Грехи за семью печатями

Часть 24

   Первую неделю я была уверена в том, что именно Мирелл – моя мать стала последним и ключевым фрагментов этой сложной мозаики, которую так старательно я выкладывала всю свою сознательную жизнь. Нам не хватало часов в сутках, чтобы наверстать безжалостно украденное у нас время. И лишь сейчас в моем сознании укладывались все самые неприметные, на первый взгляд, особенности в поведении и внешности Мирелл, которые всегда присутствовали и во мне.

   Взглянув со стороны, любой скажет, что статная черноволосая итальянка, сошедшая с полотен да Винчи, не имеет ничего общего с белокурой пухлой девчушкой в мальчишеской одежде. Но факты указывали на обратное, к тому же в скором времени Балтассарэ пообещал развеять любые сомнения на этот счет, прибегнув к новейшим технологиям - ДНК.

   Почти неделю три женщины в усадьбе Инганнамортэ были полностью предоставлены сами себе. Отец и Гарри практически не появлялись доме, мужчины задерживались лишь на редкий перекус и полчаса скверного беспокойного сна. В это нелегкое время нам приходилось поддерживать друг друга и наших мужчин лишь морально. По старой памяти я все также рвалась в бой, чтобы постоять за честь семьи, спина к спине с отцом. А разум вторил, здесь я нужнее, чем где-либо еще.

   Потому я оставалась в доме и проводила все свободное время в компании двух обворожительных дам, набираясь от них жизненной мудрости. Скучать нам не приходилось, порой все же наступали моменты, когда всех троих разом одолевали дурные предчувствия, но подобный настрой был чужд для нашей компании.

   От мамы мне удалось узнать все то, о чем некогда я и не мечтала узнать. Она рассказывала о родителях и своей молодости, упоминала в беседе моего биологического отца, но старалась особо не распространяться на его счет. Еще недавно я была лишь названой дочерью Балтассарэ, чья судьба была предрешена, но в один день я обрела настоящую семью.

   Ана также поведала мне о своей нелегкой судьбе, где вскользь с трепетом и теплой материнской улыбкой на устах вспоминала своего храброго сына. И каждый раз, когда имя парня упоминалось в нашей беседе, сердце с болью щемило, а собеседницы сочувственно улыбались и по-женски ободряюще поглаживали по плечу.

   В большей степени именно Ана и мама поспособствовали осознанию мной единственной истины, пазл не будет собран воедино, до тех пор, пока не состоится наш с Гарри разговор. Мне, конечно же, есть о чем ему рассказать, да и самой хотелось бы услышать от него ответы на волнующие меня вопросы.