Приручить дикого зверя? Могу. Умею. Практикую

Часть 11. Доброе утро, жертвы охотничьего беспредела...

POV Кастиэль

Я провёл в этом подвале грёбанную тучу времени. Сколько именно, я не помню. Да и при всём желании, у меня были дела поважнее, чем считать дни моего заточения. Как я и предполагал, эти ублюдки не убили меня, а только вырубили. Я очнулся в этой до невозможности маленькой клетке, прикованный цепью. Меня, также, спустя пару дней, заставили носить ошейник. И это, пожалуй, было только началом испытаний. Этот, на первый взгляд, обычный ошейник, имел неприятный сюрприз на внутренней стороне. Заточенные до невозможной остроты шипы, которые раз за разом раздирали в кровь мою шею. Таким образом, они контролировали моё перевоплощение. Перекинься я в волка, этот ошейник запросто мог бы стать причиной моей бесславной гибели. Эти сволочи пытались меня кормить, но я прекрасно чувствовал запах лекарств, подмешанных мне в пищу. Тогда эти ублюдки начали периодически усыплять меня, вкалывая мне какую-то дрянь. Откармливали меня таблетками и вводили в кровь какую-то хренову муть, которая напрочь лишала меня рассудка. Всего за три дня, я стал чувствовать себя хуже некуда. Я уже не отказывался есть те редкие подачки, что мне оставляли эти убийцы. Голод всё-таки пересилил меня, хотя какая, собственно, разница? Есть отраву сейчас, но, по крайне мере, получить хоть какие-то продукты питания для поддержания регенерации или дождаться, пока они снова примутся накачивать меня наркотиками.

***

Сегодня эти сукины дети просто сорвались с цепи, когда я, отместки ради, едва не загрыз одну из девушек-новобранцев, которые пришли проверить моё состояние. Я всем сердцем ненавидел это место и всех его обитателей. Всё больше разочаровываясь в людях, я просто приходил в бешенство, когда кто-то из них ко мне приближался. Я рычал, царапал, кусал или просто отбивался от них, стараясь не подпустить к себе. Но много ли сделаешь, сидя на цепи? Частичное обращение мне всё же удавалось, и я мог легко ориентироваться в пространстве, с тех пор, как неделю назад начал периодически терять зрение. В первое время, это вызывало панику и даже страх. Но потом я обнаружил, что зрение восстанавливается так же быстро, как и пропадает. Чего нельзя было сказать о моём простреленном плече, которое всё никак не хотело заживать. После происшествия с той злосчастной девушкой, они снова скрутили меня и ввели мне едва ли не втрое больше лекарств, чем до этого. Ошейник с меня сняли, но я даже не заметил этого, потому как моё тело начало едва ли не наизнанку выворачивать. Необычайно больно. Разом свело судорогой большую часть мышц, из-за чего я сразу же упал на пол. Я практически чувствовал, как быстро побежала по венам собственная кровь, подгоняемая бешеным ритмом сердца. Виски сдавило, а дыхание стало прерывистым. Пару тройку секунд я не мог сделать вдох, как бы не старался вобрать в лёгкие побольше воздуха. В глазах снова потемнело. Я снова потерял зрение. Уж не знаю, как долго я собирал пыль с пола, но спустя какое-то время мой слух уловил звук шагов. Я попытался подняться, но снова рухнул, тяжело задышав. Я снова прислушался. Судя по звукам, сюда надвигался только один человек. Запах у этого охотника был очень странным, а шаги тихими и неуверенными. В глубине души я надеялся на то, что этот ублюдок не направится в мою сторону. Стыдно признавать, но я слишком слаб сейчас, чтобы постоять за себя. Мои мышцы до сих пор сводит судорогой, едва я пошевелюсь. Пару минут я и правда не слышал почти ничего, кроме шагов и щелчка выключателя. Но спустя мгновение я напрягся, услышав неприятный для себя звук. Кто-то передвинул этот грёбанный стол, на котором эти маньяки хранили свои грёбанные игрушки. После всё снова затихло, и, спустя секунду, послышались шаги в мою сторону. Я нащупал рядом с собой кружку и тут же со всей силы бросил её в сторону звука, тут же подскакивая с места и бросаясь к решётке.