, кулаки и ботинки. Потом наступила тишина.