ЧУДО

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. «РЕШЕНИЕ».

- Рад снова видеть тебя! - Мистер Смитт улыбнулся, пожав мою руку. - Ты пропустила несколько наших сеансов, Алекс, не хочешь рассказать, почему?

Он сел в такое же черное кожаное кресло, на котором сидела я, прямо напротив, держа в руках свой рабочий блокнот.

- Да, я... Произошло много всего. Сначала мне было хорошо, а теперь я задумалась, и, кажется, запуталась окончательно. - Я сумбурно пыталась изложить то, что затаилось в моей душе после нескольких проведенных дней с Чёртом.

Мы провели вместе три дня. Два моих выходных, и один рабочий, когда он весь вечер находился в баре, наблюдая за мной, и убивая взглядом всех парней, которые пытались со мной флиртовать.

На удивление, мы много разговаривали. Мышцы все еще болели у обоих, поэтому мы просто лежали в моей постеле в обнимку, и говорили обо всем. Он задавал все эти «дурацкие» вопросы про любимых писателей, цветы, и прочее, а я, с нескрываемым восторгом на лице, отвечала, в конце добавляя «а у тебя?». Помимо ответа на вопрос про цветы.

Он смеялся, так искренне. Я видела эту искренность в его глазах.

Майкл рассказал, что знает обо мне некоторую информацию, потому что после нашей первой встречи в баре навел обо мне справки, которые ему предоставил тот же парень, что раскопал информацию про Артура, - Трэвис, кажется, так его зовут.
Думаю, многих девочек это бы напугало. Странно, когда на тебя наводят справки. Словно залезают в твой дом, в ментальном смысле, или копаются в твоем грязном нижнем белье. У меня же - это вызвало улыбку. Я заинтересовала его в нашу первую встречу.
На самом деле, не важно, как ты заинтересуешь человека. Понравишься ему, или наоборот, или же вызовешь гнев, все это - эмоции. Вызвать у человека интерес к своей персоне не так просто, как кажется. Особенно, если этим человеком является Майкл Коллинз.

Периодически мы предпринимали попытки встать с кровати, и хихикали, принимая поражение. Вечером первого дня, мама вернулась на час раньше с работы, и посмеялась над нами. Она ничего не спрашивала, думаю, потому что все было понятно без слов. Ей действительно самой когда-то было двадцать лет.

Напротив моей кровати стоит комод с вещами, на котором стоит плазменный телевизор. Она завалилась к нам, притащила ведерко шоколадного мороженого, и включила «Дневник памяти». Когда Майкл начинал фыркать, говоря о том, что это «розовые сопли», мы с мамой то хихикали, то театрально произносили: «ох уж эти мужики, ничего не понимают!».