Яблочко от яблоньки

Глава семнадцатая, в которой проясняется судьба Майка

Майк лежал на чем-то мягком. Одеяло теплым коконом укутывало его со всех сторон, создавая резкий контраст с холодным воздухом. Открывать глаза не хотелось.

Он попытался повернуться на другой бок и зашипел от разлившейся по телу боли. Словно он весь день таскал тяжести или (что куда вероятнее) опять подрался с превосходящими силами противника. А значит, как только его подлечат, ему грозит дисциплинарное взыскание (еще одно) и можно распрощаться с и без того смутными надеждами на досрочное освобождение...

Погоди-ка, он ведь уже вышел из тюрьмы. Майк резко открыл глаза и, не обращая внимания на отозвавшееся болью тело, сел. Сердце забилось чаще.

Он находился в своей комнате. То есть, в своей старой комнате, той, что принадлежала ему, когда он жил с родителями. Те же невзрачные обои, покрывающий пол синий ковралин и торшер на комоде. Прямо напротив кровати — встроенный в стену шкаф. Будучи маленьким, Майк был уверен, что по ночам туда забирается чудовище (потому что днем туда забирался сам Майк и никакого чудовища не находил), и заставлял отца проверять шкаф каждый раз, когда его укладывали спать. А потом появились мелкие, и Майк узнал, что уже слишком взрослый для подобных глупостей.

Были и отличия от его старой комнаты. Так, на том месте, где в реальной комнате Майка находилось окно, оказалась еще одна дверь, а вместо рабочего стола — второй комод. Как будто кто-то старательно пытался воссоздать ту обстановку по памяти, но запутался в деталях. По стенам то тут то там были развешаны детские рисунки. Майк бы не удивился, окажись он их автором.

По спине пробежал холодок. Эта комната напоминала памятник ему-тринадцатилетнему. Достаточно жуткий памятник.

Майк откинул одеяло в сторону и опустил босые ноги на пол. С болью в многочисленных синяках и царапинах возвращались воспоминания. Он нашел тайный ход под домом Генри. Дошел по нему до пиццерии «У Фредди», поговорил там со Смитом, а потом... Потом на него напали те существа. Пластик и металл, призрачная шерсть и пустой взгляд, клыки и когти. Это были аниматроники (или что-то черезвычайно похожее на аниматроников) и, кажется, один из них проглотил Майка?

Он вздохнул и спрятал лицо в ладонях. Надо успокоиться. Он жив и это уже хорошо. Вряд ли в аду кто-то озаботился тем, чтобы переодеть его или заклеить некоторые царапины (видимо, показавшиеся таинственному благодетелю самыми серьезными) пластырем.