Decalcomania

Скажи хоть что-нибудь, во что я поверю...

***

Выйдя из госпиталя Ханянг Юнги отправился переодеваться, а после решил сразу с утра навестить лучшего друга, хоть тот и не помнит, что является таковым. Сегодня суббота, а значит Чон только пару часов назад припёрся с клуба бухущий в хлам и целует лбом паркет в своей комнате. Не сомневается, и даже точно знает нынешнее состояние Хосока. Стандартную схему алкотусы на каждую пятницу, плавно перетекающую в субботу Юнги вместе с Хо же и придумывал, досконально изучил и продолжительное время использовал. Шуге этого не хватает, не хватает ночных разговоров под бутылку пива и игры в приставку до самого утра, не хватает задорного смеха Чона, который вечно заставлял Юнги улыбаться. Когда кому-то из них было чертовски плохо, когда всё конкретно доставало и ненавидели весь мир, когда устали и хотели просто уйти в лесную глуш, где никто не смог бы потревожить, когда нужна была настоящая поддержка и совет, то Хосок и Юнги были друг у друга. Проходили вместе через огонь и воду, и неужели сейчас, когда Хо настолько необходим, так сильно нужен в данный момент не сможет выслушать и поверить? Неужели столько лет дружбы способны раствориться по одному щелчку? Не верит. Мин отказывается принимать всё то, что происходит, отрицает сегодняшний день и последующий не видит. Это не его жизнь, Джин лишил Юнги всего и поселил в пустоту, зажги хоть сотни свечей, огороди себя десятками фонарей и разведи пылающий до небес костёр, но всё равно не разглядишь выхода из ужасающего мрака и не найдёшь даже помощи. Приходится каждый день бороться и выживать, выбивать своё же место, свою же жизнь. Джин хотел, чтобы Юн нашёл себя в этом бреном мире, определил свой смысл жизни и решил что для него важнее, не тратил юные года на постоянные драки за деньги и не прожигал ночи с девушками «на раз». Вот это — не жизнь, такой образ просто позволяет существовать и делает вид, что всё нормально. Но на самом деле это ужасно, нет такого человека, которому ты бы мог рассказать о боли в душе и проблемах, нет того, кто будет ждать тебя дома до поздней ночи, и нет человека, что будет делить жизнь с тобой, проживая одну на двоих.

(mp3: Teddy — Brand New)

Шуга подходит к большому двухэтажному дому из пепельного камня и переступает с ноги на ногу, поглядывает то на свою светло серую кофту «FG», то на чёрные рваные джинсы, то на свои угольного цвета высокие ботинки «DAVID STONE». Стучит мощной подошвой о порог и руки в карманы джинс складывает, по сторонам осматриваясь. В душе закладывается слабая неуверенность и тревога, будто сейчас всё вновь закончится криками и кровоточащими ранами, но страх не в этом, а в том, что не удастся убедить в своей правде лучшего друга, зная его упрямство. И, к слову, сейчас, посмотрев на Хосока и его поступки по отношению к другим людям со стороны и представляя рядом себя, становится как-то тошно и противно от самого себя, понимая, что когда-то Юнги тоже всё это делал и, более того, ему это жутко нравилось. Не то чтобы теперь Мин яростно выступает против насилия, просто в данный момент это больше не влечёт и даже немного отвращение вызывает. Парень выдыхает, потирая глаза, и решает пустить ситуацию на самотёк, пусть будет так, как и предназначено. Блондин жмёт на звонок несколько раз и нервно облизывает губы. Менее, чем через минуту дверь открывает мать Хосока Чон Наён и тепло улыбается стоявшему парню на пороге, а Юнги уважительно кланяется женщине.