Риель Ниренберг не знает, что с ним происходит. Он пытается в себе разобраться, но каждый раз натыкается на одни и те же грабли. Любовь? Плоское и одновременно многомерное понятие. Дружба? Слишком много открытий и тайн. Вражда? Столько событий, связ...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
У счacтья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; онo не помнит прошедшего, не думает о будyщем; у него есть настоящее — и то не день — а мгновение.
И.С.Тургенев
Я так давно жаждал любви, что провёл следующую неделю в полном счастье.
Всё шло хорошо: я помирился с Мариам, а сама она была рада, что у меня всё наладилось с Трантом; этому же были неимоверно рады Файона и Ирена; все с облегчением выдохнули, когда я их заверил, что не собирался больше умирать; никто не стал в школе обзывать меня или бить за мою ориентацию, когда я ходил за руку с Трантом или незаметно с ним целовался в туалете. Может, кто-то просто боялся меня или его — наши синяки до сих пор не прошли после драки, отчего мы выглядели как самые настоящие хулиганы. Но так иди иначе, я был совершенно счастлив проводить каждый день вместе с Трантом: мы ходили в кино, погуляли по парку, сыграли в шахматы, посмотрели матч по баскетболу, где Файона выиграла. Трант долгое время упирался, не желая идти на выступление, а на мои вопросы отвечал, что в прошлый раз, когда он пошёл смотреть подобные соревнования, всё кончилось весьма плохо. Что именно произошло, я спрашивать не стал, но каким-то чудом уговорил его пойти со мной.
Трантер тоже со мной был счастлив. Это было видно по тому, как он перестал бояться общаться с людьми, стал более открытым и живым, больше не отталкивал меня, а временами даже сам брал меня за руку или целовал в щёку, на что я всегда смущался и глупо смеялся . Даже новостей о призраках стало меньше, в Фоглэнде всё поутихло, опасность отступила. И конечно, всё это было связано с душевным миром Транта. Я был неимоверно доволен и горд собой, что смог в какой-то степени даже вылечить его, заклеить пластырями все раны и трещины, нежно поцеловать, словно так всё могло тут же зажить.
