Риель Ниренберг не знает, что с ним происходит. Он пытается в себе разобраться, но каждый раз натыкается на одни и те же грабли. Любовь? Плоское и одновременно многомерное понятие. Дружба? Слишком много открытий и тайн. Вражда? Столько событий, связ...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Забавно, что столкнувшись с трудностями, кажется, что не выживешь, но каким-то образом удается преодолеть их. А когда вспоминаешь о пережитом, то всё уже не кажется таким трудным.
Даниэла Стил
Вокруг было довольно светло. Не сказать, что очень сильно, но свет я всё равно не стал включать. Никаких стеклянных вещей и зеркал, мало какой-либо мебели, вспоротый в одном месте диван, одна из двух кроватей была полностью разрушена, а её части валялись по всему полу вместе с ножами, пустыми бутылками и другой пасудой. В доме Брэна всегда было довольно грязно и убого, но в этот раз всё ещё хуже. Чем-то сильно пахло, будто что-то прокисло, однако был ещё такой запах, словно кто-то подох. Поморщившись, я пытался посмотреть куда-нибудь в другое место, но лучше, чем грязной стены с ободранными обоями, не нашёл. Квартира без хозяйки совсем стала неухоженной, но Файона хоть и не любила убирать, делала это для того, чтобы жить не в таком засранном месте. Брэн, насколько я знал, никогда не был чистюлей, но даже в такое случае он мог бы что-нибудь прибрать.
Но я не стал его за это осуждать. У него и так сложная жизнь, с которой он никак не мог разобраться. Сейчас, глядя на него, я впервые увидел, чтобы его лицо было полностью расслабленным, словно моё присутствие облегчало его вечную напряжённость и готовность защищать себя и сестру. Даже когда мы встречались, Брэн не был со мной столь расслабленным, во сне всегда ворочался, морщил лоб, бил себя по груди. Но сейчас он казался абсолютно спокойным, как никогда не бывал прежде. И с чем это было связано? Конечно, можно было предположить, что он наконец утихомирился после смерти отчима, но Брэн вырубился раньше, чем Трант убил его...
Нет.
Нет, я не стану о нём думать. Только не в таком свете. Не стану его бояться, потому что он убил человека уже во второй раз. А может, уже далеко не во второй. Я не знал и не хотел узнавать. Слишком страшно потом будет от одной мысли о том, что я встречался с убийцей. Однако я знал, что Трант — Господин Смерти, знал его многие тайны, но не отвернулся от него, лишь с пониманием ему сочувствовал. И любил дальше.
