Я хочу твоей смерти

Я прогнил уже давно

Я помнил, как она уезжала.

Мне только исполнилось десять лет. Тогда отец начал активно бить меня. "Тренировался" - так он это называл. А её увезли. Единственное создание, которое заставляло меня не быть конченным ублюдком. После её отъезда я поехал крышей по-настоящему. В 11 первые наркотики. В 13 первый секс. Уже тогда меня боялся весь Дэрри, кроме отца, который стал меня бить ещё чаще. 

Я срывался на этих малолетних ублюдках. Мне нравились их крики, их мольбы. Я хотел больше. Больше крови, больше визгов. Меня пьянило это желание делать всем больно. Причинять ту боль, что чувствовал я сам, которая уже давно разложила меня самого. Я бил так, словно завтра лишусь рук, а может и жизни. Вдруг отец в приступе пьяного угара прибьёт меня.

Я стал не появляться дома. Бродил по домам парней, или ночевал в доме очередной пизды, которую ебал я, или Хокстеттер. Я настолько прогнил, что уже позабыл как меня зовут. Позабыл, что я человек. Теперь, мне казалось, что я был просто звуком. Звуком крика испуганных малолеток.

Сегодняшний день не должен был отличиться от тысячи других таких же. Сегодня должна была быть вечеринка у Китти Листон. Сладкая девчонка и что самое славное, я ей нравился, потому знал, что мне перепадёт не только секс, но и нормальный сон, ибо домишка у неё был роскошный. Но сначала ебучая школа.

Патрик скатывал домашку, докуривая мою сигарету. Мы как обычно обсуждали очередную хуйню, пока Хокстеттер не выронил МОЮ сигарету, куда-то смотря. Я выругался на него, желая дать ему по его длинной шее, пока не повернулся сам. Это была Она. На секунду, мне показалось, что я вижу мираж, ведь Алиса не могла вернуться. 

Но нет, девушка, которую я любил всё это время стояла в нескольких шагах. Как же она хороша, хотя уставшее лицо выдавало всё то, что ей пришлось пережить. Будь она со мной, я бы отдал всё, чтобы её жизнь не знала печали.

Сердце закровоточило. Мне стало так больно, как не было никогда за всю жизнь. Всё это время хотел её рядом с собой. Мне стало мерзко от себя, от осознания того, кем я стал.  Маленькая светлая малышка и я - ебучее животное. Не стерпев её взгляда, я рванул в лес, стараясь не разреветься прямо тут. Она позвала меня. Её голос, словно песнь ангелов, но и выстрел пули в спину - любимая, нежная, но смертоносная. Я не мог остаться с ней, чтобы не отравить своим ядом, которым пропитал парней, как сделал это с каждой девушкой с которой спал.

Я зашёл в лес, доставая из пояса джинс пистолет, сжимая его в руках. Я уселся на пенёк, сжимая голову. Мне было впервые настолько дерьмово. Мысли рвали голову, казалось, что я сейчас заблюю кровью и желчью. Я вскочил, начиная пинать пенёк, а затем ударил в дерево кулаком, разбивая костяшки. Физическая боль не чувствовалась. Душа болела сильнее. Мне казалось, что это всё придало мне сил наконец-то убить себя, чтобы этот мир не мучился, нося меня, как говорил отец. Я поднёс дуло ко лбу, желая выстрелить.А потом, я задумался. Блядь, а какого хуя вообще, какая-то девчонка вызывает такое внутри меня. Я убрал пистолет от лица, сжимая его в своих руках. Я ебучий Бауэрс. Сильный, страшный, опасный. Ну любил, бывает, смогу и разлюбить.

Я ухмыльнулся. Невъебенно крутой. Гнев распространился по всему телу, по каждой вене. Мне аж стало дурно и я увидел зверя. Слабого, глупого. А что с такими делают? Топчут. Так говорил мне отец. "Таких, как ты топчут, топят, уничтожают".

Я выстрелил.

Внутри похолодело. Внутри, где-то глубокого, маленький я зарыдал. Я любил животных, я и был тем самым слабым созданием, как это животное. Я и был слабым мальчишкой, которого так хотелось затоптать. И лучше бы вместо зверька, был я сам.

Я опустил пушку и подбежал к коту, придерживая его. Не убил. Кот мяукал и лизал мне руки. Как я, когда просил у отца пощады. Мне подурнело, а по щекам потекли слёзы. "Я не такой! Нет! Не такой!".