V3001TH

хуё моё, вообще-то

Будильник и яркое слепящее солнце договариваются нарушить сон сладко спящих синхронно. Чонгук хоть и любит песню, стоящую на звонке гребаной будилы, но с утра готов проклясть ее автора за эти слишком раздражающие звуки и долбящие по мозгам биты. А про рэп он вообще молчит. Прости, Снуп Дог, но лучше бы тебе заткнуться.

Чонгук недовольно мычит и, еле расклеив веки, вытягивает руку вперед. Телефон лежит рядом, на полу, и тихонько вибрирует плюс ко всему, раздражая нервы еще больше. Мелкий кое-как попадает по кнопке выключения будильника и с облегчением закрывает глаза, вновь расслабляя не успевшее вынырнуть из сна тело. Комнату снова окутывает приятная тишина, разбавляемая сопением Тэхена прямо в затылок. Но оно наоборот расслабляет. Приятно поддувает, как маленький вентилятор.

С болью понимая, что валяться так больше нельзя, Чонгук поворачивается в руках Тэхена, оказываясь к нему лицом. Тот сразу же обхватывает мелкого поудобнее, прижимая к себе, как подушку. Гук поднимает глаза и негромко заговаривает хриплым ото сна голосом:

— Тэ, надо вставать...

Тэхен в ответ коротко мычит и слегка хмурит густые брови, обнимая малого крепче. Ясно дает понять, что нихрена не разделяет его ближайшие планы. Чонгук тычется носом в его щетинистый подбородок и бессильно закрывает тяжелые веки, пробуя снова, переступая через собственное желание остаться дома:

— Ну Тэ, пожалуйста, — молящим с мученическими нотками голосом говорит он, кладя ладони на обнаженную грудь Винсента и вжимаясь в теплую смуглую кожу подушечками пальцев. — Мне же в школу надо...

— Ты же не хотел есть один, — низким глубоким голосом (Чонгуку от него нехорошо) заговаривает Тэхен, не открывая глаз. — А я спать один не хочу.

Счет один-один. Чонгуку нечем крыть.

— Тэхен... — вздыхает Гук обреченно, жмуря глаза и утыкаясь лицом в шею Кима, а телом прижимаясь к его груди. Тот зарывается носом в каштановую макушку и закидывает на малого ногу. Теперь точно не вылезти из этого сонного плена. Чонгук, если честно, даже рад, что Винсент его не выпустил. Вылезать из этой теплой постели (из объятий, вообще-то) ни разу не хочется.

Они оба тут же проваливаются обратно в сладкий тягучий сон, который так не хочется прекращать.