Яблочко от яблоньки

Глава двадцать вторая, в которой Чарли и Майк пытаются найти общий язык

Чарли очнулась рывком, словно кто-то дернул рубильник, включающий ее сознание. Целый шквал ощущений обрушился на нее, не давая сориентироваться. Откуда-то издалека доносилась простенькая мелодия, возможно, та же, что встретила ее «У Фредди». Жесткая поверхность холодила спину, ныли затекшие от неудобной позы конечности, ослепительно белый свет бил по глазам. Чарли зажмурилась и рефлекторно попыталась прикрыть глаза рукой. Запястья дернуло болью: она была привязана к грубому подобию операционного стола. Веревка крепко стягивала запястья, фиксируя их над головой девушки; сведенные вместе лодыжки аналогично крепились к противоположной стороне стола.

Внизу живота свернулось, разрастаясь, холодное чувство страха.

Чарли, смаргивая слезы, постаралась оглядеться. Она оказалась обнажена по пояс, резко вздымалась в ритме дыхания грудь. Глаза постепенно привыкали к яркому свету направленного на Чарли прожектора. Прямо перед девушкой оказалась стена, где-то до половины выложенная в шахматном порядке черно-белой плиткой. Рядом примостился столик с инструментами: отвертки, плоскогубцы, молоток... Выход, должно быть, располагался позади: слегка наклонная поверхность стола не позволяла рассмотреть то, что там находилось.

Чарли в отчаянии прикусила губу. С каждым ударом сердца по телу расползались липкие щупальца ужаса. Дура. На что она рассчитывала? Почему сразу не сообщила о том звонке Клэю, радостно ступив в очевидную ловушку?

Сэмми. Чарли закрыла глаза и резко выдохнула. Ради него, и всех остальных, погибших по вине Афтона (вине ее отца, ее вине). Она пришла, чтобы узнать правду и пойдет на все ради своей цели.

Хотя, пожалуй, это будет сложнее, чем она предполагала.

За ее спиной послышался скрип открываемой двери и тяжелые металлические шаги. Сердце девушки сжалось от страха, она распахнула глаза.

— О, ты уже очнулась, — весело улыбнулся Майк, войдя в ее поле зрения. За ним попятам, почти вплотную, следовал уродливый восьмифутовый Бонни. Голова казалась слишком большой для тела, раскаленными углями пылали глаза, а во рту виднелись несколько рядов зубов.

— Так и знала, что за всем стоишь ты, — прошипела Чарли ему. — Что тебе от меня нужно?

— Уж точно не твоя девичья честь, — ухмыльнулся он, бегло бросив на девушку оценивающий взгляд. — Доски не в моем вкусе.