the heart of a siren

Глава четвертая: Черепаховый Залив.

  Чем ближе они подходили к берегу, тем яростнее становились волны. Неумолимые, сильные, безжалостные, словно само море пыталось помешать им причалить.

  Чонгук задумался, так ли чувствовал себя Чимин. В последние дни ему снились странные сны, в которых он будто лежал на поверхности воды с закрытыми глазами. Его тело было расслаблено, разум затуманен. В какой-то момент что-то дергало его, утягивая под воду с невероятной силой. В этих снах он никогда не тонул, напротив, как только он погружался в толщу воды, кто-то обхватывал его руками за талию и тащил наверх. Чонгук всегда просыпался до того, как видел лицо своего спасителя, но в те секунды, когда сон ещё не отступил, а осознание реальности ещё не накрыло его, он воображал, что руки принадлежат Чимину. Конечно, это было невозможно. Чимин сам говорил, что будучи в воде, он подчиняется гласу моря. Он без сомнений прислушается к песне своего создателя. Сирены никогда не спасают моряков от утопления; они помогают им утонуть. Но сидящий у стены, одетый в широкие вещи с чужого плеча и грызущий высушенную рыбешку Чимин не выглядел, как сирена. Он казался человеком, если закрыть глаза на шторм, бушующий в его радужках, и волны, пробегающие по волосам. 

— Мы приближаемся к порту, — днем пояснил ему Чонгук. — Я думал отпустить тебя здесь, но... 

Он замялся, не в силах облечь свои мысли в слова. 

— Но? — повторил Чимин, немного наклонив голову. 

Золотые пряди скрыли его глаза. — Но я обдумываю иной вариант. Ты можешь присоединиться к моей команде, если захочешь. Кто-то с талантом, подобным твоему, отлично вольется в жизнь пиратского корабля. 

— Ты позволишь такому, как я, стать членом твоей команды? — ошарашенно воскликнул сирена, приподняв брови. — Остальные матросы не оценят твоего решения, Капитан. Может, для меня будет разумнее остаться здесь?

 — Сидеть в такой крошечной каюте без возможности выйти куда-нибудь ничуть не лучше, чем быть заключенным в трюме. Не волнуйся о пиратах. Я четко выразился, если тебе навредят на борту моего корабля, то виновный будет жестоко наказан. 

  Чимин молча моргал, глядя на Капитана, надув губы. Его грудная клетка равномерно приподнималась и опадала, а во взгляде утих шторм. 

— Представить не могу, как море позволит ходить по своим водам кораблю с сиреной, ставшей пиратом, — наконец, произнес он, но Чонгук заметил проблеск возбуждения в уголках глаз.